АЛИСА В СТРАНЕ КОШМАРОВ

Галина Грицай

Второй посткарантинный месяц в нашем журнале продолжает серия дебютных рецензий студентов 2 курса театроведческого факультета Российского института театрального искусства-ГИТИС, мастер Анна Анатольевна Степанова. Галина Грицай о спектакле «Беги, Алиса, беги» Максима Диденко. 

На фоне ярко красного занавеса появляется большущий Мартовский Заяц и объявляет: «Всем встать, суд идет». Но зрители пока не поняли, что обращаются именно к ним, все спокойно смотрят дальше. Заяц снова просит подняться, людям уже немного неловко, но, по-прежнему, никакой реакции нет. Тогда он уходит за занавес, оттуда слышится грозный голос, ругающий Зайца, тот снова появляется и уговаривает всех встать. Некоторые зрители смеются, некоторые, наиболее смелые, поднимаются. Заяц умоляет дальше, ведь иначе ему не поздоровится. Затем снова исчезает, и мы слышим, как обладатель злого голоса бьет Зайца. И теперь из-за занавеса выходят две ростовые куклы: уже знакомый нам Мартовский Заяц и Белый Кролик, чей голос мы слышали до этого. Тут уже весь зал встает. Занавес открывается и начинается спектакль.

 Спектакль-мюзикл «Беги, Алиса, беги» Максима Диденко по мотивам кэрролловской «Алисы в Стране чудес», а точнее по мотивам стихов и песен Владимира Высоцкого про Алису, написанных для знаменитого аудиоспектакля, в Театре на Таганке вышел к 80-летию поэта. Впрочем, не первый раз Диденко обращается к советскому искусству, его «Цирк» в Театре Наций, например, поставлен по одноименному фильму Александрова, а «Пастернак. Сестра моя жизнь» по стихам и биографии Пастернака. В обоих спектаклях присутствуют многочисленные аллюзии на Советский Союз и «великие» вожди.

Для режиссера в «Алисе», как и в других спектаклях, форма стоит на первом месте. Так, в уже сработавшемся творческом трио с художницей Марией Трегубовой и композитором Иваном Кушниром, Диденко создает насыщенный всеразличными яркостями мир. И вселенная «Алисы в Стране чудес» как нельзя лучше подходит Диденко. Ведь формалистско-абсурдистская сказка Кэрролла дает прекрасное поле для работы режиссеру: волшебство, бесконечная игра, антропоморфные существа, глупые (или умные?) размышления о всякой всячине и так далее.

Спектакль начинается с суда, он здесь происходит в совершенно нереальном, абстрактном пространстве, Алисе не сообщают, в чем ее обвиняют и почему судят. Это невольно напоминает «Процесс» Кафки. Конечно, мы не можем не вспомнить так же и о деле Седьмой студии: в спектакле, поставленном режиссером в разгар событий «дела», как и в случае с Серебренниковым, подсудимый, то есть Алиса – «бац и виновна». «Что так и написано?» «Да, так и написано: бац и виновна!».

На сцене по очереди появляются сразу три Алисы. Все они одинаково одеты в красные коротенькие платьица, белые гольфики и черные туфли. У всех одинаковое каре. Это три совершенно разных, но в тоже время похожих Алисы. Одна крупная и взрослая – Екатерина Рябушинская, другая стройная и молодая – Дарья Авратинская, третья еще совсем девочка – Ольга Сергеева. Они как бы один человек на разных этапах своего взросления. Но за весь спектакль мы встретим еще больше Алис в разных их вариантах: это и проекции на экране, и множество разноразмерных картонных фигурок и фигур, и даже по частям разобранная огромная нарисованная Алиса. И, конечно, Алиса Ночи – Александра Басова, главная противница настоящих Алис – анти-Алиса. В спектакле она главная злодейка.

Если в сказке Кэрролла зло картонное, а червонная королева-самодурка, которая во все стороны кричит «голову с плеч», но все остаются живы, то в постановке Диденко все гораздо страшнее. Алиса Ночи, облаченная во все черное, сама проговаривает «законы» зла (такие как: «власть у тех, кто стоит сзади»). Королева, в исполнение Ирины Апексимовой, не делает практически ничего, только балуется властью, зато за ее спиной стоит Алиса Ночи, упиваясь разрушением, хаосом и полным авторитарным монархизмом, который она несет. Но законы сказки, хоть и такой страшной и лиричной, какую создает Диденко, остаются неизменными: добро побеждает зло, и как говорит огромная голова Высоцкого (которая в финале и беседует с Алисой), мы будем побеждать зло столько раз, сколько оно появится, снова и снова. Так же как будут создаваться новые сказки снова и снова, и в них добро опять будет побеждать зло.

В спектакль вошли не все песни Высоцкого, а события из сказки здесь перевернуты, додуманы или вовсе исчезли. Зато персонажи остались: это Белый Кролик и Мартовский Заяц, Шляпник и Чешир, Гусеница и Орленок Эд, Алиса и Королева. Так же сохранились некоторые детали, такие как море Слез, королевские розы и крохей. Но образы в спектакле слишком отличаются от кэролловских, иногда они даже противоположны. На героев грустно смотреть. Белый Кролик из пушистого существа, который очень боится королевы, превращается в злого сообщника Алисы Ночи, лжет и чинит насилие. Бедный Чешир не то, что не улыбается больше — а находится в глубокой депрессии и постоянно плачет. Страна чудес уже не та, радоваться нечему, свободы и счастья нет. И спасти всех может только Алиса. Тема избранности девочки проходит через весь спектакль. Сами волшебные жители страны выделяют ее как единственную способную что-то изменить и произвести революцию: «Легко сопротивляться, когда ты Алиса!».

Диденко так же вводит в спектакль прием двойничества, которого раньше не было в сказке (но что также появилось, например, в фильме Тима Бертона «Алиса в Стране чудес»). В спектакле Белый Кролик становится двойником Мартовского Зайца, а Алисы и вовсе четыре, это два раза по два. Двойники возникают как противопоставление. В основном это оппозиция добра и зла: у нас есть безобидный Заяц и жестокий Кролик, добродетельная  Алиса и Алиса Ночи. «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей» – это и есть главное противостояние. И в спектакле Диденко показывает, что в каждой душе есть два начала, и какое победит – зависит только от человека.

Алиса Ночи помогает сбежать Алисе из-под стражи, чтобы та привела ее к выходу из волшебной страны (потому что он открывается только девочке). То есть в новой версии сказки, написанной драматургом Валерием Печейкиным, Алиса совершает свое путешествие наоборот, не попадает в Страну чудес, а пытается из нее выбраться. И, конечно, в этом варианте сказки мы наблюдаем за тем, как Алиса, преодолевая препятствия, покидает свое детство, другими словами, взрослеет. И как бы банально не звучало, волшебная страна здесь и есть метафора «детства», а наш мир, куда попадает девочка, это «взрослый мир». Спектакль строится на том, что Алиса бежит по Стране чудес, в поисках выхода. Параллельно она встречает своих друзей, каждый из которых исполняет песню про себя. Бежит, пока Гусеница не открывает ей тайну: «Выход там, где ты стоишь, просто ты не видишь его». И тогда Алиса действительно обретает выход.

Перед Алисой появляются три пути, она пробует выбрать тот, который приведет ее в Англию. Первый раз она попадает на какие-то развалины, возвращается и рассказывает, что это не Англия, там ей «дали по морде». Она пробует второй путь и снова возвращается, там пустынная холодная местность, и ей снова дали по морде. Третий путь оказывается ничуть не лучше первых двух, рушится стена, и мы видим английскую королеву. Но где мы? Едва ли в Англии. Все три пути ведут нас в нашу настоящую, взрослую реальность. И здесь начинается политический театр, по стилю и приемам схожий с серебренниковским. На самом деле, навряд ли найдется зритель, который не узнает в этих черно-белых развалинах Россию. И я думаю, что не случайно Диденко ставит этот спектакль именно на Таганке, где когда-то Юрий Любимов занимался политическим театром.

Алиса пытается эмигрировать, но единственное место, куда ей удается попасть оказывается еще хуже того, откуда она пришла. В спектакле появляется разочарование в эмиграции, напоминающее настроения и мотивы из книги Лимонова «Это я – Эдичка». В итоге получается, что людям действительно нужно «чтобы пришли и сказали, что где-то хуже», как говорит Шляпник. Здесь же толпы митингующих с плакатами перемешиваются, с так называемыми, «желтыми жилетами», однако жилеты оранжевые и это Россия, и наверное потому, волшебные звери в жилетах не борются за свои права, а как и большинство русской оппозиции, наоборот оказываются беспомощными.

 Революция в спектакле больше похожа на события мая 68 года во Франции. Алиса не хочет учиться на нотариуса, отказывается брать паспорт у родителей и жить обычной жизнью, она выбирает «стоять на сцене» и ей очень подходит лозунг «Пролетарии всех стран, развлекайтесь». Революцию здесь неспроста делает ребенок. На сегодняшних митингах мы все чаще видим именно молодых людей. По мнению режиссера, именно юность способна что-то изменить своей живой силой, непосредственностью и наивностью. И сам Диденко развлекается, создает зрелищный спектакль, с ростовыми куклами, гигантскими пупсами, цветами «вырви-глаз» и кордебалетом. А каждый смотрящий превращается в ребенка. Режиссер манипулирует зрителем, играет с ним. В частности, в сцене с судом, где заставляет всех встать, или когда герои растягивают во всю сцену полотно и на нем проецируется надпись «Не смотрите сюда». Он объединяет и уравнивает зрителей, заставляя всех делать одно и то же.

