Театр им. Ленинского Комсомола в 60-е годы несомненно пережил невероятный взлет и тотальную перестройку в эстетическом, человеческом и профессиональном плане.
Когда А. Эфрос в 1963 году стал главным режиссёром театра им. Ленинского Комсомола, он сумел, опираясь на талантливые, живые и молодые силы труппы, за несколько лет создать другой театр, кардинально изменивший судьбу самого режиссёра.
В спектакле С. Штейна «До свидания, мальчики!», к работе над которым присоединился Эфрос сразу после своего появления в театре, ещё звучали оттепельные отголоски спектаклей ЦДТ о юных, честных, открытых миру ребятах. Там впервые в качестве исполнителей главных ролей на сцену вышли совершенно новые артисты – О. Яковлева, А. Збруев, Л. Круглый.
В постановке розовской пьесы «В день свадьбы» (1964) началось прощание эфрософских героев с молодостью, ясностью, остро ощущалось разочарование в оттепельных надеждах, раздражение накапливающимся в атмосфере страны лицемерием, несвободой. В этом спектакле Эфрос использовал отдельные режиссерские новации, создал прекрасный ансамбль, где вдохновенно и гармонично сосуществовали на сцене и актёры, пришедшие с Эфросом из ЦДТ (А. Дмитриева, Л. Круглый), и молодые артисты театра (Ю. Колычев, В. Ларионов) и даже трамовец В. Соловьёв. Эфрос, оставив в прошлом этюдный метод и требуя максимально личного, глубинного слияния артиста с ролью, начал по-новому работать с ними.
В следующем спектакле «104 страницы про любовь» А. Эфрос условными сценическими средствами создал уникальную атмосферу для художественного исследования непростых человеческих чувств и эмоций. Впервые главную роль в спектакле сыграла Ольга Яковлева, с этого момента ставшая главной актрисой в лучших спектаклях Эфроса, воплощением душевной сложности и человеческой тайны.
В спектакле «Мой бедный Марат», где действие происходило в военные и послевоенные годы, Эфрос на контрасте с историческим контекстом представил молодых героев, чуждых советской идеологии и канонам. Это было невероятно для театра им. Ленинского Комсомола, который всегда был подведомственным коллективом, родился из ТРАМа и постоянно в больших количествах выпускал спектакли по правильным и довольно примитивным пьесам с унылыми положительными героями. Из режиссёра, плотно встроенного в советскую реальность, с интересом занимавшегося жизнью «розовских мальчиков» в ЦДТ, Эфрос превращался в театрального философа, чужака, всё глубже проникая в саму суть, душу человека.
«Мой бедный Марат» стал поворотным спектаклем для трёх молодых артистов – А. Збруева, О. Яковлевой и Л. Круглого. В постановках Эфроса уже в первые годы его работы в театре им. Ленинского Комсомола сложился блестящий актёрский ансамбль. Однако, большая часть труппы не была задействована в эфросовских постановках, директор театра А. Колеватов беспокоился, ощущал напряжение в коллективе, на заседании одного из худсоветов сказал прямо: «Сейчас сложное положение, а пьесу выпускаем на три действующих лица. Но эта пьеса о самом главном»(1).
Действительно, пока в театре Эфрос и артисты его круга (О. Яковлева, С. Гиацинтова, В. Соловьёв, В. Ларионов, Ю. Колычев, В. Корецкий, А. Збруев и др.) занимались творческими делами, в другой части труппы подспудно накалялось недовольство. И когда Эфрос стал постепенно избавлять репертуар от малохудожественных спектаклей, многие просто остались без ролей. Эфрос это понимал, но ни при каких обстоятельствах не собирался специально ставить спектакли только ради занятости артистов. В театре накапливались обиды, появились и финансовые трудности.
А. Адоскин (2) в своих воспоминаниях писал: «Обстановка в театре постепенно становилась сложной. Безусловно, многие испытывали счастье обновления – Эфрос пришел туда в очень тяжелый момент, театр насквозь прогнил рутиной, в нем давно не было настоящего режиссера. Эфрос принес новые идеи, причем такой силы и энергии, что эта энергия разделила театр на две группы. Первая – это все творческие, незашоренные, открытые новому люди, которые с радостью кинулись в работу, и вторая – те, кто не смог, не захотел с ним сотрудничать, не поверил в него, или те, с кем он сам не захотел работать. Взаимоотношения между этими группами были очень острыми <…> Этот незаметный вначале конфликт постепенно разрастался и затем был умело направлен чиновным начальством. Три года в Ленкоме было примерно так, как происходит в симфонии Шостаковича – очень мощно развивалось все то новое, чистое, смелое, что внес Эфрос в театральное искусство, а параллельно с этим постепенно и неотвратимо набирало силу все то мерзкое, что разрушило в конце концов это искусство. Сейчас я понимаю, что дело было не только в конфликте внутри театра, многое менялось в общественной жизни страны»(3).
В прежде чисто актёрском коллективе Эфрос выстраивал режиссёрский театр с яркой художественной позицией, где в центре внимания был не коммунист и даже не простой гражданин, а личность, частный человек со сложной душой, рвущейся из навязываемых извне нормативов и фальшивых канонов.
Такая репертуарная концепция, будто бы вообще не имеющая отношения к государству, чуждая идеологии, не могла долго оставаться незамеченной властью, и во время выпуска спектакля «Снимается кино» (1965) разгорелся открытый конфликт. Эфрос в этой постановке новой пьесы Радзинского исследовал духовные муки человека не только в любви, в семье, в дружбе, но и в жизни социальной, а главное – в творчестве художника, которое никакими условными приёмами невозможно выключить из контекста эпохи, политических игр, удушающего лицемерия и подлости людей. Этот сюжет вырос в трагедию в спектакле «Мольер» (1967), он постепенно стал и личной трагедией А. Эфроса.
Театр им. Ленинского Комсомола с приходом Эфроса запоздало окунулся в оттепельную свободу, эйфорию, перешёл от театра актёрского к режиссёрскому. Талантливые артисты в новых необычных ролях совершенствовали своё мастерство. Потенциал, обнаруженный на репетициях Эфроса, многие смогли сохранить и после его увольнения в годы очередной разрухи до прихода нового главного режиссёра – М. Захарова.
Сам Эфрос, прощаясь с молодостью, ясностью, обрёл принципиально важные темы и методы для своего творчества – глубинный психологизм, лиризм, уход в поэзию и условность. Но в этом же театре впервые проявились драматичные противоречия, конфликты, которые преследовали Эфроса всю жизнь, мешая создавать новые спектакли.
ЛИТЕРАТУРА
(1)Протокол заседания художественного совета от 18 января 1965 года. //Архивно-рукописный отдел ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, фонд 762, опись 2.
(3)Адоскин А. Искусство, которое не прекратится никогда. // Театр Анатолия Эфроса: Воспоминания, статьи. Сост. М. Зайонц. – М.: Артист. Режиссёр. Театр., 2000.
ПРИМЕЧАНИЯ
(2)Адоскин Анатолий Михайлович (1927-2019) – актёр. В 1966 г. в Театре имени Ленинского Комсомола совместно с А. Эфросом поставил «Судебную хронику» Я. Волчека.
