Дмитрий Волкострелов поставил в театре Наций спектакль, посвященный русскому романсу. На Малой сцене, превращенной Ксенией Перетрухиной в березовую рощу, зрителей ждет встреча с популярным в XIX веке жанром. Среди уносящихся ввысь белых стволов расставлены стулья, а на полянке – рояль.
Практически сразу вы попадаете в атмосферу интимности, где нет сцены и зрительного зала, где нет различий между актерами (исполнителями) и теми, кто пришел послушать романсы. Актрисы, участвующие в спектакле, Мария Шашлова, Инна Сухорецкая, Алена Бондарчук встречают зрителей у входа и провожают их на места. Пока вы идете в компании одной из них, вас непременно развлекут разговором, принесут извинения за некоторые неудобства и мило объяснят, что с любого места хорошо видно. Собственно, место можно выбрать самостоятельно – рассадка произвольная.
Романс – жанр салонный, тихий, неспешный. Это воспоминание, и страдание, и смерть, и любовь. Он слишком концентрированный и насыщенный. «Современному человеку, – отмечает режиссер в программке, – с романсом сложно справиться. Здесь нужно остановиться и рассмотреть детально». Рассмотреть детально момент бытия – метод Волкострелова. Но в спектакле почти под микроскопом рассматривается сам романс. И начинается исследование именно в тот момент, когда вы попадаете в это пространство.
Оно формируется не только сценографически, но и голосами. Луч света выхватывает девушек по очереди. Они словно играют в увлекательную игру – перебрасываются фразами, с которых обычно романсы начинаются. В алфавитном порядке. В этой перекличке, ауканье в березовой роще, проявляется не только вкус романса, но и будто новый текст к ненаписанному романсу. Три девушки, а голоса четыре. Четвертый несется откуда-то сверху, и ты все ждешь, когда же она появится. И очень нескоро сознаешь, что ее не будет. «Голос есть, а меня самой уже нет».
Театрально-филологическое исследование мелодики романса продолжают письма, которые актрисы пишут перед спектаклем. Невольно всплывает в голове фраза: «В наш эпистолярный век все переписываются». А наш век забыл о письмах, написанных от руки. Таких наивных, нежных, печальных и забавных, которые писали друг другу влюбленные и подруги, дети и родители…
И снова темнота.
А меж тем оживает рояль. Композитор Дмитрий Власик что-то подкручивает, настраивает, дергает струны в раскрытом рояле. И эти странные, резкие, порой надрывные звуки диссонируют с романсом, не походят на его мелодию, раздражают… И кажется, конца не будет этой «немузыке». Народ недовольно шушукается, шуршит пакетами, посматривает на часы. Почти как в былые времена – проявляет нетерпение по поводу отсутствия романсов.
Среди берез мелькают белые платья, и вот три очаровательницы останавливаются у рояля, переглядываясь друг с другом и рассматривая зал.
Романсов всего десять, а перебивки между каждым третьим – та самая раздражающая музыка. Девушкам тоже вроде не по себе – переглядываются, смущенно улыбаются… Ты слушаешь их голоса, не сильные, тихие, взволнованные и понимаешь, что поют-то они мужские романсы. О неверной, о том, чтобы вернулась, о смерти… Одна поет, а две – отыгрывают, глазами и улыбками.
Но домашний концерт подходит к концу, девушки расходятся, а сверху несется голос той, которой больше нет. Пространство постепенно наполняется звуками, они рождаются всюду, превращаются в мелодии романсов и взлетают ввысь, растворяясь в пространстве. Голоса давно ушедших исполнителей романсов переплетаются, перемешиваются романсы и времена… чтобы в финале упасть под ноги зрителей конвертиками с письмом-романсом.
«Русскiй романсъ» – спектакль лишь на первый взгляд не похожий на все, что делает Волкострелов. Но это все то же пристальное внимание к моменту жизни, к обычному человеку, своеобразная фиксация мгновения. Именно поэтому иногда возникает ощущение замирающего времени, а вместо музыки наступает молчание, рождающее собственные звуки (и в этом спектакль Дмитрия Волкострелова очень похож на спектакли Владимира Панкова). Здесь переплетаются исследование и признание в любви, ирония и лирика, нежность и резкость. Здесь можно остановиться, вглядеться в такие знакомые лица актрис и увидеть их по-новому. И наконец-то увидеть тех людей, мимо которых ты ежедневно проносишься, не замечая.
Фотографии Александра Иванишина