На Новой сцене Театра Ермоловой, с витой лестницей, уходящей в поднебесье с широченной люстрой, случилась Фантазия. Режиссер Алексей Размахов размахнулся с пьесой безвременного ушедшего драматурга Ани Яблонской, которая в 29 лет оставила этот мир в аэропорту Домодедово.
Ее язычники, ее острый язык на то злободневное, что кроется не на площади с флагами и боевой техникой, а в четырех стенах из стандартного набора – четыре человека, мама, папа, ребенок и один из стариков. Набор может меняться. Акцент на юных, поколение электронных собак, сигарет и энциклопедий. Не зря она сокрушалась о нехватке времени, сказав об этом незадолго до часа «икс».
Чего-чего, а времени на необитаемом острове много. За ним не следят. Оно течет, как в детстве, когда все кажется бесконечным, а время – всего лишь категория, придуманная взрослыми. Не потому ли остров в «Утюгах» напоминает белый без единого цвета дом, в котором живут безликие люди? Но вдруг в этот бесцветный во всех отношениях мир, приезжает некто сошедший с британского флага (Борис Миронов), в полосатых красно-черных носках, перевязанный радужным шарфом, как все люди оттуда. Он же из Англии, а у них климат не солнечный.
Мальчик лет восьми, вышедший за пределы круга, повернувший прожектор в сторону предполагаемого действа, будто оживляет его. Пять человек застыли на сцене, напоминающей полумесяц. Это был свет маяка или прибывшего на остров катера. С гостями. Один яркий, другой безликий, как и обитатели острова. Другой – это девушка (Дарья Мельникова). Он коллекционер утюгов, фанат своего дела, одержимый настолько, что его спутница – лишь инструмент, а люди становятся друзьями, только если безоговорочно продают нужный товар. Всегда можно уговорить владельца искомого. Не словом, так есть для этого еще не один десяток способов. «Утюгологу» все равно, что происходит на острове, кто умрет или собирается это сделать. Жители для него просто аборигены. Полынь, улица Гоголя. На острове есть улица, но нет хостела? Это невозможно! Борщ? Я совсем не голоден. Невозможно уехать сегодня? Только ночь. Это стоит того. Есть утюг, чугун, для льна и ситца, с вензелями. Он сделает все, чтобы купить заветный утюжок, и не уедет с этого острова, пока не добьется своего.
Но есть же еще такие люди, которые ни за какие пфеннинги не смогут расстаться с семейной реликвией. «Так не бывает!» – кричит профессор. Он предлагает заоблачные суммы, на которую данное семейство может облить себя и остров шоколадом с марципаном тройным слом.
Художник-постановщик Филипп Виноградов сделал большое дело – помог актерам в том, что оставил сцену пустой, выставив по-чеховски стулья, снабдив каждого реквизитом. У Саши (Даниил Могутов) – коллекция старинных утюгов наряду с эпилепсией, у мамы (Елена Пурис) – кастрюля с супом и навязчивое желание спрятать под крыло малютку сына, у Марии, девушки профессора – мобильный телефон и врожденная дипломатия, у дяди Ивана (Николай Токарев) – приемник, фляжка и самоедство, у профессора — деньги и через слово цинизм, у Коли (Матвей Бойченко) – огромный фонарь и желание играть, пусть даже с самым неприятным финалом.
А впереди катаклизм. Не идущий ни на какие уступки парень вызывает отчаянье у профессора. А ведь он рассматривает любого человека не с позиции хороший-плохой-злой, а можно ли с этим человечком заключить выгодный контракт. Нет? В ход идет вариант «Б»: девушка. Его секретарь, любовница, жена по случаю. Она не сможет сказать нет.
Одичавший парень ломается уже через минуту, после того, как появившаяся фурия с грустным, таким родственным лицом, выливает на себя ведро воды. В следующее мгновение, они летают по стене, показывая, что ползут… Начинается любовь, за которой следует расплата. Профессор с хлопками, придуманные народом для народа, заслуженно одаривает, вызванные то ли негодованием, то ли победным ликованием. Девушка хитро улыбается… сделка состоялась.
Черные пятна покрывают стены. Все (даже профессор брезгливо натягивает перчатки) берутся и рисуют море, такое, каким оно бывает перед штормом, когда чайки очень низко летают, дядя Иван рисует корабль, приглашая гостей на борт.
Корабль напоминает утюг, на котором уже нельзя выплыть – во-первых, погода уже не та, во-вторых, утюги не плавают, да и невозможно сим предметом сгладить те волны, которые уже образовали на воде спутавшиеся друг с другом синусоиды.
«Один раз в жизни кровь кипит», – говорит дядя Иван. Когда уже невозможно. Если вообразить, что кровь – это то самое море, и оно кипит не оттого, что когда-то давно утонул человек, а то, что люди на этом острове не могут друг с другом договориться. Только мальчик что-то пытается, но пока у него мало что получается, разве что он очень нервничает, когда целуются. Но дело не в этом – у него все впереди, хотя от этих людей у него и зависит то самое «впереди». Кроме них на острове никого. Разве что заедут изредка ценители утюгов, камней, того, чего, может быть, в принципе и нет, чтобы порадовать жителей свежим качеством человека. И они порадуются, даже если будут обмануты.
Фото предоставлены пресс-службой театра
