КАК ВО СНЕ

admin

Наверное, очень многим зрителям интересно заглянуть в жизнь театра, скрытую от посторонних глаз – увидеть репетиции, понять, как проходит работа над спектаклем, пресловутая «работа актера над собой», да и вообще узнать «из какого сора растут цветы?»

  И часто видится обычной публике, что происходит за кулисами невесть что – мы продолжаем мыслить стереотипами, но все равно фантазии не хватает представить всю непредсказуемость творческого процесса. Однако как раз эта неизвестность становится основным манком, когда на сцене предстает спектакль о «театре в театре».

  Актер, играющий актера, который играет (или только репетирует) свою роль – образы множатся, как в зеркальном лабиринте. Что может еще больше увеличить эту иллюзию? Введение в действие автора, который каждого описанного в произведении героя видит по-своему, а возможно, что его даже знает, в случае, если персонаж – реальный человек, с легкой руки драматурга перенесенный в вымышленную реальность. Подобной многослойностью обладает «Театральный роман» Михаила Афанасьевича Булгакова, имеющий подзаголовок «Записки покойника», поставленный Сергеем Женовачем на сцене Студии Театрального Искусства.

  В романе через историю молодого автора Максудова Булгаков описал собственную работу с Московским Художественным Театром и пьесой «Дни Турбиных», основанную на романе «Белая гвардия»; режиссер Женовач в свою очередь превращает роман Булгакова в сценическое произведение – зеркала продолжают множить отражения, предлагая увидеть все новые и новые грани…

  Программа спектакля предупреждает: «Записки покойника» – это «сны и кошмары начинающего литератора». И главный герой во сне или же полубреду увидит своих героев, которые по-соседски заглянут к нему через балконную дверь и, присев на кровать, начнут тихо и ненавязчиво рассказывать свои истории. Максудов (Иван Янковский), уже доставший было пистолет из ящика стола, поддается – и результатом внезапно продолжившейся жизни становится роман. Когда же появляется возможность это произведение напечатать, «выйти с ним в мир» (говоря словами булгаковского же Мастера) Максудов не зря не верит и сомневается во всем – тонкая ткань снов просто не выдерживает столкновения с реальностью. Вот здесь-то и начинаются кошмары.

  Пока герои были видны лишь ему одному, они были тонки, ясны, и (как ни странно!) реальны. Роман, напечатанный в журнале, рождает массу пониманий и трактовок, образы прирастают новыми чертами, порой неожиданными для автора. Самым страшным для них испытанием становится мир театральный – живущий по своим законам и стремящийся не только дать роману новое, на сей раз режиссерское, понимание, но и воплощение, наградив чертами реальных актеров, их «я в предлагаемых обстоятельствах». Отражения уже повторяют сами себя, искажаются, превращаясь в какую-то абсурдную комнату смеха…

  Смерть автора Максудова в подобных условиях неизбежна: он, понадеявшись на воплощение своего собственного мирка, увидит лишь его искажение и утрату смыслов. Прелестная Елена Тальберг, нежным видением явившаяся в комнату писателя, станет нервной и невнятной в исполнении актрисы Вешняковой, которая полностью подчинится режиссерским указаниям. Сцена репетиции пьесы Максудова решена Сергеем Женовачем в ироническом ключе: зал искренне смеется над нелепыми порой рекомендациями режиссера Ивана Васильевича (артист Сергей Качанов) и растерявшейся актрисой (Мария Курденевич, сыгравшая также и героиню «Дней Турбиных» Елену Тальберг).

  Современникам Булгакова были понятны прототипы всех героев: К.С.Станиславский, выведенный в образе Ивана Васильевича, и вечно отсутствующий Аристарх Платонович – В.И.Немирович-Данченко, у каждого работника Независимого театра был реальный прототип, служивший в МХТ. И несмотря на то, что когда Булгаков читал отрывки из «Записок» друзьям, многие смеялись, сами «мхатчики» (по воспоминаниям жены писателя Елены Сергеевны Булгаковой) «были как-то ошарашены тем, что вывели Театр». Роман не окончен и обрывается как раз на том, что автор позволяет себе усомниться в верности театральной системы Ивана Васильевича.

  Возможно, нынешняя публика могла бы воспринять спектакль лишь как шарж на театральный мир, смешную байку и ироническую критику системы Станиславского, если бы не главный герой. Миры литературный и театральный на сцене СТИ по форме напоминают гротеск. Они сыграны ярко, в чем-то даже резко. Настоящим, живым персонажем является лишь Максудов со своими переживаниями, радостью и нарастающим отчаянием к финалу спектакля. Все эти грани точно передает молодой артист Иван Янковский, с помощью режиссера рассказывающий драму автора, который вынужден находиться на стыке двух миров: собственного, иллюзорного и зыбкого и реального, грубого и категоричного. Сомнения в актерской системе возникают от разочарования: даже самая совершенная система не может дать жизнь фантазии, совершенно воплотить авторский замысел. Новый мир способен сотвориться не из систем и теорий, но из понимания друг друга, из творческого единства. Эта аксиома верна для любого театра, особенно для авторского, такого как Студия Театрального Искусства Сергея Женовача, которая, родившись десять лет назад из студенческого курса, отмечает первого марта свой юбилей. 

Фотографии предоставлены пресс-службой театра

Author

Поделиться: