Над Камергерским парили бабочки. Галстуки-бабочки. На каждой тканевой полоске, развевающейся на ветру, значилось название спектакля из репертуара Олега Табакова, в августе отметившего 80-летие. Юбилей – событие долгоиграющее: спектакль «Юбилей ювелира» Константина Богомолова открыл новые грани актера-бриллианта, в Саратове открыли прижизненный памятник актеру, вышла в свет очередная книга о Мастере, открылась мультимедийная выставка, ноябрьский фестиваль спектаклей и ретроспектива телеспектаклей с участием Олега Павловича с трудом вместили всех поклонников его таланта. Кульминацией же осенних торжеств стал капустник, состоявшийся в МХТ им. А.П. Чехова минувшим вечером.
«Сие забавное событие» (именно так оно было обозначено в приглашениях) вполне можно было назвать традиционным: традиция капустников в МХТ давняя и славная, с приходом же Олега Табакова на пост худрука и директора в театре завелась еще одна традиция – аншлаги на всех трех сценах. В этот вечер на Основной сцене МХТ было тесно от гостей и цветов и жарко от теплых слов и вспышек фотокамер. Лучшие люди города, коллеги, друзья, ученики, а все вместе – зрители и очевидцы таланта Мастера заполнили зал, места в котором уже были «заняты». На каждом кресле лежала маска – портрет Олега Табакова. Такова была задумка Юрия Роста, сделавшего со сцены МХТ исторический кадр: зрительный зал, усеянный сотнями улыбающихся лиц Олега Табакова. Но только одно из них было настоящим. И его одного достаточно, чтобы заполонить весь зал. Талантом. Обаянием. Мудростью. Табаков многолик и у него в запасе масок больше, чем мест в Московском Художественном. «У вас у всех на фото приличные лица», – обратил Юрий Рост в зал и обещал Табакову подарить фото уже на следующем юбилее.
За право быть ведущим вечера пришлось побороться. Игоря Золотовицкого пытался потеснить Игорь Верник, Андрей Бурковский настаивал, чтобы дорогу дали молодым и перспективным, а Вадим Верник предлагал свою кандидатуру, настаивая на культурном характере мероприятия. Но вот на сцене появился Иван Ургант и напомнил, что вечер снимают камеры Первого канала: «Ну, и всё, ребят, всем спасибо». Впрочем, сместить Игоря Золотовицкого Урганту так и не удалось – вдвоем острословы и мастера импровизации составили дивный конферанс. Шутили остро, колко, метко, насущно: про импортозамещение, православных активистов, скандал вокруг «Золотой маски» и «пятый пункт» друг друга. Калейдоскоп тем и шуток ярчайший и талантливейший, остается только надеяться, что обещанная телеверсия вечера не будет оскоплена.
Вечер напоминал ревю: музыка, слово и танцы слились в гармонии прекрасной. Михаил Жванецкий шутил про возраст ровесника, Полина Гагарина пела, студенты колледжа Олега Табакова демонстрировали пластику и чувство ритма. Иван Ургант принял участие в музыкальном номере на тему «Если б я был Табаковым», во фрагментах которого то и дело мерцали звезды отечественной сцены и кино. Каждому из них есть, за что благодарить Табакова. Номер «Ужин с учениками» был решен в стиле «Тайной вечери». «Иуды» среди участников, говорят, не было.
Со сцены юбиляра поздравил Михаил Швыдкой, напомнивший публике о «законах жанра» – «show must go on, спектакль должен идти и в дни трагедий. Театр освобождает от страха» и слова Томаса Манна «Театр – это такое место, где толпа превращается в народ». Пронзительным оказался поздравительный текст Евгения Гришковца: «Вы очень-очень большой человек. Про вас легко можно сказать великий. Но я не хочу так говорить. Потому что легко сказать. Про многих говорят «великий» легко…». Особую и особо опасную (ибо без колюще-режущих предметов не обошлось) роль исполнила очаровательная Мария Олеговна Табакова.
Овацию зала вызвал номер «80+»: «пацана» Табакова поздравляли старшие товарищи – Владимир Зельдин, Александр Ширвиндт, Станислав Любшин и Юрий Соломин. Ширвиндт назвал ровесников «командой паралимпийцев» и уточнил (на злобу дня) – «Но мы без допинга!».
«Виртуозов Москвы» под управлением Владимира Спивакова сменил Моцарт в исполнении Сергея Безрукова. Спектакль «Амадей» шел на сцене МХТ 25 лет – ярчайший дуэт Табакова и Безрукова, Учителя и ученика, Сальери и Моцарта. Моцарт-Безруков обвинил Учителя в отравлении. Отравлении театром: «Я отравлен навсегда – это счастье, господа», исполнил он арию на мотив «Позвони мне, позвони», изменив слова на «Отрави же, отрави!».
Появление на сцене Владимира Машкова напомнило о другом легендарном спектакле «Матросская тишина» по пьесе Александра Галича. Очень многое препятствовало появлению этой пьесы на сцене, но Табакову удалось преодолеть все препоны. Машков вышел в облике Абрама Шварца (главного героя пьесы) с авоськой, в которой были «чеснок – от всего и чернослив – для всего». «Спасибо, что научил нас, с чем кушают счастье», – обратил он своему Мастеру. О решимости и смелости Табакова в этот вечер говорили не единожды. Галина Волчек в своем видеоприветствии напомнила как на «приемке» спектакля «Эшелон» в «Современнике» Табаков бросил цензорам, молча удалившимся из зала, фразу: «Пусть у вас нет мнения, но впечатление–то у вас должно быть!».
Репризы, частушки (с мордовским акцентом, ибо Табаков не раз говорил в интервью о «четвертинке» мордовской крови), видеопоздравления (от Театра Наций и то ли спешащего, то ли поторопившегося Евгения Миронова и Марка Захарова, который сказал, что Табаков главный человек в стране, но потом добавил «После Владимира Владимировича. Ты для меня второй»), «новые формы» (супрематическое поздравление от молодых артистов труппы под «Время, вперед!») и масштабное спецрасследование канала «Грязное белье» о тайном увлечении Табакова, зародившемся на съемках фильма «Шумный день» (помните, что сделала табаковская шашка с чешским гарнитуром?»), – всему в этот вечер нашлось место.
МХТ условно разделился на мужской и женский, подготовив два поздравления. Обольстительные красавицы в костюмах кошек поздравляли своего любимого Матроскина, опасаясь Марины Зудиной, которая в этот вечер блистала сразу в нескольких номерах и удостоилась отдельной песни в свою честь. Героиням вторили герои (как минимум, по амплуа) – компания брутальных мужчин в шинелях – Константин Хабенский, Игорь Миркурбанов, Алексей Кравченко, Игорь Верник, Андрей Бурковский исполнили песню «Худрук, батяня, батяня, худрук» и напомнили, что «в театрЕ как на войне». Не успели пропеть, как один музыкальный номер перерос в настоящую битву — между МХТ и Табакеркой. Ноты и клочки летели над сценой. Остановил побоище Иван Ургант. Миротворец, он произнес «Как Вам не стыдно! Вы друзья, соберитесь вместе». А потом, подумав, добавил: «Соберитесь вместе и идите бейте Школу–студию». Но обошлось. Вечер закончился примирительным «Аллилуйя» (особо чувствительные верующие могут не волноваться, речь о песне Леонарда Коэна) в честь Олега Табакова.
Портрет юбиляра получился пестрым. Для каждого Табаков свой — у зрителей разных поколений и взглядов, да просто у всех, есть любимый фильм/спектакль с его участием. А можно сказать иначе. Для каждого Табаков – свой. Какие бы роли, маски, статусы не примерял. Как и в этот вечер, так и всегда, Табакова встречают и провожают стоя. Юбиляр же, первую половину вечера, прикованный кандалами к креслу (хотел сбежать с собственного праздника, но артисты труппы осуществили захват театрального рецидивиста), уверенной и твердой походкой взошел на сцену, на которой к тому времени восьмерка в сомнительной (так не идущей юбиляру) цифре «80», успела обернуться знаком бесконечности. Или игривой бабочкой.
Музыки разных жанров и настроений было с лихвой, но после речи Табакова стало очевидно, что самой верной, отражающий и вечер, и человека, который вышел на сцену, стала именно «Время, вперед!». Табаков, не в пример, иным юбилярам говорил не о прошлом (заметив только, что четыре его ученика стали главрежами московских театров), и не о настоящем (оно говорит за себя), но о будущем. О строящихся новом здании «Табакерки» и филиале МХТ и о другом, не узкотеатральном, скорее историческом. Припомнив сперва слова Бориса Пастернака («Легко проснуться и прозреть, /Словесный сор из сердца вытрясть /И жить, не засоряясь впредь, /Все это — не большая хитрость»), как ответ на поздравления, он обратился к словам Михаила Лорис-Меликова: «Свобода настанет тогда, когда вырастет непоротое на конюшнях поколение». «Должен предупредить вас всерьез. Кажется, они вот-вот придут», – сказал Мастер, – «Дай Бог им здоровья, сил и желания идти». Табаков поставил многоточие, публика — восклицательный знак аплодисментов.
Фотографии Даниила Овчинникова
