Каждое время старается обрести своего персонажа. Раньше поиском примеров активно занималась литература, продолжал их театр, позднее — кино. Эра телевидения, а затем интернета накрыла потоком информации, транслируя нехитрую мысль: героем может быть каждый. Вот только подвиги и личностные качества тут ни при чём. Важен хайп, количество просмотров, лояльность аудитории, и все — ты герой. И неважно, что через неделю героем станет кто-то другой. Своя минута славы у тебя уже была. Что такое быть истинным героем во времена героев на час решили разобраться в МХТ им. А.П. Чехова, где представили спектакль Егора Перегудова «Сирано де Бержерак» по одноимённой пьесе Эдмона Ростана.
История Сирано, получившего от судьбы не только поэтический дар, но и физическое уродство — слишком длинный нос — часто воспринимается только как любовная. Красавицы Роксаны, как всегда, слишком поздно понимают, что истинная любовь была всё время рядом, красавцы Кристианы так же трагично умирают, а Сирано остаются символом жертвенной любви, благородства и рыцарства.
На сцене МХТ с самого начала сделали акцент на противопоставлении Сирано и толпы. Появление де Бержерака (Юрий Чурсин) в театральном зале среди холеных господ выглядит случайным: светское общество в ложах явно не его круг общения, фрак поэту не по размеру, движения скованные и неловкие. Очевидно, что, если бы не красавица кузина, он вряд ли появился здесь. Кстати, Роксана (Паулина Андреева) превращается в звезду сцены в платье с умопомрачительным разрезом, мехами и взглядом опытной кокотки. Что именно привлекло интеллектуала Сирано? На этот вопрос ответа, к сожалению, не нашлось. Так как манера сценического существования Паулины Андреевой остается довольно сдержанной и холодной даже в любовных сценах.
Соединение внутренней скрытой мягкости и постоянная необходимость защищаться рождает героя, который прежде всего, поэт, а уже потом – знаменитый дуэлянт. В этих основных ипостасях герой Чурсина по-настоящему красив. Тут и меняющаяся на глазах пластика — движения, чем-то напоминающие чаплиновские, превращаются практически в балет, настолько все отточено и изящно выстроено в фехтовальных сценах (постановка — Виктор и Олег Мазуренко). Так же прекрасен он становится в знаменитой сцене под балконом у Роксаны, когда, вместо нетерпеливого Кристиана (Кузьма Котрелёв), начинает произносить слова сокровенного любовного признания.
Как фехтовальная тренировка решена сцена объяснения Роксаны и Сирано, когда она поверяет ему свою сердечную тайну. Словами прелестная кузина ранит гораздо больнее, чем рапирой, и потому перед нами – единственный поединок, в котором Бержерак проигрывает.
Если бы не присутствие в сюжете графа де Гиша (абсолютно бенефисная роль Игоря Золотовицкого), то можно было подумать, что история поэта де Бержерака так и останется драмой о глобальной неуверенности в себе и благородной любви. Но все взаимоотношения Сирано с графом, даже комическая сцена, привносит в действие тему более глубокую – вечное противопоставление художника и власти. Позволю себе предположить, что изначально именно об этом хотел говорить с публикой Егор Перегудов. Однако предлагаемые обстоятельства изменились, и на сцену проникает эхо нынешних политических событий. Однако не всегда тема политики в спектакле выглядит гармонично.
Первое действие производит впечатление более цельного, нежели второе, в котором речь уже идет не только и не столько о любви. Кристиан и Сирано оказываются на передовой, туда же приезжает Роксана, которая не в силах выдержать разлуку с любимым. Вот только… Ужасы войны, мораль, которую попытались подчеркнуть создатели спектакля, в исполнении Паулины Андреевой не удалась. Излишний пафос при декламации «актуальных» строк убивает все возможные ассоциации и смыслы, а кокетливое платье с изящным декольте и пышной юбкой не только не создает нужный контраст, но, наоборот, – подчеркивает неестественность.
Стихотворение Евгения Евтушенко «Мне снится старый друг», прочитанное Кристианом, вызывает необходимую, и по всей видимости, задуманную режиссером, реакцию зала. Однако выглядит вставным номером. В спектакле эти строки прозвучат еще раз, в самом финале. После рассказа о пострадавших от репрессий Мейерхольде, Михоэлсе, Хармсе, Бабеле… В этот же список внесен и поэт де Бержерак, погибший на «случайном» поединке. И вот тема «художник-власть» казалось бы, проговорена до конца, и стоило бы остановиться, но текст стихотворения настойчиво расставляет сегодняшние акценты, спектакль вновь начинает рассыпаться на отдельные, плохо связанные друг с другом сцены. Хотя, конечно, вызывает аплодисменты.
Фотографии Веры Юрокиной и Александры Торгушниковой
