Феминизм – тема безостановочного хайпа и нескончаемых дискуссий в нынешнем обществе. Спектакли на такие темы практически всегда остры, спорны и неоднозначны. Иногда особенно неоднозначны. В пространстве сцены Центра им. Вс. Мейерхольда художник Анвар Гумаров расположил стальные тонкие тросы, белый бумажный треугольник в глубине за ними и часть первого акта решил в разных оттенках белого. Так начинается спектакль «Topgirls» Санкт-Петербургского Социально-Художественного театра. Нечто среднее между конструктивизмом и ярлыком для отбеливания без применения хлора определит настроение всей истории. Стальные балки превратятся в струны-нервы, не иначе как тонкой женской натуры, на которых играют все – героини друг у друга и актеры у зрителей. Тем более что предметов для взаимодействия на протяжении всего спектакля у актеров будет немного. Так что шесты станут не просто аргументом, но и спасением.
Вообще высказываться на темы прав, неравенств и прочих социальных расслоений всегда довольно сложно – на любой тезис найдется масса антитезисов. Говорить со сцены о том, что общество в любую эпоху состоит из тех, кто везде успел и тех, кто хронически не добежал – требует каждый раз каких-то новых форм и способов, потому что темы уже относятся к разряду классических скучных.
Режиссер Галина Жданова в качестве новой формы взяла пьесу современной американской авторки (слово «драматург» оставим для слабаков-ретроградов) Кэрил Черчилл «Topgirls» и, старательно ничего не манифестируя, выпустила манифест. О том, что женщина звезда, а мужчина – в рифму нет, что Платон прав, и все люди суть андрогины, но, в общем, это неважно, потому что вопрос не в гендере. А в том, кто успеет добежать и обогнать. А в спринте женщины чаще показывают лучший результат.
Фабула пьесы проста. Марлин, девочка из британского захолустья, уехала в Лондон, много и усердно работала и получила руководящий пост в крупном кадровом агентстве и в честь этого события устроила званый ужин. Только вот пришли на него не совсем обычные гости: безумная Грета, персонаж картины Брейгеля, Папесса Иоанна, викторианская путешественница Изабелла Берд, японская куртизанка госпожа Нидж и терпеливая Гризельда, героиня рассказа Чосера. Они, перебивая друг друга, бодро рассказывают свои биографии, из которых зрителю должно стать ясно, что женщина, вообще говоря, тоже человек и при должном уме и работоспособности может достичь о-го-го чего. И вроде звучит вдохновляюще и даже как-то революционно по отношению к концепциям ведических и прочих в другую сторону одухотворенных женщин, но затем конструкция начинает в буквальном смысле качаться и летать по сцене, и дело сильно осложняется.
От мысли о равенстве женщины режиссер делает смелый ход в метафизику и показывает, что особой разницы между полами не существует: коллеги Марлин по кадровому агентству – мужчины на каблуках и в женских платьях. Они жеманничают, говорят смешными тонкими голосами и обсуждают свои женские проблемы. Двойная цель достигнута – мужчины как мужчины смешны, люди как андрогинные существа неразделимы и едины. После экскурса в философию, Марлин едет навестить свою сестру, которая по идее режиссера должна являть собой образец того самого хронического недобегальщика, проигравшего свою жизнь.
Сестра воспитывает дочь и решает обычные бытовые проблемы. Довольно быстро выяснится, что девочка, на самом деле, дочь самой Марлин, оставленная ею ради карьеры. В упругий фитнес-текст просочится пара капель мелодраматизма, и пьеса, сделав крен, завершится предельно сентиментальной встречей дочери с матерью, раскиданными по сцене прутьями-палками-струнами, изорванным в клочья в прямом смысле слова белым бумажным треугольником. И вроде бы все вместе это должно составлять разбитый и разобранный мир главной героини, ее сестры-лузера и вообще всего нашего мирка, в котором все никак не может наступить равноправие. И, действительно, сами по себе симпатичные элементы постановки вместе производят весьма раздерганное зрелище. В нем можно найти налоги с жизнью и вдохновляющий пример успешной стервы, но и он как-то тускнеет и слабеет, придавленный трескотней главной героини и негромкой правды обыкновенной жизни ее сестры. И если с нагромождением предметов в спектакле можно как-то справиться – хотя бы встать и выйти из зала, то вот с жизнью так просто не получится. Даже если феминизм победит.
Фотографии с сайта фестиваля «Золотая Маска»
