В Москве завершился VIII Фестиваль «Биеннале театрального искусства. Уроки режиссуры», проводимый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Название «Биеннале» не случайно: в афише то работы мастеров за последние два сезона, то постановки молодежи. Этой осенью свои спектакли представляли мэтры отечественной сцены.
Московская часть программы предъявила такие хиты, как «Кабаре» Евгения Писарева, «Леопольдштадт» Алексея Бородина, «Ромео Джульетта» Петра Шерешевского, «Совершенно невероятное событие (Женитьба)» Евгения Каменьковича, «Скоморох Памфалон» Владимира Панкова — он и стал победителем этого года.
В конкурсную программу вошли, наряду со столичными, спектакли из городов, как хорошо известных театралам, так и из тех, что нечасто гастролируют в Москве. Санкт-Петербург и Красноярск, Челябинск и Севастополь, Минусинск и Вологда, Нижний Новгород и Якутск — такова была география фестиваля. Из привезенных спектаклей мне удалось посмотреть четыре — три камерных драматических работы и одну музыкальную постановку на большой сцене.
Независимый театр из Вологды «Камерный драматический» привез «Спектакль в селе Огрызове» — это миниатюра, 40-минутный моноспектакль актера Евгения Думнова в режиссуре Якова Рубина. Впрочем, это тот случай, когда режиссер «умер в актере», и сочиняли спектакль постановщик с исполнителем совместно. Главная благодарность — за фактически новое открытие позабытого писателя Вячеслава Шишкова, автора «Угрюм-реки», и бережное перенесение на сцену его рассказа «Спектакль в селе Огрызове». На сцене — полог из небеленой холстины и клоки сена на полу. Невысокий седоватый человек в белой рубахе, галифе и обмотках на ногах выходит, неся на плечах что-то вроде козел из толстых палок, ставит их посередине. Это и есть вся сценическая обстановка. В центре внимания — история красноармейца Павла Мохова, после возвращения с Гражданской в родное село, задумавшего устроить там самодеятельный театр. Думнов читает текст, двигаясь по сцене и показывая — буквально иллюстрируя позой, жестом, интонацией, иногда более, иногда менее остроумно, и каждого персонажа, и все происходящее. Главный интерес для зрителя сосредоточен не столько в этом безыскусном показе, сколько в тексте — его живом и сочном языке, в самой истории о рьяном энтузиасте, в саспенсе — удастся ли ему, вдохновенному одиночке, создать и показать спектакль по собственной наивной пьесе в условиях деревни, занятой своей жизнью и не видавшей никакого театра.
А вот «Варшавская мелодия» — не просто известная, а легендарная вещь Леонида Зорина. На фестиваль привезли из Петербурга ее версию от молодого режиссера Александра Гошукова из «Мастерской» Григория Козлова, но мастер участвовал как художественный руководитель постановки — у спектакля совместная режиссура. Дуэт молодых актеров — Дарьи Завьяловой и Глеба Савчука — звучит в трех актах как диалог людей трех разных возрастов, выбора и судеб. На сумрачной сцене художник Николай Слободяник построил две маленькие платформы слева и справа, они служат то комнатками студенческих общежитий, то гримеркой, то квартирой. Но то, что эти пространства отдельны, с самого начала дает понять зрителю, что и судьбы героев не соединятся. Середину сцены занимает огромный, висящий в воздухе набор органных труб — образ музыки, застывшей в зимнем ленинградском воздухе. Дарья Завьялова замечательно поет, что украшает спектакль, но солирует она и в актерском, и в содержательном смысле. Ее Геля — эмоциональный и этический камертон для героя на протяжении жизни — сначала полная девического очарования, затем повзрослевшая, с горечью и печалью, она роняет те вопросы, на которые ему отвечать перед своей совестью. Герой же как будто теряет жизненную силу, выразительность с каждым этапом отдаления от себя молодого, с каждым годом, прожитым в отречении от клятв юности. Любовная история превращается в повесть о ненастоящем человеке.
