ЧТО ЗА ДОМ ПРИТИХ, ПОГРУЖЕН ВО МРАК?

  Режиссер в интервью новостям «Культуры» сказал о своем спектакле так: «Попытались сделать эту историю именно о людях, которые любят, любили в прошлом, влюблены сейчас. И что с ними может происходить, какие трудности мир предлагает им». Да, наверное, этот спектакль о любви. Но назвать то, что предлагает мир героям спектакля, трудностями – все равно, что об урагане «Катрина» сказать: небольшое волнение на море. Наверное, все-таки режиссер немного лукавил. Потому что он поставил страшную мистическую трагедию о беспросветном мраке, ненависти и зловещих предзнаменованиях.  

  Дело происходит, как помнит читатель, в городе Калиново, что раскинулся на берегу Волги. И хотя тут нет Муромских лесов, но (опять же вспомню поэта) здесь «всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх». Все в этом Калинове дико и страшно. Верховодит всеми крутой, злобный «пахан» (Савел Прокофьевич Дикой), который любого может запросто покарать или помиловать. «Под ним» ходит «мелкий бес» – отвязный и шальной паренек Ваня Кудряш, который только и ждет момента, чтобы, как его «напарник» из «Волков и овец» Клавдий Горецкий, «какую-нибудь подлость сделать». Есть здесь свой «деклассированный элемент» – блаженный нищий ученый-изобретатель (Кулигин). Живет тут и толстый мужик, прикидывающийся странницей Феклушей. И самое странное в этой страннице то, что все ей (то есть ему) почему-то верят. Как и везде в этой «великой да сказочной стране», здесь наличествует свой вечно пьяненький безобидный дурачок (Тихон). Ну и, конечно, не обходится дело без влюбленного и благородного «Ивана-царевича» (Борис Григорьевич), все «царство» которого – лишь дырка в кармане да добрая, но трусливая душа. Но главные лица истории – три ведьмы, которые и затевают весь этот грозовой сыр-бор. Главная из них – Марфа Игнатьевна Кабанова – статная, надменная красавица, свято блюдущая законы и традиции домостроя и не терпящая возражений и посягательств на свою главенствующую роль. Все ее уважают и боятся. И никто не осмеливается назвать обидным прозвищем Кабаниха. Разве только один раз. Да и то с ударением на втором слоге. Вторая по значимости ведьма – яркая, независимая и неукротимая – ее невестка Катерина, плюющая на все условности и запреты дома. А третья, еще совсем юная ведьмочка, – сестра Тихона Варвара – востроглазая, озорная, опасная… В этом заповедном и дремучем темном царстве каждый третий (а то и второй) – враг, который может не только «из-под скатерти нож показать», но и ничтоже сумняшеся пырнуть им ближнего. А из «добрых людей» здесь, пожалуй, остались только говорящие старый пес (трогательная роль заслуженного артиста России Анатолия Меньщикова) и красавец-кот – единственный, кто в финале пожалеет несчастную Катерину. Вот в такой «веселый наворот» приглашает зрителя Уланбек Баялиев, предлагая ему самому разобраться, кто здесь прав, а кто виноват. 

  Интерьер это темного царства тоже не внушает никакого оптимизма и радости. Доминантой сценического оформления художник Сергей Австриевских сделал громадную покосившуюся мачту корабля с прицепленным к ней парусом, подозрительно навевающем аллюзии о театральном занавесе. На эту покосившуюся мачту в первом акте то и дело пытается взобраться Катерина и, шуткуя, пугает окружающих тем, что вот-вот бросится в Волгу. Кстати, во втором акте спектакля занавес-парус исчезнет бесследно. И ты поймешь, что никакой надежды на спасение у этих людей нет. Как всегда, одним из главных действующих лиц становится музыка Фаустаса Латенаса, по традиции без пауз звучащая на протяжении всего спектакля. Эта дивная трагическая музыка не просто комментирует действие, не оформляет его, а материализует всеобщую тоску, которая заползает к тебе в душу и заполняет ее до краев… Главная тема в этой музыке – ожидание грозы, которым живут все задыхающиеся от духоты обитатели мрачного дома. Грозы, которая никому не принесет ни облегчения, ни радости, ни свежести. Несмотря на то, что грозовые облака разродятся градом прекрасных зеленых яблок, которые станут приветом и благодарным поклоном режиссера своему учителю – Сергею Женовачу.

  Об их величествах актерах. Наверное, кто-то из коллег напишет, что Александр Горбатов в роли Дикого несколько прямолинеен и однопланов. И я бы, наверное, так написал, если бы не жуткое впечатление от этой фигуры в черном пальто, которое сидит в мозгу до сих пор. Не знаю, приходилось ли артисту когда-нибудь общаться с представителями преступного мира, но мне показалось, что он попал в десятку. Его Дикой – типичный бандит. Но не грабитель с большой дороги, а «просвещенный», имеющий громадный вес в обществе благодаря своим неправедным деньгам и неумолимой жестокости. (Россиянам, пережившим прихватизацию 90-х такие личности очень даже знакомы!) Дикой даже о своей любви говорит Кабанихе с оттенком какого-то злорадства, мрачности и презрения. И несмотря на то, что зритель не видит и не слышит его разборок с племянником после истории с Катериной, кровь в жилах стынет от мысли, в какой форме они могли происходить.

  Антипод Дикого – независимый и безалаберный бессребреник Кулигин, которого тонко и проникновенно играет Юрий Красков. Кулигин разгуливает по берегу реки в задрипанном пиджачке поверх холщовой рубахи с какой-то тряпицей на шее в виде галстука. Он материалист, и с удовольствием готов объяснять каждому, что гроза – это не наказанье Божеское, а электричество. Но когда никого рядом нет, так и норовит ухватить за шкирку каких-то невидимых нам кикимор и призраков, которые, судя по всему, в изобилии водятся в этом «отчаявшемся государстве». Боюсь показаться высокопарным, но, наблюдая за этим Кулигиным, невольно начинаешь думать о тысячах таких изобретателей «перпетуум-мобиле», которых перемолола на Руси нищета и самоуничижение.

  Красавец Ваня Кудряш в исполнении Евгения Пилюгина вызывает ассоциации с каким-то забавным, но упрямым и опасным бесенком, которого не заставишь поклониться кому бы то ни было, ежели он сам этого не захочет. А если попытаешься принудить к чему-то, может и скулу ненароком своротить. А уж удаль молодецкая из него так и прет: никакая молодуха не устоит! И не устояла, замечу я, забегая чуточку вперед.

  Про Феклушу Евгения Косырева невозможно вспомнить без улыбки. Повторяю, что такая странница может жить только в этом мрачном доме. Надо отдать должное артисту: при всей комичности этой фигуры он абсолютно не комикует, не пытается потянуть одело на себя и выжать смех у зрителя. Более того, в его облике и повадках присутствует какой-то зловещий серьез и злоба. И это укрепляет в мысли, что Феклуша – вовсе никакая не странница, а оборотень, приставленный Кабанихой следить за домочадцами. Забавна и Глаша – затурканная девка-служанка в доме Кабанихи (Любовь Корнеева), дрожащая как осиновый лист при одном появлении хозяйки.

  Тихон Павла Попова – совершенно опустившийся тип, этакая амеба в человеческом обличье. Хотя  его слабохарактерность и постоянный пьяненький «мандраж» перед матерью и Катериной вызывают иногда некоторое сочувствие. Тем более в отличие от большинства мужиков он не только не может поднять руку на жену, но относится к ней с уважением, пониманием и добротой. Наверное, парень мог бы вырасти более или менее достойным мужчиной, если бы не его зловещая маманя да известная русская болезнь…

  «Лучом света в темном царстве» становится Борис. Превосходный артист Леонид Бичевин играет этакого нежного, романтически настроенного Ромео, но бедного и оттого униженного и трусоватого. Наверное, таким он написан и у Островского, поэтому, видимо, режиссер и актер решили особо не заморачиваться и сыграть этого героя, как говорится, на «голубом глазу». И все вроде сошлось: мягкость, доброта и скромность героя абсолютно смонтировались с мужской статью Бичевина. Но все же, несмотря на способности и драйв талантливого артиста, от его исполнения на фоне всех остальных осталось ощущение какой-то недосказанности, отсутствия «изюминки» в роли.

  Как уже было отмечено, главной точкой притяжения спектакля стало трио роскошных «ведьм». Вот уж где «изюма» хватило с лихвой! Была бы моя воля, приставил бы к каждой из них оператора и выводил на большие экраны их крупные планы, чтобы не пропустить даже мимолетных жестов или взглядов. (Но поскольку подобное сценическое решение режиссером не предусмотрено, запланировал для себя сходить на спектакль еще несколько раз для того, чтобы заняться подробным изучением работы каждой из полюбившихся представительниц темных сил). Жить бы этим трем красавицам в мире и согласии да добра наживать! Но видно не могут совместиться в пространстве этого мрачного дома их непримиримые ведьминские биополя. И существовать вместе невмоготу, и изничтожить друг дружку не хватает пороху. Так и ходят кругами, стреляя взорами и принюхиваясь. Кстати, здесь нет преувеличения: Кабаниха в блистательном (впрочем, как всегда) исполнении заслуженной артистки России Ольги Тумайкиной на самом деле все время вынюхивает что-то в «пространстве» Катерины, пытаясь, наверное, определить, откуда и когда последует выпад со стороны невестки. Или, может быть, выискивая слабые места в ее ауре. Поначалу Кабаниха всячески старается приструнить невестку, подмять ее под себя. Например, наматывает ей на голову какой-то диковинный, огромный жутковатый кокошник, который, видимо, по закону должны носить все замужние женщины. (Великолепная придумка художника по костюмам Ольги Нестеренко). Катерина, вроде бы, для соблюдения приличий покорятся, вертя, как китайский болванчик, головой во время процедуры наматывания экзотического «головного убора». Но потом с помощью Варвары стаскивает эту страхолюдину со своей головы. 

  Самое главное в этой истории то, что Марфа Игнатьевна Кабанова сама провоцирует Катерину на грех! Она постоянно увещевает сына, что он должен блюсти свою жену и что она-де может ему наставить рога. Повторяя это, Кабаниха как будто специально хочет сглазить и невестку, и сына. Поэтому не просто отправляет его по какому-то несущественному делу в другой город, а чуть ли не силой выталкивает из дома! А потом, когда грех-таки совершается, Кабаниха словно выдыхает с облегчением: мол, добилась своего, дело сделано! И уже смотрит на невестку с улыбкой, а иногда даже с некоторым если не сочувствием, то пониманием. И возникает подозрение, что в жизни этой блюстительницы нравов, наверное, все было не так уж чисто и безупречно, как кажется на первый взгляд. Впрочем, есть в спектакле момент, когда возникает почти сострадание к Кабанихе. Выясняется, что у нее с Диким существует любовная связь. (Как получилось, что никто из режиссеров этого раньше не замечал, уму непостижимо!) И она просто по-бабски тянется к нему, пытаясь получить хоть микроскопическую частичку душевного тепла. Но тот даже любовь женщины воспринимает хладнокровно и высокомерно. Они вместе уходят в темноту, но Кабанихе эта связь, судя по всему, счастья не приносит.

   На редкость хороша «маленькая ведьма» – дочь главной – Варвара (Екатерина Нестерова). Вот уж в ком порока и пороха через край! Эта огневая девка, носящаяся по сцене в коричневом балахоне, как смерч, и сталкивает Катерину с пути истинного и провоцирует на грех. Да и сама она буквально изнемогает от желания погулять, побаловаться, пока молода. Но в одиночестве грешить как-то несподручно, вот и подбивает она Катерину на связь с Борисом. И для того, чтобы Катерина не сомневалась, она хватает ее за волосы и окунает в кадку с холодной водой. Но та, очухавшись и внутренне решившись на грех, берет инициативу в свои руки и так же смачно «макает» золовку в ту же кадку: мол, не учи ученых, у самой еще молоко на губах не обсохло! Ох и лихая и заводная эта ведьмочка – неровен час «защекочет до икоты и на дно уволочет»! Ну прямо-таки русская Кармен! Да и внешне зело похожа на испанку: грива темных волос, сверкающие черные глаза, стремительная пластика, жар крови: не подходи – сгоришь! Их опасная интрижка с Кудряшом, конечно, до добра не доведет: либо она его спалит своим огнем, либо он, как Хосе, сунет ей нож под ребро! Театр Вахтангова всегда славился талантливыми, красивыми и при этом «опасными» женщинами. Очень рад, что их когорта пополнилась юной и привлекательной коллегой.

  Катя-Катерина… «И дернул меня черт родиться в России с умом и талантом!» – эти слова Александра Сергеевича и об этой Катерине тоже. Угораздило же светлую и открытую душу попасть в этот мрачный дом. Ведь по природе своей она – добрая фея. Жить бы ей с любимым человеком в низенькой светелке, лелеять-голубить своего суженого и детишек ему рожать. Так нет: привела нелегкая к Кабановым. А тут своих ведьм и оборотней полон дом. Ну и пришлось фее переквалифицироваться в ведьмы: как иначе прикажете противостоять силам зла?! Евгения Крегжде в очередной раз свела с ума! Вначале ее Катерина кажется покорной и спокойной, позволяя свекрови читать ей нотации, шпынять по каждому поводу и даже сооружать на своей голове жуткий тюрбан-кокошник. Но быстро выясняется, что это только игра: не из такого теста сделана Катерина, чтобы из нее можно было веревки вить! Она тут же показывает коготки и зубки, демонстрируя свое бесстрашие и пренебрежение к Кабанихе. Очень смешно придуман момент, когда она требует от Катерины отвесить земной поклон мужу при расставании, та соглашается, отвешивает, но при этом издевательски становится спиной к свекрови и при поклоне нагло демонстрирует ей свою пятую точку. И потом по-невестински учтиво, но с вызовом смотрит в глаза Кабанихе, дескать, ну-ка попробуй,  укуси! Но та даже и не пробует. Хотя подбирается к невестке с другой стороны, учуяв  ее слабое место. И это слабое место – жажда любви! Не примитивного греха, не интрижки, а большого, настоящего чувства. Единственным, на кого она может излить поток своей нежности, становится Борис. И та неделя, которую они проводят вместе, становится главной в ее жизни. А потом – хоть трава не расти! Потом можно и в омут… Хотя Катерина и до встречи с Борисом все время заигрывает со смертью: то с хохотом взбирается на мачту, норовя спрыгнуть в Волгу, то уверяет всех, что скоро умрет. И глаза ее в эти моменты светятся какой-то дикой удалью: дай-ка поиграю с потусторонним миром! Но такие игры, как известно, до добра не доводят. И во втором акте, когда Катерина понимает, что Борис ее предает из трусости, в ее глазах уже нет былой удали. Ты чувствуешь, что она уже там, за чертой… И ничто в этой жизни ее не удержит. Даже любимый, все понимающий кот, только с которым она и может разговаривать в этом доме. И который со слезами отчаяния в глазах проводит ее в последний путь. (Этого кота, который назван авторами спектакля «Несчастным счастливцем» пронзительно играет Виталийс Семеновс).

  Я этого кота понимаю. Даже сейчас, спустя неделю после премьеры, не могу без слез и душевного трепета вспомнить страдальческий взор уходящей Катерины. В котором при всей тоске и отчаянии все же остается еле мерцающая свечечка любви, которую зажег ей Господь. И то, что она не разгорелась, это не вина, а великая беда Катерины.

  И в заключение все же придется согласиться с Уланбеком Баялиевым. Его спектакль, конечно же, о любви. Пусть и в погруженной во мрак «сонной державе, что раскисла, опухла от сна». У одних героев эта любовь жестокая, у других – шальная, у третьих –  горькая и несчастная. Но главное, что она была. И есть. И будет.

Фотографии Александры Дубровской, Виктора Антонова и Евгения Чеснокова