АЛЕКСАНДР КАЛЯГИН: «МЫ ОБСЛУЖИВАЕМ БРЕД»

  Мы предлагаем вашему вниманию выдержки из речей спикеров.

  На пресс-конференции присутствовали Александр Калягин, его заместители Геннадий Смирнов и народный артист России Евгений Стеблов, секретарь СТД, режиссер, художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин. Выступала также Марина Андрейкина.

  Председатель СТД РФ, народный артист России Александр Калягин

  — У нас сейчас состоялось чрезвычайное заседание Секретариата СТД. Мы собрались, как нам объяснили наши коллеги, может быть немного поздно с тем чтобы обсудить, что сейчас происходит в театральном сообществе. Текст моего выступления у вас в руках, его поддержали все говорившие, дополнили своими предложениями на эту тему. Тема для нас очень неприятная и тяжелая. Откровенно говоря, у нас никогда такого секретариата не было, потому что речь идет о человеческом достоинстве, о личности, о страхе. Речь идет о том, что правомерно и неправомерно.

  О том, что Союз планирует предпринять

— Были разные предложения — от идти к Путину, Бастрыкину до созыва Чрезвычайного Съезда Союза. Были предложения ответить «Траспаренси интернешенел». Пока мы решили собраться и создать рабочую группу или, как мы сказали, аналитический центр, чтобы выработать алгоритм действий. Потому что действовать надо безусловно. Должен быть дан ответ с нашей стороны.

  О выпадах в адрес театрального сообщества.

— Отчасти это связано с ювенальным делом, с другой стороны с законодательством. Как сказал один театральный деятель: «Мы обслуживаем бред». Законы такие, что театру делается все хуже и хуже. А потом нам предлагают творить. Мы можем творить и без них. Мы обслуживаем бред. Законы, которые принимаются, направлены на то, чтобы человек, который и без того может прекрасно творить, был вынужден писать бесконечные документы и зависеть от тендера.

  Геннадий Смирнов, заместитель Председателя СТД РФ

  — Недавно был составлен проект закона о социальном заказе. В нем предусматривалось, что на бюджетные деньги, которые даются на спектакли и деятельность театральную в целом, могут претендовать не только государственные и муниципальные театры, но и частные на конкурсной основе. Это означало только одно, что государственные и муниципальные театры постепенно лишаются бюджетных денег. Александр Александрович очень резко выступил по поводу принятия закона, в ГосДуме нас поддержали, и эту инициативу Министерства финансов мы остановили. Удалось исключить театры из этого закона. Но это не значит что опасность миновала. Дело в том, что мы в этом видим тенденцию. Тенденция постепенного лишения театров бюджетного финансированияи нагрузки на бюджет. Финансовая политика построена так, что затраты на культуру сичтаются расходами в бюджете.

  Марина Андрейкина, Кандидат экономических наук, доцент кафедры продюсерства и менеджмента исполнительских искусств

  — Очень хороший был расширенный секретариат, собралось очень много достойнейших театральных людей со всей России. И мне кажется очень важным, что все откликнулись, почувствовав, что это давно наболело и это не проблема столицы, не проблема какого-то одного конкретного дела. Это наболевшая проблема, о которой нужно говорить громко. Конечно, поводом к этому послужило обвинение, выдвинутое в адрес Софьи Михайловны Апфельбаум и ее содержание под домашним арестом. Практически все высказавшиеся говорили о своем опыте работы с Софьей Михайловной. Все шокированы, потому что все прекрасно понимают, что это человек, к которому слово халатность не применимо. И как раз на секретариате прозвучала тема о том, что эта история стоит особняком ото всех остальных задержаний. Беусловно, мы поддерживаем всех наших коллег. Понятно, что хозяйственная деятельность ведется, и следствие должно разобраться. Мы высказались все дружно, что должны быть пересмотрены меры пресечения, что творческий человек не должен быть ограничен, пока он не обвинен судом. Его не надо ограничивать в творчестве. К тому же, то, что им инкриминируют, не является преступлениями, особо опасными для общества.

  Дело Софьи Михайловны нужно обсуждать отдельно. Есть компания по борьбе с коррупцией. И конечно же ради компанейщины привлечение Софьи Михайловны к этому делу — это глубокая ошибка. Мы просим всмотреться все задействованные силы. Мы исходим из того, что суд независим,мы доверяем специалистам, которые занимаются расследованием, но, тем не менее, мы театральное сообщество не можем не высказать свою позицию по этому поводу. Невозможно, когда точное и четкое выполнение трудовых обязанностей начинает трактоваться, как нарушение законодательства. Это прозвучало. Есть документы и с ними можно ознакомиться, они в открытом доступе, есть поручения президента они имеют номера, есть постановление правительства, подписанное Владимиром Владимировичем Путиным, где все указано — проект, суммы, сроки. Дальше, собственно, чиновник получает этот документ и реализует его. Что касается дальнейшего: отчеты сдаются и надо конечно понимать, что в должностные обязанности отдела творчества, которым руководила Софья Апфельбаум, не входила проверка бухгалтерских документов, включая контрагентов и пр. у каждого есть свои обязанности и мы категорически против того, чтобы человеку приписывали то, что он делать не должен.

  Коллеги говорили о том, что невозможно театру осуществлять свою основную творческую деятельность. Этому мешает законодательство. Если директор добросовестно выполнял свои обязанности, он все время рискует нарушить те или иные нормы. Совершенно не имея никаких дурных помыслов. И вот эта ситуация криминализации целой отрасли, ситуация криминализации руководителя театра, кажется нам совершенно невозможной. Она влечет к расколу в обществе. Это кажется нам очень опасным. Когда некая группа людей оказывается в ситуации обвинения, ситуации испорченной репутации. Нам кажется это странным и категорически неправильным и опасным. Важно сказать, что все театральные дела и события не должны политизироваться, а нас начинают использовать в политической игре, и это тоже неправильно. Мы хотим работать осуществлять нашу основную деятельность, дайте нам возможность делать это на законных основаниях. Мы прекрасно понимаем, что есть требование эффективности использования бюджетных средств, есть требование прозрачности использования бюджетных средств. Мы это поддерживаем. Но к сожалению, то что государство нам предлагает в качестве мер, обеспечивающих эффективность и прозрачность, работает в прямо противоположную сторону. Владимир Урин привел цифры, которые он называл президенту. С одной стороны, они вроде сэкономили средства, но с другой — соблюдение всех конкурсных процедур, расходы, которые несет театр в 8 раз превысили сэкономленное.

  Мы выступаем за подробный, эффективный диалог с властью, который бы позволил выработать пути действительной экономии и прозрачности. Геннадий Александрович упомянул о том, что на театры выделяется 0,2% из бюджета. Я позволила себе посчитать, сколько денег тратится на театры. Дело в том, что в обществе звучит иногда тема, что не надо брать государственные деньги и не будет проблем. К сожалению, на сегодняшний день это вещь невозможная, потому что с 90х годов нам так и не удалось создать систему частной или общественной поддержки театров, поэтому мы неизбежно вынуждены обращаться за помощью к государству. Как я уже сказала, на театры выделяется ничтожно мало денег — меньше 0,2 %. И если не давать денег театру, никто не почувствует улучшения своего благосостояния. Но если театры перестанут работать, не получая этой поддержки, то случится гуманитарная катастрофа. И мы должны об этом говорить, потому что это общество почувствует, может быть не сразу, но отсроченный эффект будет катастрофическим и он неизбежен.

  Геннадий Смирнов, заместитель Председателя СТД РФ

  — Государство тратит деньги на то, чтобы сделать театр доступным для зрителей. По сути это дотирование осуществляется не деятелям театра, а тем зрителям, которые приходят в театр и имеют возможность купить билет по социально низкой цене. Эти деньги выделяются на то, чтобы содержать в порядке здание, в которое зрители приходят. Потому что, если артисту не платить, он все равно будет творить. Но станет ли доступнее театр для зрителя — это большой вопрос.

  О созыве Чрезвычайного съезда СТД РФ

  Председатель СТД РФ, народный артист России Александр Калягин

  — Знаете, что происходит. Я был председателем по культуре в общественной палате. Мы созвали чудное совещание и Рубинштейн и Гринберг, были и другие светила, которые составили прекрасный труд о театре в России. И ни одного человека не было из представителей власти. Благо сегодня сидел на нашем Секретариате Владимир Ильич Толстой, сидел представитель департамента города Москвы. Мы приглашали представителей министерства. У меня такое впечатление, что мы созовем съезд, будет такое общество согласных, но впустую. И форумы, которые происходили сейчас в Челябинске, где приводили акты, цифры, но не было никого из властей. Это имеет смысл затевать, если мы заставим их прийти. Потому что одним днем тут не обойдешься — разговор серьезный. Теоретически я «за», но практически понимаю, что не будет смысла, если они не услышат по настоящему деятелей культуры.

  Алексей Бородин, художественный руководитель РАМТа, Секретарь СТД РФ

— Мы должны понять кто для кого. Я думаю, что законы для нас — людей театра. Все, что касается и чиновников. С Софьей Михайловной последняя капля. На письма не обращают внимания. Я за какую-то веру в то, что что-то должно противостоять и что-то должно восторжествовать. Великолепный директор театра, честнейший человек вдруг оказывается за решеткой во время разбирательства. Софья Михайловна не имеет никакого отношения к этому делу. А между тем она находится под домашним арестом. Моя миссия заключается в том, что мы интеллигенция, театральное сообщество, мы очень серьезная сила. И нам надо верить в это. И нам не надо осторожничать, и мы имеем право говорить о том, что есть правда и что есть неправда. И что юриспруденция она может быть правосудной и нет. И мы не должны поднимать руки. Чтобы ни происходило, картинка навсегда останется: судья, женщина в клетке, мы молчащая масса. И совершается правосудие. И где, и во имя чего оно существует, во имя какой правды? Мы живем только для этого понятия. Правда-нравственность, правда-человечность, правда-честность…

  Председатель СТД РФ, народный артист России Александр Калягин

  — Дорогие мои, вы имеете на руках документ, который мы подготовили. Это мое выступление. А через неокоторое время вы получите обращение. Что мы еще сделали? Мы попросили худруков театров на своих сайтах опубликовать то, что было на чрезвычайном заседании.

  Текст обращения

  В целях исключения спекуляции СМИ, нужно самим поднять и дать ответы на вопросы толпы: «жируют и хотят продолжать жировать», «испугались отлучения от кормушки и пытаются апеллировать к президенту».

  Приходилось ли кому-нибудь подсчитывать экономический урон, который наносится государству от отлучения от работы арестованных для «удобства» следствия фигурантов разного рода экономических преступлений. Имеет ли смысл запрещать тому же Серебренникову, который за время отлучения способен был создать стоимость превышающую инкриминируемого ему хищения. Целесообразно ли вообще, с точки зрения общественной полезности, отказываться от создания новой стоимости там, где это возможно и не повлечет ли это за собой какой-то общественной опасности. Можем ли мы сегодня позволять себе такую расточительность. Это вопросы и законодательного регулирования и практики правоприменения, которые, как представляется сегодня, тоже уместно поставить. Очевидно, что изоляция в ситуации с Софьей Апфельбаум является избыточной и представляет собой способ расширения масштаба и повышения статуса дела «Платформы». На наш взгляд дело «Платформы» высвечивает в весьма неприглядном свете состояние всей нашей судебной системы. Ведь те методы, формы воздействия, которые были применены в этом деле вовсе не исключения. А скорее правило сегодняшней практики правоохранителей. Просто культурная среда гораздо чувствительнее, ее кожа гораздо тоньше нерв обнаженнее, поэтому она гораздо сильнее реагирует на публичные унижения психологическое давление чрезмерность насилия, видимую несправедливость. Но в этом, собственно, и есть ее общественное предназначение. Она и должна высвечивать проблемы, громко кричать о состоянии общественное морали, выявлять в художественных формах проблемы взаимоотношения власти, человек и общества. Но это если к проблеме подходить с точки зрения общественной целесообразности. Вот так ли в настоящем случае — вызывает большие сомнения. Если у власти накопились вопросы к театральному сообществу, и она таким образом пытается их задать, то у сообщества к власти вопросов ничуть не меньше. Мы тоже готовы задавать их громко. Арест, пусть и домашний, Софьи Апфельбаум — это не просто ошибка следствия, которое не учло, что театральная общественность ее давно и хорошо знает и не может себе представить ее в составе некой организованной преступной группы. В сложившейся ситуации действия правоохранителей явным образом выдают желаемое за действительное, и тем самым это свое желание раскрывают. И оно нам видится не столько в поиске и наказании виновных, сколько в придании делу как можно большего масштаба любыми доступными способами. Цель такого масштабирования и его интересантов оставим за скобками, но это отнюдь не видится нам совпадающим с общественными интересами. С политической точки зрения, раздувание масштабов дела платформы можно рассматривать как и способ давления на один из самых активных и дееспособных сегментов общества. Как попытку противопоставить детялей культуры другим общественным сегментам, дискредитировать их, принизить их влияние в публичном пространстве. То есть, грубо говоря, окоротить.

  Далее мы приводим текст выступления Александра Калягина на Секретариате СТД РФ  

  Думаю, не надо объяснять, почему возникла необходимость сегодня собраться и провести чрезвычайное расширенное заседание Секретариата СТД .

  Мы оказались действительно в чрезвычайной ситуации, которая вызывает у всех нас тревогу, но, тем не менее, я хочу призвать всех не превращать наше заседание в политический митинг.

  Достаточно много громких заявлений уже сделано в прессе, и нам надо постараться избежать истерических выпадов, мы не будем уподобляться некоторым СМИ.

  Меньше эмоций, давайте сосредоточимся на конструктивном и серьезном разговоре.

  Нам нужно, с одной стороны, выработать консолидированную позицию театрального сообщества, а наш Союз — это та организация, которая готова защищать и отстаивать интересы театрального сообщества.

  С другой стороны, нам надо найти наиболее верные и взвешенные способы заявить о своей позиции обществу.

  Что, на мой взгляд, очевидно. Развернута кампания по дискредитации культурной сферы, тщательно продуманная, и которая ведется по нескольким направлениям. И это не только «Дело Серебренникова», за которым мы все следим уже несколько месяцев. Вам известны все перипетии этого дела и все фигуранты — мы пытались выступить в защиту каждого из них, выступали с личными поручительствами, но безрезультатно. Сейчас предъявлены обвинения бывшему руководителю Департамента поддержки искусства и народного творчества Софье Апфельбаум. И этот арест качественно изменил ситуацию. Почему? Я думаю, что когда под сомнение ставится правомерность действий чиновника, выступающего от имени и по поручительству Правительства, то частная история обретает другие масштабы, и требует системных и политических обобщений. И наша задача провести серьезный анализ законодательства, регулирующего поддержку искусства и контрольный надзор этой самой поддержки. Где противоречия? Где происходит не стыковка? Почему риск выйти за рамки закона существует всегда?

  Но я повторяю, дело Седьмой студии — это только одна часть разоблачительной кампании деятелей театра. Параллельно громким репортажам из зала суда, множеству статей с кричащими заголовками, в информационном поле появляется «расследование» «Трансперенси интернешнел» о конфликте интересов в театрах. И снова руководители театров представлены мошенниками, которые подписывают сами себе гонорары, и которые готовы любыми способами урвать себе «кусок по жирнее».

  А до этого хитро, с едкими комментариями были проанализированы доходы руководителей московских театров, чтобы продемонстрировать как хорошо живут театральные деятели, не в пример всем остальным.

  Для кого ведется эта кампания? Для народа? Для политических элит? И почему именно сейчас накануне выборов в стране? Нас хотят выкинуть на обочину общественной жизни страны? Кто-то старательно пытается изолировать деятелей культуры и лишить Президента их поддержки. Это же известно, что «Дело Платформы» в публичное пространство было вброшено и разворачивается непосредственно перед выборами, хотя начато было ещё в 2015 году. Естественно, что складывающаяся ситуация не может не вызывать беспокойства СТД.

  И второе, что лично меня пугает не меньше. Это откровенная, публичная демонстрация неуважения к личности, демонстрация силы, уничижительного отношения к человеку. Не к преступнику! Софья Апфельбаум еще не преступница, ее вина не доказана, а молодая женщина, у которой дети, сидит в клетке. Смотреть на это невозможно. Она не совершила страшного преступления, никого не убила, и даже еще не доказано, что в ее деятельности были финансовые нарушения. Ее репутации нанесен урон, да что репутации, ее жизни нанесен такой удар, после которого трудно будет оправиться. Кто будет за это отвечать?

  Нарочитая публичная демонстрация неуважения к личности, очевидная чрезмерность предпринимаемых судами обеспечительных мер вызывает у меня просто негодование, и оно не связано только с тем, что судят наших коллег, которых мы хорошо знаем. Перед законом все равны, и деятели культуры в том числе, мы не требуем особых привилегий, но мы требуем уважения к человеку, любому человеку, не совершившего тяжкого преступления, к человеку, чья вина еще не доказана. Я уже не говорю о том, что мнение известных деятелей культуры, их поручительства попросту были не услышаны, у меня такое ощущение, что они были выброшены в корзину как ненужные бумаги. Но если эти авторитеты и их поручительства столь ничтожны, то как эти же люди могут эффективно действовать и восприниматься гражданами в качестве доверенных лиц Президента?

  Мы понимаем, что действующие законодательные нормы для регулирования творческих процессов мало пригодны, и нам надо выйти с предложением к Президенту о пересмотре сложившихся механизмов регулирования и, а также с предложением начать подготовку нового закона О культуре и привлечении к его подготовке представителей театрального сообщества.

  Мое предложение — создать специальную рабочую группы СТД или экспертно-аналитический Центра СТД, который бы занимался всеми этими вопросами, и на ближайшем заседании Совета при Президенте РФ по культуре и искусству надо выступить с этим предложением.

Фотографии с сайта СТД РФ