Нижегородский театр «Комедiя» показал работу Дамира Салимзянова — он и драматург, и режиссер спектакля «Преступник поневоле». История почти лубочная — в далеком будущем человечество расселилось по дальним планетам и потеряло связь с Землей. Обитатели планетки в отдаленной галактике пришли в райское состояние голубиной кротости и беспорочности, но тут с Земли, прорезавшейся в эфире после многих веков, обещана комиссия на предмет соответствия критериям человечности, а таковые, как известно, заключаются в склонности людей к преступлениям. И вот незлобивым агнцам придется выбрать из своих рядов убийцу, чтобы земляне их всех не аннигилировали как мутантов. Жанр — комедия, но не абсурда, как кажется, а положений — старинный почтенный жанр. Также тяготеют к ретро и оформление спектакля, и стиль исполнения. Далекий во времени и пространстве рай художник Борис Шлямин представил в виде и духе пырьевских кинолент о счастливых колхозах, с телегой, вениками, табуретками, бабами в платках и платьях в цветочек, мужиками в шерстяных носках или босиком. Богатства там нет, сплошное натуральное хозяйство, бесконечное деревенское обсуждение малейших событий в жизни соседей, задор в исполнении любой начальственной блажи (создание карго-полиции, например, сыграно действительно забавно) и наивное любопытство к совершению преступления. Какое-то удивительное будущее, где необходимость убийства не подвергается сомнению и смущает лишь непривычность такого дела. Этика им не знакома так же, как высокая культура, человек в естественном своем состоянии, по мысли автора, лишен агрессии так же, как развитого сознания — на этой планете отсутствуют и тюрьмы, и церкви, и школы. Прибывшие земляне будто списаны из футуристических фильмов или плакатов о пришельцах — черные плащи и шлемы, резиновые маски вместо лиц, черные очки, рубленые жесты, отрывистые фразы. Столкновение одних ряженых с другими предсказуемо кончается ничем, каждый предоставлен своей участи — одни и далее пребывают в пасторали, где и едва не свершившееся убийство ни о чем не заставило задуматься, другие просто убираются восвояси.
Настоящая сказка была показана на якутском языке. Знаменитый «Театр Олонхо», много лет исследующий народный якутский эпос, показал новую постановку худрука Андрея Борисова – «Хардааччы бэргэн». Верхневилюйская сказка, записанная когда-то олонхосутом (сказителем) Андреем Титаровым, поставлена в стиле «этно-рок»: сидящие справа и слева на авансцене музыканты сопровождают действие игрой на инструментах — от современных до народных, а исполнители, конечно, поют традиционным горловым пением тойук. Сюжет перекинут из наших дней в мифологическую древность: в поисках вдохновения музыкант открывает для себя сюжет соперничества богатыря с именем из заглавия спектакля (Гаврил Менкяров) и демона нижнего мира (Петр Иванов) за красавицу (Алиса Ларионова). В этой битве задействованы и несколько поколений — родители и дети влюбленных, и духи верхнего и нижнего миров, и силы природы. Пластичность и музыкальность якутских артистов здесь оттенялись фантазийными костюмами с отсылкой к национальной шаманской традиции авторства Сарданы Федотовой, а среди исполнителей хотелось бы особо отметить Анастасию Алексееву, чья злая удаганка, птица-демоница, поражала органичностью и мистичностью, и Дмитрия Хоютанова, чей конь был не менее умен и благороден, чем его богатырь. Зрители приветствовали особо полюбившиеся моменты спектакля не аплодисментами, а традиционным якутским возгласом «Ноооо!», которому присутствующих научил постановщик перед началом представления.
На нынешнем фестивале, как и всегда, происходило многое и помимо показа конкурсных спектаклей: обсуждали наследие Всеволода Мейерхольда, встречались с театральными династиями, презентовали новые книги о театре, занимались на мастер-классах и впервые проводили Лабораторию национальной драматургии. К форматам мероприятий, ставшим традиционными, добавляются новые, фестиваль развивается. В следующем году свои спектакли представят молодые режиссеры, пройдут новые «Уроки режиссуры».
