АЛЕКСАНДР НАУМОВ : «МНЕ 60 — И МЕНЯ ЭТО РАДУЕТ!»

Анастасия Павлова

Александр Наумов известен широкому зрителю по сериалам, но вот уже почти 30 лет он служит в Театре на Юго-Западе. А до этого был драмтеатр в Пензе. О себе и своей жизни он рассказывает легко, с юмором и, кажется, что разговор можно начать с любого места и вопросы в этой беседе не так уж важны. О первых ролях, встрече с Валерием Беляковичем, Викторе Авилове и антрепризе из первых уст. 

О ТЕАТРЕ В ПЕНЗЕ

  Я заканчивал училище в Нижнем Новгороде. В конце обучения обычно приезжают «купцы» (смеется) и выбирают себе артистов. Нам, моей первой жене Наташе, Жене Бакалову (артист театра на Юго-Западе — прим. ред.) и мне, много предлагали ролей. И я отправился на разведку в Пензу. Там уже обосновался один из моих друзей. Приехал, прошелся по городу, тогда (90-е годы) везде было пусто, а в Пензе хотя бы в кооперативных магазинах что-то было. Я помню, привез в Нижний козинаки и конфеты «Раковые шейки». И выбор был сделан (смеется).

 Вначале я играл мало, в основном, сказки. Первая моя роль была в сказке «Емелино счастье». Я Татьяну Городецкую(актриса театра на Юго-Западе) на печку забрасывал. Как-то был случай — монтировщик, двигавший печку, уснул. Я кричу: «Поехали ко дворцу!» Печка стоит. Я снова кричу — тишина. Пришлось вдарить по печке. (улыбается) Потом играл там в спектакле по Шукшину. Один режиссер из Москвы как-то сказал мне, что у меня все будет после 30. Так и произошло. Уже перед отъездом сыграл Ясона в «Медее».

  В принципе, я, конечно, мог остаться в Пензе. Город хороший, но уж больно маленький. Все там комфортно. Все свои кругом: мясник, парикмахер, продавец в винном магазине. Я бы получил там и заслуженного и народного. Но мне всегда хотелось чего-то большего.

О ВАЛЕРИИ БЕЛЯКОВИЧЕ И ТЕАТРЕ НА ЮГО-ЗАПАДЕ

  Валерий Романович ставил у нас «Мирандолину», я играл там Леопольда. Я помню, он приехал в 20-х числах февраля. Сразу появилось распределение и дата премьеры — 8 марта. Тогда все подумали, что это ошибка какая-то. Как можно за две недели выпустить премьеру? В Пензенском театре совсем ругой ритм жизни. Белякович не первый, кто у нас спектакли ставил, но все с нами долго материал разминали, за столом сидели, а он сразу — на сцену. От него шла невероятная энергия. И мы в его спектаклях старались поддерживать энергетику. Потом был «Дракон», где я играл Генриха.

  В Театр на Юго-Западе я попал обманом. Помню, после репетиций мы часто ходили к Беляковичу в гостиницу — выпивали, говорили о театре, смеялись. И он вдруг говорит: «Я даже пригласить тебя не могу — театр не может жилья выделить. И прописка нужна». Первый раз я попытался уже в 1988, после выпуска «Мирандолины». Пришел, а он говорит, что не может меня взять. Но два года я работал в Пензе и знал, что буду работать в Москве. Я приехал и сказал Беляковичу, что женюсь на москвичке. «Откуда невеста?» — спрашивает он. А я как раз в этот день на автобусе ездил, который из Теплого Стана ходит. Ну, и ляпнул — Теплый Стан. Потом ночевал в гримерке, меня ребята подкармливали. А позже к другу в коммуналку переехал — ему от академии дали. Он там с женой и тремя детьми, и я еще — сплю в кресле.

Для меня театр по-прежнему дом. Все вроде успокоилось, мы нашли общий язык. Но изменилось что-то, главное ушло. Ребята работают честно, но в старых спектаклях нет того куража. А так театр меняется и, мне кажется, к лучшему. Деликатно что-то переделывается. То, что заложил Валерий Романович, оно есть, но пытаться сохранить музей — это смерть и театру, и спектаклям. Да и в спектаклях Леушина и Анищенко, и молодых ребят чувствуется Белякович.

  У Леушина свой взгляд на театр, своя команда актеров. Его спектакли мне любопытны. Мне очень интересно то, что делает Олег Анищенко. Его спектакли, что называется, качают меня. Я с ним работал в «Мотыльке», потом рассказы Сергея Селина он в Арт-кафе делал. Из ничего может сделать историю — и я понимаю, о чем и для чего. «Игроки»на меня магическое действие оказывают. А «Маленькие трагедии», мне кажется, будут еще мощнее.

О РОЛЯХ И ВИКТОРЕ АВИЛОВЕ

  Никогда не мечтал сыграть Гамлета. В последнее время в театре не предлагают того, что было бы интересно. Так что последняя роль моя на Юго-Западе — Макдуф.

 Помню, когда репетировали «Мастера и Маргариту», Белякович долго мучил Анатолия Иванова с ролью Бездомного. Я был на репетициях, долго смотрел и попросил попробовать. И я чувствую, она меня греет. А наши все хохотали. И я понял, что именно этого мне и хотелось. Роль должна греть, ты ее чувствовать должен и понимать, что ты можешь сказать через нее.

  Или, например, мы играли «За закрытыми дверями». Первая часть был Камю, вторая — Сартр. Так вот Камю никак не шел, прямо ломало, текст тяжелый, не ложится, слова не могу запомнить. Так было и когда меня в «Калигулу» вводили — текста немного, а запомнить невозможно. Отдельно слова понимаешь, а в фразу они не складываются.

  Вот Виктор Авилов говорил так, будто он сам их написал. Авилов гений был. Очень сильный партнер, которому всегда нужно было соответствовать. Вот мы сидим перед «Мольером», он что-то рассказывает, мы смеемся, выходит на сцену, и я его не узнаю. Потому что передо мной — Мольер. Когда он умирал в конце, казалось, что все происходит на самом деле.

 О «МАКБЕТЕ»

  У нас в театре было три версии «Макбета». Но во второй Валерий Романович менял мизансцены, переходы, а сейчас сделал новый спектакль.

  Первый был о ненависти, этот — о любви. И репетировали мы его с большой любовью. Я первый раз видел Романыча (Валерий Белякович) таким: он слушал нас, давал возможность пробовать. Все очень много предлагали — и Евгений Бакалов, и Сергей Бородинов, и я. Это был совсем другой Белякович. Он всегда любил актеров, но здесь было что-то иное, мы расстаться после репетиций не могли. И в спектакле все интересно работают. Миша Грищенко все время заставляет меня выходить из зоны комфорта, из привычного рисунка, и иначе реагировать на все.

ОБ АНТРЕПРИЗЕ

  Антреприза для артиста — способ зарабатывания денег, конечно. И тем ценнее, если удается сделать хорошую историю. В прошлом году мы выпустили спектакль «Великолепная шестерка». Правда, в прокате у нее было другое название — «Шестикрылая Серафима». Но оно оказалось сложным для зрителя, и мы переименовали ее в «Великолепную шестерку, или мужчины тоже плачут». Прокатом и постановкой занималась компания Надежды Оранж. Мы с ним полстраны объехали, даже в Германии побывали. И, конечно, решили еще что-то сделать. Как-то раз во время репетиции я сказал, что всю жизнь мечтал сыграть Курочкина из «Свадьбы с приданым». (смеется) Так началась история с новым спектаклем. И компания подобралась хорошая: Ольга Науменко, Вячеслав Гришечкин, Карина Дымонт, Иван Рыжиков. Всего в спектакле занято 12 человек, что для антрепризы очень большое количество. Пока мы ее не играем — представим на бенефисе 15 сентября (бенефис Александра Наумова и Дениса Нагретдинова). Переписанные по многу раз французские пьесы уже надоели, а у нас получился такой милый музыкальный спектакль, очень добрый и без двойного дна. Просто как привет нашим родителям. Репетиции проходили в такой любви, что случается нечасто. А потом Надежда предложила поставить, что называется, для денег. И возникла пьеса Валентина Красногорова «Его донжуанский список». Лирическая история о любви на троих.

В этом проекте я себя и как продюсер пробую. Чем продюсер занимается ? Подбором актеров, договорами с прокатчиками. Глобальных амбиций у меня нет: получится — хорошо, нет так нет. И особых иллюзий на этот счет я не строю.

О ЖИЗНИ

  Сейчас я как-то освободился ото всего, что меня угнетало. Это после сорока, тем более в пятьдесят, кажется, что жизнь останавливается. Это как-то коловоротит внутри. Сейчас ко всему отношусь проще, ты что-то знаешь о жизни, и все получается легче. Смотришь на все по-другому, больше любви появляется в душе. Когда-то страстно хотел попасть в антрепризу, и никак не выходило. Только махнул рукой, мол, не мое — сразу появились предложения. И также с кино. Я себе никаких сверхзадач не ставлю. Мне очень комфортно, мне 60 — и меня это радует. Я сейчас живу так, как и надо. Драйв появился, озорство.

  Мне еще попалась книга одного англичанина «Пошло все на…» Она не новая, но там как раз о том, что не надо зацикливаться. Просто жить, как живется. Мне всегда именно так и хотелось, но не всегда получалось… А сейчас начинает получаться — и все само приходит.

О простоте жизни беседовала
Анастасия Павлова
фотографии Юлии Губиной
и с сайта театра 

Author

Поделиться: