Сегодня в нашем журнале с историей о жизни в психоневрологических интернатах дебютируют студенты 2-го курса театроведческого факультета ГИТИСа Даниил Вдовин и Алиса Тролле (мастерская Бориса Любимова и Анастасии Ивановой).
«В психоневрологических интернатах России сейчас содержится 155 878 человек. В специальных детских домах-интернатах — 21 тысяча детей, обречённых на ПНИ. Каждый 826-й россиянин проживёт свою жизнь — так и закончит её — там». Этими словами журналист «Новой Газеты» Елена Костюченко заканчивает свой подробный и очень важный репортаж о двух неделях, проведённых в психоневрологическом интернате. Ими завершается и одноимённый спектакль «Интернат», созданный в рамках проекта «Наивно? Очень».
В постановке Екатерины Половцевой актёры — Нелли Уварова (она же учредитель фонда «Наивно? Очень»), Мария и Ольга Лапшины, Евгений Редько и Александр Суворов в подробностях рассказывают зрителю о жизни людей, заключённых в психоневрологических интернатах России.
В статье есть пронзительные снимки фотокорреспондента «Новой газеты» Юрия Козырева. Они помогают читателям, живущим по другую сторону выкрашенного яркой краской забора, представить один из дней человека, вынужденного находиться в интернате.
Пространство спектакля — импровизированная сцена галереи особого искусства «Наивно? Очень» с выстроенными в ряд стульями. Перед зрителями появляются актёры, они держат в руках текст Елены Костюченко. Статья превращается в пьесу, становится динамичной и многослойной. В ней — устрашающий уклад жизни пациентов, со всеми подробностями. На сцене раскрывается мир эмоций и чувств героев. Можно сопереживать им, смеяться вместе, или просто смотреть с ними новости.
Декораций как таковых нет. Вместо них используются стулья, проекции на стене и предметы из повседневной жизни: сигареты, конфеты, прозрачные кружки — в общем всё, что окружает несчастных людей в стенах специального заведения. Ужасы и маленькие радости пациентов из репортажа Елены Костюченко художественно переосмысляются.
Действие не ограничивается читкой текста — в паузах герои наивно заигрывают друг с другом, красятся огрызком помады перед дискотекой, переключают телевизионные каналы, плачут, смеются или просто смотрят в окно… Из этих простых действий состоит вся жизнь. Они же и помогают ненадолго отвлечься от рутинного распорядка дня.
За час с небольшим на сцене происходит множество перевоплощений — артисты исполняют роли не только пациентов, но и всех, кто находится рядом с ними.
Ольга Лапшина изображает измученную работницу интерната. Её общение с пациентами в очередной раз подтверждает, что в стенах подобных учреждений рушатся жизни не только постояльцев, но и тех, кто ежедневно ухаживает за ними. Евгений Редько достаёт ручку из кармана — это импровизированный ключ, способный открывать двери и окна в интернате. Эти ключи выдали и авторам репортажа. Шариковая ручка на сцене становится символом свободы и власти. Актер акцентирует внимание зрителя на обыкновенной вещи, обладающей особой ценностью в стенах ПНИ.
В статье Елены Костюченко целая глава посвящена «бегунку» Тёме, так в психоневрологических учреждениях зовут пациентов, склонных к побегам. Очень точно и без лишних наивных преувеличений на сцене его изображал Александр Суворов.
Тёма живёт за железной дверью и не выходит на улицу. «Всё ест и рвёт» — так о нём отзывалась медсестра интерната. Но исполнителям ролей Елены Костюченко и Кати Таранченко (директора «Перспектив» — волонтёрской организации, работающей с интернатами) удалось уговорить главврача и выйти с ним на улицу: посмотреть на «горячее-прегорячее» солнце и впервые попробовать «Сникерс». Эта сцена изображена в спектакле совершенно душераздирающе-пронзительной, впрочем, и сама история не менее трогательна и… страшна.
Мария Лапшина играла Свету — девушку с карими, весёлыми глазами и широкой улыбкой. У героини ДЦП, и сначала она жила с бабушкой, а потом с тётей. Но когда Свете исполнился 31 год, тётя заболела, и родственники сдали обеих: тётю в дом престарелых, Свету в интернат. Сейчас Свете 47 лет, и она сочиняет стихи. Врачи даже не представляли, что обитательница интерната писала лирические произведения. Актриса сказочно и проникновенно зачитывала её строки публике.
В ПНИ находятся не только пациенты с серьёзными психоневрологическими нарушениями, но и те, кому были поставлены неосторожные и опрометчивые диагнозы — например, люди с психическими расстройствами, которые лечатся простыми антидепрессантами. В результате их «пичкают» тяжёлыми препаратами и превращают в недееспособных.
Не существует чётких критериев, которые позволили бы психиатрам отличить дееспособного человека от потенциального пациента. С этим связан и запрет иметь детей. Большая часть статьи и, собственно, спектакля, посвящена темам, которые не принято поднимать в нашем обществе — принудительной стерилизации и абортам.
О беременностях Алины и Веры узнали слишком поздно, и делать аборт было уже нельзя. Им сделали кесарево сечение, и, заодно, провели стерилизацию.
У Веры ребёнок умер, а ребёнка Алины сразу сдали в детский дом — больше детей они завести не смогут. Актрисы поочередно рассказывают о жутких моментах из жизни героинь. А затем напоминают, как, на самом деле, решаются подобные проблемы: по закону «Об основах охраны здоровья граждан», решение о стерилизации недееспособной принимает только суд — обязательно с участием самой женщины.
Текст заканчивается статистикой, пронизанной неизбежностью и отчаяньем — актёры смотрят на зрителей, вглядываются в каждого и будто бы пытаются найти в них (в нас) поддержку и спасение. Вдруг об этом узнаёт больше людей, и система начнёт меняться: Света опубликует свои стихи, а женщины смогут крепко обнять своих детей…