Диденко в спектакле сопрягает советское и постсоветское. Ярче всего и наглядней это смешение происходит в сцене, отдаленно напоминающей чаепитие, когда на сцену выезжают огромные, узнаваемые советские чашки вперемешку с современными: половина с символикой олимпиады 1980 года, гербом СССР и в крапинку, а другие с Микки Маусом и надписями типа «obey». Максим Диденко, как мне кажется, вообще довольно много размышляет над связями современного ему и советского. Говорит о схожести идеологий. В его «Алисе» мы видим оппозицию личности и власти. Маленькая Алиса как «маленький человек» против государства. Человек, которого не ценят и пытаются уравнять со всеми.

Вместе с Алисой в настоящий мир попадают все сказочные персонажи и анти-Алиса. Алиса Ночи вместе с Королевой захватывают власть, и сразу запрещают, в прямом смысле, всё. Теперь всё запрещено. К слову, они также раздают награды, например Гусеницу награждают за то, что она ничего не поставила в театре (она становится директором театра), и в своей благодарственной речи она говорит, что сказка хорошая, а они не совершенны, и они решили, что лучше ничего не ставить. «Сегодня в нашем театре не будет ничего».

Брехтовская остраненость как прием используется Диденко на протяжении всего спектакля. Ростовые куклы снимают головы и знают, что они ростовые куклы. Персонажи поют зонги, и понимают, что пока они не споют, спектакль не продолжится, таков уж закон жанра. Не реже встречающийся прием театр в театре, искусство об искусстве тоже присутствует в постановке. Так Диденко рассуждает о критике (художник творит здесь, в волшебном мире, а там, в настоящем мире, его не понимают и критик – это человек, который может там это объяснить), театре (Гусеница со своей речью), и творчестве вообще («Петь можно пока голова не отрублена»).

Несомненно, по форме, Диденко более всего наследует Мейерхольду, его искания в театре — продолжение и парафраз исканий Мейерхольда. Вообще, Максим Диденко приверженец ярких цветов, синхронных массовых танцев и музыки, сам хореограф. Он использует в своих спектаклях буффонаду («Конармия») и камеру с проекциями в реальном времени («Цирк»). Его театр можно назвать условным, мультижанровым и даже символическим. А его спектакли всегда наполнены яркими образами. Диденко в «Алисе» целенаправленно деформирует картину жизни. Переносит ее в другую плоскость, создает не-реальность, таким образом акцентируя внимание зрителя на том, что ему важно.

Система условности, в которой существует спектакль Диденко, наилучшим способом отражает злобу дня. Нечестный суд, глупые родители, готовые поменять ребенка на телевизор. Обыватели, решившие отдать ребенка учиться «на нотариуса». И дети, которые зачастую не могут сопротивляться родителям и страдают из-за этого. Люди, не понимающие без телевизионной коробки, что происходит, что хорошо, а что плохо. Кролик, который, конечно, сам захотел сидеть в клетке и плакать. И мир ужасен и в сказке и за ее пределами –  такова реальность, которую показывает нам Диденко. И прорваться через все это сможет только самый сильный, достойный, честный и добрый герой. И мы видим, что одной Алисе это не под силу, и даже три и то едва справились.

 «Сказки о тебе не вышло, ты стоишь и плачешь. Разве я враг тебе? Я одна осталась с тобой!» Так Алиса Ночи пытается переманить девочку, заставить ее поддаться и перестать бороться. Ответ Алисы получается каким-то скомканным, как будто Диденко не до конца решил эту сцену, она сумбурная и непонятная. От этого финал смазывается. В итоге Алиса посылает анти-Алису «к черту» и сказка заканчивается. Чем же может закончиться сказка-мюзикл? Конечно, общей длинной финальной песней.

Иван Кушнир вместе с Диденко трансформируют музыкальные композиции Высоцкого, добавляют, казалось бы, детским песням определенный градус, превращая их во взрослые, с помощью музыки, доставая из стихов то, что там, конечно, скрывалось и до этого. Композиции становится в большинстве своем печальными и лиричными.

 К слову, зритель незнакомый с Диденко, зритель, который пришел на спектакль, связанный с любимым Высоцким, останется если не разочарованным, то, как минимум, не увидит в полной мере того, зачем приходил. Высоцкий как тень присутствует в этой постановке, но не более. Его лицо проецируется на людей с гитарами. Его образ – образ старого доброго друга. Это и давний друг Алисы, который написал про нее много песен, и одновременно старый друг (и один из создателей) Таганки. Но спектакль, конечно, только отчасти про него. Эти эмиграционные настроения в «Алисе», это так же и человеческая невозможность сбежать от себя, что, конечно, было у Высоцкого и чувствуется в его песнях.

Спектакль, в сущности, о взрослении, о том, как ребенок неожиданно расстается со своими «сказками», переходит во взрослую жизнь. О невозможности побега от самого себя, от своей страны, какой бы она не была. И, конечно, о том, как добро побеждает зло. Как маленькая девочка может оказаться сильной и независимой и спасти два мира сразу. И как написал кинокритик Роман Волобуев в своей статье о Бертоновской Алисе «девочкам в 19 лет не надо замуж, а надо верить в себя». Так и нашей Алисе стоит поверить в себя и вот она уже и победила.

Фотографии с сайта театра

 

Author

Поделиться: