БАСНЯ О СВОБОДЕ

Анастасия Павлова

На фото — Евгений Редько в роли Эзопа

В РАМТе Владимир Мирзоев выпустил «Эзопа» по пьесе Фигейредо «Лиса и виноград». В роли Эзопа – Евгений Редько.  

История раба, мечтающего о свободе, сейчас звучит особенно остро. Кто вправе решать, дорос ли ты до свободы; что лучше – жить в тепле, быть сытым, но оставаться рабом или умереть свободным – вопрос, который каждый из нас должен решить для себя.

Владимир Мирзоев ставит «Эзопа» в стилистике комедии дель арте, усиливая фарсовую сторону истории. Реквизит тут делается из подручных средств – золотые крышечки превращаются в клад, найденный Эзопом, ветродуй становится знойным ветром пустыни, правда, его можно выключить в любой момент, из огромной алюминиевой кастрюли Эзоп достанет не варёный язык, а книги, а Ксанф возвращается из похода с чемоданом. Режиссёр с лёгкостью перемешивает современные технологии (смартфон — на него Эзоп снимает двух соек, которые становятся очередным символом свободы, Википедия, куда Клея предлагает заглянуть Ксанфу при подготовке к выступлению), уроки сценической речи и актёрского мастерства (когда Клея «лепит» из мужа второго Эзопа), музыку фаду, басни Лафонтена и Крылова, а зрителям предлагает стать участниками происходящего. И они вправе выбирать – вступать ли им в активную полемику с Эзопом (Евгений Редько) и Ксанфом (Алексей Мясников)  – их персонажи периодически обращаются к залу – или быть сторонними наблюдателями.

На фото — Мария Рыщенкова в роли Мелиты и Нелли Уварова в роли Клеи

Привычную конструкцию греческого театра Владимир Мирзоев переворачивает – за зрительскими рядами оказывается зал, а смотрим мы отнюдь не на свободную морскую стихию, а на задник сцены, чуть-чуть похожий на небо.

Режиссёр вместе со сценографом Алисой Меликовой создают на сцене винодельню, где вино дозревает до нужной кондиции. Конструкции, очертаниями напоминают и округлые бока бочек, и морские волны. А красующийся в центре знак бесконечности – намёк на повторяющиеся из века в век ситуации. И костюмы героев лишь подчеркивают это: мягкие трико, в которых перекатываются по ложу рабыня и хозяйка, мешковина, под которой прячется Эзоп, и платья, и куртки – не дают нам представления о каком-то конкретном времени. Вращающийся круг, где происходит основное действие, — колесо жизни каждого из героев. Клею (Нелли Уварова) и Ксанфа оно возвращает в привычную среду – дозревать до свободы, а для Эзопа становится отправной точкой в настоящую жизнь.

Актёры легко перемешивают стили: здесь можно найти и привычный психологический театр, и площадной фарс, и брехтовское остранение, и гротеск.

Алексей Мясников играет Ксанфа человеком вальяжным и надменным, но иногда актёр словно выходит из образа и с легкой иронией наблюдает за своим героем и с улыбкой оценивает его слова и действия. Его Ксанф как будто всё время вынужден играть самого умного, самого доброго, самого правильного философа, но постоянно прокалывается. Он испытывает удовольствие, унижая тех, кто не может ответить ему – и лишний раз подчёркивает то жестом, то интонацией, что и Клея, и Мелита, и Эзоп, и эфиоп равны в его глазах. Они – его собственность. Но и он зависит от них – от ума «ужасного раба», от утешений и поддержки жены, от нежности Мелиты. Лишившись этого, он превращается в слабого, ноющего ребенка, который мечется по дому в поисках опоры.

На фото — Нелли Уварова в роли Клеи и Алексей Мясников в роли Ксанфа

Нелли Уварова играет томную скучающую богатую даму, которой приелись и подарки мужа, и его философские измышления. Она по инерции повторяет за Мелитой «уроки соблазна». И живёт как будто по инерции. В их отношениях с мужем все идёт по давно заданным правилам. Она – его собственность, о чём Клея то и дело напоминает себе. Она должна подчиняться ему – говорить о его уме и таланте, хвалить его, всячески поддерживать его иллюзию в его превосходстве над другими, потому что без него она никто – у неё нет ни положения, ни власти, ни возможности жить привычной жизнью. Именно поэтому она и возвращается, услышав, что Ксанф женится. И Эзоп отказывается забрать её с собой, потому что видит, что она просто хочет поменять «хозяина». Клея привыкла кому-то принадлежать.

Для своего Эзопа Евгений Редько не жалеет гротесковых красок. В нём как будто все через край. Большую часть спектакля он передвигается на корточках, да ещё согнувшись в три погибели, говорит скрипучим голосом, иногда пришепётывая, и постоянно что-то бормочет. Он может отодвинуть Ксанфа или эфиопа, сказав: «Отойди, правым меня не видно!» А может вступить в словесную пикировку со зрителями или хозяином. Но маска шута спадает с него, едва он начинает говорить о том, что для него важно, что им выстрадано. Он словно сбрасывает с себя «шкуру» — мешковину, под которой прятался, голос становится сильным и звучным, глаза горят, а сам он распрямляет плечи, вырастая на глазах. Таким он предстаёт в покоях Клеи, когда говорит о свободе, перед гостями Ксанфа, говоря о языке, таким уходит из дома царя-философа и отправляется на смерть, подняв высоко над головой золотую чашу, ставшую и символом зрелости, и, одновременно, недостижимости счастья.

На фото — сцена из спектакля

В доме же остаётся его ученица – Мелита. Она натягивает мешковину, сгибается, словно принимая на плечи тяжкий груз и замолкает. Перенимая внешнюю манеру поведения Эзопа, она всё же чувствует, что не имеет права на слово.

«Эзоп» — третий спектакль Владимира Мирзоева в РАМТе, в котором режиссёр говорит об идеале и невозможности его достижения. В «Олеанне» Дэвида Мэмета профессор  Джон  пытался построить свой идеальный мир, где его слово непререкаемо, в «Оборванце» Михаила Угарова  — герои хотели завладеть тем, что им не принадлежит. В «Эзопе» эти мотивы сплетаются, подчёркивая ещё и одиночество персонажей, от которого они пытаются сбежать в привычную жизнь. Эзоп же идёт навстречу одиночеству свободы, следуя своим правилам. Правда, работают они только при условии, что все живут согласно им. 

Фотографии предоставлены пресс-службой РАМТа

Author

Поделиться: