БОГОМОЛОВ И «ВОЛКИ»

Анна Оконова

Скандалы, интриги, расследования, или как я познакомилась с режиссурой неистового Константина Богомолова.

Богомолов – это тот самый случай, когда зрители идут не на спектакль, а на режиссера. Его переложение классики на современный лад будоражит умы зрителей, размывает временные рамки произведения и преподносит все новые и новые сюрпризы. 

  Константин Богомолов – режиссер не для всех, его провокационные выпады, скорее всего, понравятся, тем, кому уже приелась классика, и кто готов в театре не только пассивно лицезреть, но и размышлять. Можно любить его или критиковать, но скучать на его постановках точно не придется. Спектакли Богомолова – это каждый раз неожиданность. Приятная или нет – все зависит от точки зрения.

  Мое знакомство с режиссером началось с «Идеального мужа. Комедии» и подозрений, что я ошиблась дверью/временем или театром… Иначе, какого черта, несколько минут поет шансон и радостно приветствует зрителей этот… Кто? Певец/актер/городской сумасшедший?

  Я еще не осознавала, что этот спектакль являет миру концентрацию творческих приемов режиссера, а экраны с текстом неразрывно связаны со сценическим действиям. Оскар Уайльд сменял Шекспира, три сестры Чехова вульгарных девиц из Vogue Cafe. Двуличие, при котором гей-чиновники запрещали гей-парады, а священников можно было спутать с «батюшками». «Что это?», – думала я, – агрессия и/или абсурд? Возможно, но как знакомы мне эти персонажи… В голове всплывают афиши главных площадок Москвы, во время антракта в буфете на лице возникает улыбка от взгляда, брошенного на соседний столик… Да здесь их не три, но обрывок разговора и великовозрастный спутник, который твердой рукой поглаживает низ спины своей молодой подруги, сигнализирует, что остальные две ее «сестрицы» где-то неподалеку.

  Спектакль не оставил равнодушным и православных активистов, которые в творческом порыве решились на перформанс и ворвались на сцену, дабы научить людей «как жить»… Сорвать спектакль не удалось, а вот перчика в театральный вечер они добавили. Хотя, я бы им посоветовала посмотреть «Волки и овцы» в «Табакерке», герои там так усердно крестятся, предварительно усердно и не без удовольствия нагрешив. Островский прошелся по религиозному ханжеству, но Богомолов водрузил вишенку на торт, переместив события на Пасху, герои встречают друг друга дежурным «Христос воскресе!» и потом смело бросаются в нерелигиозные объятья друг друга (прекрасная хореография, которая не опошляет пьесу, передавая смысл и напор происходящего), подделывают подписи, сплетают паутину интриг, замысливают прочие мерзости. Главное только видимость приличий соблюсти, и покаяться после. В таком контексте и стулья – иконы не вызывают удивление: какова вера, таковы и реквизиты. Чем дороже вера, тем… дороже стул…

  Напомню вам сюжет спектакля. Обладая красотой, относительной свободой и состоянием, молодая вдова Евлампия Купавина, предпочитает идти под венец с дельным человеком, который гарантирует, что ей не придется делать над собой усилий и, хотя бы изредка, «включать голову». Неспособность навести порядок в собственном имении или нежелание утруждать себя, толкают ее в руки столичного дельца, олицетворяющего собой силы капитализма: овца она или волк? Жертва шантажа и махинаций, слабая женщина или современная дева с хлыстом, просчитывающая все ходы (тема БДСМ, мелькающая в спектакле отражает не только личные предпочтения, но и черты характера)? Решать зрителю, наслаждаясь хорошей игрой Дарьи Мороз.

  В противовес ей – святоша Мурзавецкая, в исполнении харизматичной Розы Хайруллиной. Она, чем больше грешит, тем больше крестится, невольно напоминая некоторых представителей духовенства России, которые после службы покидают святую обитель на Майбахе и уезжают в неизвестном направлении…

 Власть и деньги, вот религия, охватившая героев. Впрочем, суета уездных волков и овец продолжается лишь до прибытия городского хищника Беркутова, в, до боли знакомой России, комбинации деньги и власть, и вот уже местечковые волки превратились в овец… Беркутов знает правила игры, улыбается днем, проводит обыски ночью, и не страшно, что его помощник отдает честь, там, где надо креститься… как же здесь уследишь, кто есть, кто?

  Волков и овец тут нет. Каждый мнимый волк может столкнуться с реальным противником и превратиться в овцу. Каждая овца может носить лишь шкурку, являясь хищником… Овца – величина непостоянная.

  Есть в спектакле и персонажи второго плана, они слабы для волков и у них нечего взять, чтобы присвоить им статус овец. Мурзавецкий вечно пьян и потерян, жизнь его превратилась в существование, как у верного Трезора, олицетворяющего преданность и верность, только вместо воды – водка. Кто из них больше человек, а кто – скотина? Вопрос открытый.

  Отдельно выделяется музыкальный ряд – православные песнопения и немецкая музыка 1920-х годов, что это? Намек на фашистскую Германию или неопределенность времени происходящих событий? Столько открытых вопросов в постановке, впрочем, как и в современной России…

  Богомолов размыл временные рамки… Поневоле призадумаешься: то ли пьеса осталась актуальной, то ли Россия за века изменилась не слишком? Все те же: духовенство, чиновники, общество… Только на новом витке.

  А вот еще один wow-эффект, рожденный тандемом Богомолова и Серебренникова – скандальный спектакль «Гоголь-центра» «Машина Мюллер». Выходя из зала невозможно сразу четко сформулировать суть спектакля, но эмоции бьют через край. Дело в двадцати обнаженных перформерах, скажите вы? Нет, их облик шокирует, но вскоре перестает быть. Они трансформируются в мебель и часть декораций, иллюстрируя происходящее, являясь неотъемлемой частью спектакля. Лишаясь одежды, защиты, показной индивидуальности они перевоплощаются в материал режиссера, становясь еще одним из элементов спектакля. Эмоциональный накал интереснее плоти. Но надо отдать им должное – это тяжелый эмоциональный и физический труд.

  В основе «Машины Мюллер» произведения Хайнера Мюллера: «Гамлет-машина» – перерожденный текст Уильяма Шекспира и пьеса «Квартет», представляющая собой переложение романа Шодерло де Лакло «Опасные связи». Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, при этом кто есть в ком не всегда очевидно, но неожиданно гармонично. По ходу пьесы обнаруживается и игла в яйце, как продолжение многослойности спектакля. Действующих лица «Квартета» всего два – Вальмонт, в исполнении Константина Богомолова, и маркиза де Мертей, в исполнении Сати Спиваковой, которые по ходу пьесы играют и обеих жертв Вальмонта – Турвель и Воланж.

  Диалоги между ними являются словесной игрой давних любовников, обольстительной речью с жертвой или монологом с миром? Они выясняют отношения и друг с другом, и с миром, жизнью и смертью…

  «Время – это дыра творения, в ней поместится все человечество. Для черни церковь заткнула эту дыру Богом, а мы-то знаем, она мрачна и бездонна».

  Тем временем вступительная ремарка «Квартета» гласит, что действие разворачивается одновременно в салоне времен Великой французской революции и в бункере после третьей мировой войны. Последнее объясняет присутствие в спектакле монологов из «Гамлет-машина», которые блестяще читает Александр Горчилин, повествуя о мировом безумии, войне и тоталитаризме. Многоликий Гамлет не врывается в чужую пьесу, а втекает и дополняет ее. Общество, человеческие отношения, философские диалоги с миром и то, что происходит в наших головах – тоже поле боя.

  «Помолимся, миледи, чтобы ад не разлучил нас». Но какой ад подразумевал режиссер словами Вальмонта и где он находится?

  Над этим и многими другими вопросами зритель будет думать еще не один вечер, спектакль рассчитан не только на два часа просмотра в театре, но и на тягучие размышления, переживания и сохранения в памяти.

  Удивительно, но в «Машине Мюллер» я не увидела скандала, провокации и эпатажа, он лишен вульгарности, его нельзя пересказать, его можно только прочувствовать.

  Скандалы скандалами, а просмотр спектаклей лучше не откладывать: то религиозные активисты жизни учат, то сознательные граждане пишут жалобы в полицию, усматривая в «Лире» признаки экстремизма. А некоторые и усматривать не хотят – просто пишут… На основе чужих рецензий и обрывков видео в Интернете.

  При этом сам Богомолов считает, что делает не политический или социальный театр, а творит спектакли про эстетику. Лукавит?..

  Некоторые обвиняют Богомолова в искажении классики, оскорблении религии и абсурдности его постановок, покидают театр и клянутся больше не приходить, другие – любят и считают, что спектакли его носят в том числе воспитательный характер.

  В одном интервью режиссеру был задан вопрос: «Что вы хотите, чтобы произошло со зрителем после просмотра вашего спектакля?» «Чем больше в человеке будет неспокойствия, тем лучше. Психическое волнение – очень полезная вещь. Люди обычно находятся в животном страхе, искусство порождает тревогу иного плана. Не тревогу за собственную жизнь, за то, как я встречу завтрашний день, а тревогу нравственную. Вот такая тревога – это прекрасно».

  Маяковский говорил, что театр – это не отображающее зеркало, а увеличительное стекло. Богомолов возмущает, что ж… на реальность не всегда приятно смотреть.

Фотографии взяты с сайта театра и из интернета 

Author

Поделиться: