Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться,
чтобы самому при этом не стать чудовищем.
Ницше
Во «Дворце на Яузе», где на время капитального ремонта исторической сцены обосновался «Театр на Бронной» сыграли премьеру Александра Молочникова «Бульба. Пир.», придуманную в соавторстве с автором идеи Ольгой Хенкиной и драматургом Сашей Денисовой по мотивам гоголевской повести «Тарас Бульба».
Режиссер спектакля использовал многие приемы и штампы из спектаклей Константина Богомолова. Уже давно знакомый и узнаваемый видеоряд, поясняющие слова на экране и монологи, лишенные интонации. Провокационный спектакль на актуальные темы общества: терроризм, насилие, толерантность и многое другое на фоне невозможной любви сына православного фанатика и дочери идеолога новых европейских свобод.
История столкновения толерантной и открытой Европы, не лишенной лицемерия, и грубых, воинствующих казаков, которых в новостях называют террористическим формированием KAZAKS.
Спектакль начинается со светского мероприятия в честь юбилея Готфрида Клигенфорса (Игорь Миркурбанов) – главы одной из старейших и богатейших семей Европы, а также одноименного семейного фонда. Борец за равноправие, толерантность и политкорректность, сражающийся за мир без расизма, гомофобии и сексизма, Клигенфорс Миркурбанова похож на тех героев, которых актер играл в МХТ.
Ведущий вечера – единственный в белом пиджаке – оказывается в неловкой ситуации, когда Клигенфорс заявляет: «У нас нет больше белого цвета!». Выказывая толерантность и отдавая тем самым дань уважения движению Black Lives Matter. Далее предоставляется слово поздравляющим гостям, в числе которых борцы за права мигрантов, меньшинств и всех на свете.
Присутствуют и представители разных поколений семьи, которая все и всех принимает, пряча за искусственными улыбками чудовищные «скелеты в шкафу»: инцест, психические травмы, моральное и физическое насилие родителей. Представительница старшего поколения, бабушка Ульриха, – (Людмила Хмельницкая) богатая аристократка, плохо скрывающая свое явно нацистское прошлое, весело, по-детски заговорщически обменивается тайными приветствиями с внуком, симпатизирующим нацистам и насмехающимся над провозглашаемыми отцом идеями. Впрочем, Хельми (Олег Кузнецов) стараются держать подальше от микрофона и гостей из-за его пагубного пристрастия к наркотикам и неадекватного поведения.
Другое дело его полная противоположность – старший сын Матиас (Гела Месхи), гомосексуалист, которого в семье все понимают и принимают. Его сестра-близнец, алтарь-памятник которой стоит на заднем плане сцены, как напоминание о реальном состоянии мира и семьи, недавно покончила с собой.
Матиас, подобно Морфеусу в «Матрице», который давал на выбор одну из двух таблеток, весело предлагает гостям выбрать заготовленную речь из красного или синего конвертов. И также как в фильме – одна из них раскрывает всю неприглядную реальность.
И иллюзорный мир, как и в фильме, падает. Матиас, со слезами на глазах и трясущимися руками, вместо поздравлений заявляет, что он сам и его сестра в детстве подвергались моральному и сексуальному насилию со стороны отца. Сцены инцеста, вернувшиеся к сестре во снах, привели к ее самоубийству. Но обвинения теряются в новых новостях, речах нервно улыбающегося ведущего и отлаженной пиар-программе. Скандал сходит на нет, пир продолжается. А Матиаса жестоко избивает плохо понимающий происходящее, но желающий выслужится перед отцом, Хельми. Зрители наблюдают процесс на телевизионных мониторах, расположенных на заднике сцены, как со скрытых камер наблюдений. Семья не удивлена таким откровениям и предпочитает делать вид, что ничего не было.
Хелена, еще одна дочь семьи (Юлия Хлынина), мало интересующаяся политикой и семейными делами, поглощена возлюбленным и его предстоящим знакомством с семьей. Ей не важно его прошлое и положение семьи. О своем отце она говорит, что он глава организации по правам человека… и пальцем ее не тронул.
Андрий Бульба (Леонид Тележинский) при знакомстве с семьей невесты понимает ситуацию, не пытаясь списать страшные заявления и увиденные побои на побочный эффект лечения или случайные падения. Его объятия выглядят как попытка оградить любимую от всех ужасов двух семей. Он насторожен и собран, каждый мускул его тела напряжен.
Желание влюбленных построить новый мир без насилия столкнется с лицемерным миром с одной стороны и неконтролируемой агрессией – с другой.
Тарас Бульба (Алексей Вертков) представляет собой воплощение патриархата, жестокости и фанатичной веры в свои идеалы. Возвратившись после учебы, Андрий застает свою семью и часть KAZAKS, которые больше похожи на стаю животных, чем на семью, за совместным просмотром фильма «Брат». Эклектичные наряды: папахи и треники создают резкий контраст с представителями другой семьи (художник по костюмам Марии Швачкиной). Мать сидит в ногах отца, по-собачьи высунув язык и тихо поскуливает, просмотр заканчивается расстрелом телевизора и побоями. На пире, который устраивают по случаю возвращения младшего сына, алкоголь льется рекой. Возможности отказаться нет. Ты можешь только упиться и не упасть, а еще лучше ввязаться в драку. Непослушание может караться смертью.
Мировые новости транслируют гей-парады и травести-шоу, что приводит Бульбу в бешенство. Он с горловым кличем «весело на душе» рвется освобождать Европу и весь мир от «нехристей» даже, если при этом потребуется убить половину населения, которая спасения не хочет. Родная Сечь находится в упадке, но его это мало волнует. Он без единой эмоции на лице казнит любого, кто заговаривает о мирной жизни, и проводит чудовищный ритуал с грудным младенцем. Сцены из варварской жизни впечатляют: казни, сдирание кожи, изнасилование, представленные зрителю через ритуальные танцы с пустыми ведрами на не самых традиционных местах. Бульба постоянно призывает «бить ляхов и татарву, и всех прочих потому что «без войны никак нельзя…». Куда и против кого идти — без разницы, разгуляться охота. Он с легкостью лишает жизни чужих и своих, если они вне стаи и ее правил.
Глава семейства Клигенфорс так же, как и Бульба жесток, только имеет благовоспитанный вид и внушительное состояние. Их несчастные и запуганные жены молча принимают судьбу. Жена Бульбы (Екатерина Варнава) даже не имеет имени, «стара» как кличка собаки разносится по залу, и она уже бежит к своему хозяину-мужу, воя и скуля, не смея перечить даже когда отправляет своих детей на очередную резню. И перебирая черные мешки с мусором, символизирующие трупы, облегченно вздыхает – не сыновья.
Жена Клигенфорса Фрея (Татьяна Лозовая) не ползает на четвереньках и треникам предпочитает вечерние платья с бриллиантами, но прав и собственного достоинства не имеет. Застукав мужа за инцестом, делает вид, что не замечает происходящего, продолжает поддерживать мужа в защите прав человека и помощи беженцам. Ей так привычно играть роль, что своих чувств давно нет.
В отличие от сюжета Ромео и Джульетты, чьи семьи были против их любви, в нашей истории одна еще и идет с оружием на другую. Трагедии не избежать. Хелену отец просит вразумить ее «нового европейца» и отговорить идти воевать со своим отцом: «Язык дипломатии должен заменить язык оружия…». Хельми пытается что-то говорить про подвал, набитый оружием и план защиты семьи, но его опять убирают с глаз долой, как неполиткорректного. «Хочешь мира – готовься к войне» наиболее актуально в данной ситуации, но толерантность в этой семье уже давно вышла за рамки здравого смысла. Она губит не в переносном, а в прямом смысле.
На протяжении всего антракта Хелен и Андрий нежно обнимаются и снимают друг друга на камеру, их время истекает.
Когда в дом приходит Бульба со своей стаей, умирают почти все. Первым «предатель» сын. Главы семей на руках с грудными детьми (осиротевший только что внук одного и сирота стаи другого) показывают, что мир никогда не наступит. Война с новым поколением, воспитанная ими же и по тем же правилам, будет продолжаться. Такие разные внешне, по сути, они совершенно одинаковые семьи – только Клигенфорсы скрывают агрессию и жестокость под маской респектабельности и лояльности, а KAZAKS являются воплощением чистой звериной агрессии.
Тем временем между ними ползает обезумевшая Хелена, гладит мертвого возлюбленного, повторяя: «Мы будем жить, любовь победит» – это звучит как мольба о помощи ей и обществу. Любое крайнее проявление фанатизма – будь то вера или толерантность – приводит к катастрофе.
Фотографии Веры Юрокиной
