В этом году Театру «Без вывески» исполняется 45 лет. О рождении театра, его становлении и о том, чем театр живет сейчас мы поговорили с главным режиссером театра Михаилом Кувшиновым и его директором Еленой Дмитриевой.
В этом сезоне вашем театру исполнилось 45 лет. Начинался он как театр школьный…
Михаил Кувшинов: Наш театр родился в школе. Я не стоял у самых его истоков, поэтому, возможно, мало подробностей могу рассказать о том времени. Его создала учитель истории — Мария Юрьевна Дроздова. Однажды они с ребятами решили поставить спектакль в школьной самодеятельности. И в какой-то момент она поняла, что ставить ей нравится гораздо больше, чем преподавать. Так что Мария Юрьевна сделала достаточно крутой разворот и поступила в Театральный институт имени Щукина на режиссерский факультет и какое-то время продолжала совмещать преподавание и режиссуру.
Ее харизма, талант – и педагогический, и режиссерский – объединили очень непохожих друг на друга людей и превратили во вдохновенный творческий коллектив. И поэтому, когда ее не стало, мы решили продолжать, потому что такое прекрасное дело не может просто исчезнуть. Перед нами сейчас стоит две задачи: во-первых, бережно, с любовью сохранять наследие прошлого, а, во-вторых, расти дальше, развиваться, открывать новые горизонты. И мы к этому вполне готовы.
Театр на протяжении всего этого времени сохраняет дух студийности, неформального объединения.
Михаил Кувшинов: С духа студийности все начиналось, а со временем он дополнился еще и духом семейственности: мы все очень разные, но нас объединяет любовь к общему театральному делу. А за сорок с лишним лет жизни театра у нас образовались и родственные связи — на сцену выходят мужья и жены, родители и дети. Вот уже местами и внуки подтянулись.
Ваш театр возник практически одновременно с другими московскими театрами-студиями, которые со временем стали городскими или муниципальными театрами.
Михаил Кувшинов: Мы тут, на севере Москвы, практически единственный театр. У нас большой и разнообразный репертуар, в нем есть пьесы на любой вкус и на любой возраст. В свое время нам настойчиво предлагали стать муниципальным театром, но мы отказались, потому что это означало бы определенный контроль над нами, прежде всего, в плане репертуара. Кроме того, в этом случае все мы должны были бы заниматься только театром. А у нас играют на сцене и работают по технической части люди самых разных профессий. Мы не стали муниципальным театром и, в итоге, получили большую творческую свободу. Но мы тесно сотрудничаем с муниципалитетом, проводим для него и для других районных социальных организаций разные мероприятия, предоставляем зал и оборудование — работаем, например, с пенсионерами района, с местной пионерской организацией.
Елена Дмитриева: Как говорится, «мы широко известны в узких кругах». Конечно, в первую очередь, мы работаем для жителей района. Нас обожают наши ветераны, мы предоставляем бесплатные билеты для них, для движения «МногоМама» из Коптево, из района Войковской, Ховрино, к нам приезжают из Солнечногорска. Каждый сезон появляются те, кто случайно попадает к нам и остаются навсегда. Раньше я многих знала в лицо – я в театре и бухгалтер, и кассир, и администратор – всегда спрашивала, знают ли наш театр, рассказывала про нас, а потом видела этих людей на спектаклях снова и снова.
Концепция вашего театра – три «НЕ»: «НЕкоммерческий, НЕскучный, НЕповторимый»…
Михаил Кувшинов: По поводу «некоммерческого» все просто: наши артисты не получают зарплату, и все деньги от продажи билетов уходят на поддержание текущего репертуара и постановку новых спектаклей — на декорации, костюмы и техническое обслуживание.
Что касается «нескучного» – мы хотим, чтобы к нам приходили самые разные зрители. Наш театр – для людей, прежде всего, чувствующих (что не отменяет интеллектуальной составляющей или экшена): после спектакля каждый человек должен выйти наполненным эмоциями — пожалуй, даже неважно, какими именно. Вы можете быть внутренне не согласны с увиденным — главное, чтобы происходящее на сцене пробудило в вас душевный отклик. Если спектакль заставил вас чувствовать, значит, чудо произошло, а мы хорошо сделали свою работу.
Ну, а про «неповторимый» … Каждый театр неповторим, у каждого есть своя специфика. Наша — наверное, в доброте. Спектакль, даже самый психологически сложный, по нашему мнению, должен в финале вывести человека к свету, чтобы зритель после него ушел, получив какие-то свои внутренние ответы, обретя чуть больше надежды, радости. Отличительная особенность режиссуры Марии Дроздовой, постановки которой составляют основу нашего репертуара, — в том, что она всегда старалась говорить со зрителем понятным языком, достучаться до каждого, помочь в финале прийти к катарсису.
Есть ли у вашего театры меценаты или спонсоры?
Михаил Кувшинов: Да, конечно. Компания «НЭК», которой руководит Николай Андреевич Трубецкой, стоявший у истоков театра, поддерживает нас. Да и те, кто работает в самом театре, приносят технику, делают костюмы, декорации и тому подобное.
Как и когда школьный театр стал «Театром без вывески»?
Михаил Кувшинов: Это случилось во второй половине 1980-х, когда мы базировались на пятом этаже местного Дома пионеров. Это было обычное рабочее собрание по поводу того, что нас пригласили на какой-то театральный фестиваль — а у нас даже названия нет. И кто-то предложил назвать наш театр «Без вывески». Так оно и прижилось.
Был период, когда вам приходилось активно отстаивать свое здание?
Михаил Кувшинов: Да, такое случалось. Одна история была страшной. Тогда на служебном входе была стеклянная дверь, и, узнав, что театр хотят выгнать, мы решили установить дежурство. В какой-то момент к нам пришли, потребовали «покинуть помещение», наши отказались, и тогда к петлям приварили решетку, заперев внутри двух студийцев. Дальше мы передавали им воду в чайнике — поднимали его на веревке в окно, — просовывали бутерброды под дверь и т.д. Происходящее вызвало широкий резонанс в театральной Москве, нас очень многие тогда поддержали — правда, уже после того, как в прессе появились фотографии артистов за решеткой. Это было в эпоху до мобильных телефонов: мы, помню, делились на тройки и передавали информацию по цепочке. Чуть что случится — делается один звонок, и скоро уже все стоят у театра.
К счастью, таких радикальных попыток захвата больше не было. Но каждые три года мы проходим процедуру тендера — каждый раз это довольно нервное время.
Елена Дмитриева: У нас в этом смысле очень благополучная ситуация. Изначально тут был конференц-зал райкома партии. А мы здесь оказались в то время, когда райком существовал уже чисто номинально, а потом его не стало вообще. Мы сами оборудовали все технически. Одна из девочек, она была осветителем в Театре Оперетты, принесла сюда списанные осветительные приборы.
Чуть позже часть здания отдали под суды, которые хотели отобрать и этот зал, чтобы проводить тут показательные процессы. Нас заваривали, война была серьезная. За нас заступились и местные власти, и театральные деятели: Георгий Полонский, Владимир Васильев и Екатерина Максимова и еще очень много народу.
После судов тут был досуговый центр при Управе округа. Здание и сейчас официально принадлежит районной Управе. Раз в три года мы участвуем в тендере и выигрываем. Думаю, не только потому, что мы такие замечательные. У нас очень неплохие отношения с Управой, и мы помогаем с проведением мероприятий. Раньше их было очень много, потом случился ковид, вообще ничего не проводили, сейчас вроде дело пошло. Но все равно мероприятий от Управы стало меньше в разы. У нас есть расписание – мы играем раз в две недели по субботам, в другие выходные тут проводит мероприятия Управа. В таком графике мы живем уже много лет. Случаются, конечно, и всякие непредвиденные ситуации – когда внезапно все накладывается одно на другое и приходится как-то разводить.
Существует ли сейчас учебная театральная студия?
Михаил Кувшинов: Как таковой студии с учебной программой для начинающих сейчас нет. После ухода Марии Юрьевны в 2021 году курс мы больше не набирали. Нам пришлось во многом реорганизовать свою деятельность, поставить процесс на новые рельсы, и до студентов пока не доходят руки. Но у нас работает «Клуб любителей театра», где с ребятами обсуждают спектакли, проводят дискуссии. Школьники, занимающиеся там, дежурят на наших спектаклях и вообще активно нам помогают.
Елена Дмитриева: Местная пионерская организация «Сигнальщики» много лет помогает нам при проведении спектаклей, дежурят, помогают ставить декорации, проверяют билеты. У них есть и театральная студия, мы ее называем «Клуб любителей театра». Время от времени мы встречаемся после спектакля, обсуждаем. Еще есть клуб «Юный критик». Он не очень активно работает, но, тем не менее, ребята пишут статьи о наших спектаклях.
При Марии Юрьевне Дроздовой в течение пяти лет работала театральная студия, куда мы набирали детей. В ней было 15 человек. С первым выпуском мы сделали «Романтиков» Эдмона Ростана. Но сейчас студийцев очень сложно набирать – у ребят много других интересов, все меньше становится альтруистов.
Сейчас в труппе 30 человек. Периодически она пополняется. Ждем актрису на прослушивание, пришел в труппу молодой человек, семейный, с серьезной работой. Но всегда мечтал играть в театре. Сейчас он учится в Университете культуры. Всех, кто к нам приходит, мы сразу предупреждаем, что в спектакль можно «влететь» сразу. Для взрослых у нас нет студии — все «на ходу». Методика Марии Юрьевны заключалась в том, что обучение театральному делу происходило прямо в процессе подготовки спектаклей. Со вторым поколением студийцев получилось по-другому: для них устроили курс актерского мастерства по программе училища им. Щукина.
Как формируется репертуар?
Михаил Кувшинов: У нас есть спектакли по русской и зарубежной классике, по современным произведениям. В основном это русскоязычные драматурги, но есть Гольдони, есть Ростан — и вот теперь еще Беккет. Наш репертуар достаточно эклектичен, не могу сказать, что мы отдаем приоритет какому-то определенному направлению. Если режиссер увлекалась какой-то пьесой или чувствовала, что именно это сейчас нужно, своевременно, важно — театру, актерам, зрителям — она бралась за постановку. Этот принцип сохраняется и сейчас. Нет смысла ставить что-то, что тебя не вдохновляет. И я еще раз подчеркну, что мы делаем акцент именно на эмоциональной вовлеченности зрителя — но и интеллектуальной и эстетической составляющей тоже не пренебрегаем.
Елена Дмитриева: Сейчас мы постоянно играем 11 спектаклей. Репетируем последний поставленный Марией Юрьевной Дроздовой спектакль «Чудаки – шоу «Чудики». Наш главный режиссер Михаил Кувшинов недавно выпустил спектакль по Беккету «В ожидании Годо».
Раньше получалось выпускать по одной премьере в год, был даже сезон, когда вышли две. Но ковид смешал планы. Так что удалось только выпустить премьеру в 2019 году, а следующая вышла только в 2022.
Над чем сейчас работаете?
В этом, юбилейном сезоне у нас вышла первая премьера, созданная без Марии Юрьевны, — спектакль по пьесе Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо». В следующем сезоне мы думаем обратиться к символистскому театру. Мы постоянно ищем и читаем новые пьесы — кто знает, что откликнется следующим.
С какими планами и надеждами вступаете в 45-летие?
Мы приложим все усилия, чтобы удержать ту высокую планку мастерства, которую задала в свое время Мария Дроздова. Мы вместе, мы есть друг у друга и будем и дальше исследовать новые направления, искать новых авторов, новые таланты, продолжать работать, творить, ставить интересные и разные спектакли. Потому что театр должен жить!
Фотографии предоставлены пресс-службой театра
