Встреча с героями Александра Вампилова – всегда повод задуматься о жизни, о своих принципах, о своем внутреннем душевном законе и взаимоотношениях с окружающими. Когда такая встреча происходит, хочется узнать что-то новое и о самих героях, и о себе самом. Но не всегда театры дают публике возможность открытий: есть соблазн пойти по привычному пути и поставить пьесу Вампилова через самый очевидный, бытовой план. Особенно часто от подобного подхода страдает «Утиная охота» и главный ее герой – Виктор Зилов.
Однако спектакль Театра имени Евгения Вахтангова по одноименной пьесе — как раз из тех, которые открывают неожиданное. С этой задачей великолепно справился молодой режиссер Аскар Галимов, который несмотря на то (а может, благодаря тому?..), что не знаком ни с советской действительностью, ни с бытом того времени, смог увидеть в пьесе Вампилова мотивы светлые, нежные, лирические. Создатели спектакля посмотрели на историю Виктора Зилова, прежде всего как на историю расставания. Не на историю жизненных неудач, не на историю о том, что жизнь проиграна.
Особое удовольствие этой постановки – выверенный актерский ансамбль: Максим Севриновский, Полина Чернышова, Данила Гнидо, Евгений Косырев, Дарья Щербакова, Виталий Иванов, Клим Кудашкин, Альбина Абрамова, Анастасия Жданова, Андрей Зарецкий, Наталья Масич. В нем при индивидуальной проработке каждого образа чувствуется работа на единую атмосферу, выстраивание общей истории. В роли Зилова — Максим Севриновский. В этой статье – несколько комментариев, которыми артист поделился с нашим изданием.
Максим Севриновский: «Когда читаешь пьесу, понимаешь, что в какой-то момент Зилов начинает тебя раздражать. Он может быть сколь угодно обаятельный, но в какой-то момент ты думаешь: да застрелись уже! Потому что я не понимаю, почему ты все это делаешь? Какое у тебя оправдание, чтобы так себя вести? У него нет интеллектуального объяснения, как, например, у Чацкого, всех лишних людей литературы, Печорина и так далее. Там есть большие объяснения. А у этого персонажа объяснения большого нет.
Его поступки в худшем смысле сильнее, чем его философия, потому что он не крупный злодей, это не герой Шекспира, у него нет больших целей. И ты должен зацепиться за что-то, понять, почему этот человек так поступает. А для меня, как для актера, это должно быть такое объяснение, которое мне понятно, которое меня чувственно трогает. И такой момент есть, к нему мы сводили все в этом спектакле. У Зилова есть монолог, обращенный к жене. Текст, где он говорит ей, о том, что «На охоту я не взял бы с собой ни одну женщину. Только тебя… И знаешь почему?.. Потому что я тебя люблю». И о чем получается все? О том, что сломалась большая любовь. То, что это больно. Сломалось что-то большое. И ты тогда думаешь, что все остальное не важно».
Разрушенная церковь, плиточный пол, пара колонн, остатки икон сверху – художник Екатерина Горшкова создает пространство символическое, но напрямую связанное с текстом пьесы. В которой рядом с домом Галины – бывшая церковь, а ныне – планетарий. И каждый, направляясь в это здание, будет решать сам: в церковь он идет или же в планетарий. Герои вряд ли помнят об образах неизвестных святых, смотрящих на них, но ведь они постоянно там. Так же, как и фигуры отца и матери Зилова, введенные режиссером в действие. Они смотрят за персонажем, улыбаются ему, разговаривают, но – остаются лишь воспоминанием. В основном артисты, исполняющие эти роли (Андрей Зарецкий и Наталья Масич), находятся на вернем уровне декораций. И взгляд Зилова наверх, на отца и мать – это взгляд и на иконы, на Бога. Простая, но такая верная метафора…
В остальном же Зилову высота недоступна. Когда-то его Галина (трогательная и тонкая работа Полины Чернышовой) совершенно искренне хотела обвенчаться с ним. А сейчас даже желание иметь ребенка она высказывает залпом, будто бросается в холодную воду. Эти когда-то два любящих друг друга человека заключены в вечном «планетарии», в котором все грустно и пусто: нет любви – нет Бога. И уход Галины из этого дома предсказуем, а поведение некогда любимого мужа только подталкивает ее к этому.
История Зилова – череда странных, в целом, нелогичных и временами жестоких поступков, вызывающих у окружающих как минимум недоумение и гнев, как максимум – отчаяние и боль. Герой словно создает свой личный ад, населяя его демонами, в которых он превращает обычных, неплохих, в принципе, людей. Провоцирует их, выявляет что-то неприятное и гадкое. Вызывая на себя этот бесконечный негатив, он пытается порвать все отношения с миром. Но не все так просто: мир будет сопротивляться и намекнет, что в абсолютном одиночестве остаться невозможно и полустертые лики все равно будут освещены теплым светом.
Максим Севриновский: «Это не значит, что других линий нет: социальной, друзей, времени, кризиса возраста, родителей, кризиса целей. Тема родителей (потери) в этом плане дублирует тему утраты любви. Но не любви к женщине, а любви изначальной, которая дана природой.
Предположим, что это монолог у Зилова — единственный правдивый. Он говорит: «Друзья? Нет у меня никаких друзей… Женщины?.. Да, они были, но зачем?» Предположим, что он говорит единственный раз искренно. Тогда я понимаю, что он крупный, что он может кого-то сильно полюбить. И у нас все сводится к любви к этой женщине, к его жене».
Вместо привычного финала пьесы — неудачной попытки самоубийства и сборов на долгожданную охоту — Аскар Галимов оставляет Зилова в паузе. То ли перед вторым выстрелом, то ли перед новой страницей жизни. Но даже если этот Зилов умирает, он все равно уже иной. Последним воспоминанием, которым милосердно награждает его режиссер, станет первое свидание с Галиной, со всей его нежностью и открытостью. А если же персонаж остается жив, то он тем более не будет таким, каким мы видели его в начале спектакля.
Благодаря просмотру этого спектакля в вашем сознании вряд ли будет прежним восприятие и самого героя пьесы Виктора Зилова. Публике предложили иную концепцию. Хотя… Иную ли? В одном из своих интервью вдова Александра Вампилова, отвечая на вопрос об экранизации пьесы (фильм Виктора Мельникова «Отпуск в сентябре») говорила о том, что «по Вампилову» Зилов находится в конфликте с собой, с жизненной ситуацией. И он: «мечется, он страдает от самого себя, он сам все понимает, что творит». Неизвестно, обращались ли к этой цитате Аскар Галимов и Максим Севриновский, но их трактовка образа Зилова видится мне одной из наиболее близких к вампиловской.
Максим Севриновский: «Хотелось сделать спектакль о любви и о том, как человек что-то терпит, на что-то не решается, что-то не может сделать. В пьесе Зилов — заряженный на разрушение. А мне кажется, он просто растерянный.
Вот он говорит: «Я тебя люблю». Он говорит это три раза. Жене. Только ей. Значит, понимает кому и где говорить. Почему Зилов делает какую-то гадость? Если потому, что у него жизнь не удалась и скучно стало, то он просто подлец с условно сложным характером. Но это не крупно! А мы же верим в сказки пока еще, да?.. А если с точки зрения сказки посмотреть на все? Может, что-то его сильно ранило? Возможно, он не может пережить потерю любви, потерю своей жены, даже если он сам в этом виноват?»
Сказка чаще всего – история со счастливым финалом. Или, по крайней мере, надеждой на него. Такой надеждой вполне могла бы стать чистая и любящая Ирина (Альбина Абрамова) – тот вполне реальный шанс, который дается Зилову. Но герой делает выбор: и шанс не использован, даже опошлен. Среди всех этих метаний и сомнений очевидно только одно: его жизни придавала смысл только любовь Галины. А сейчас перед нами – человек, у которого нет ничего, чтобы поверить в будущее и захотеть жить дальше. В прошлом – потерянная любовь, в настоящем – пустота, рутина, вечные сомнения и уныние. Можно ли двигаться вперед с таким багажом? Только если поверить. А вот уж в Бога, себя или новую любовь – решение за героем. И зрителем, которому неожиданно предложили открытый финал.
Фото Ольги Кузякиной
