Премьера спектакля Дмитрия Волкострелова «Три дня в аду» по пьесе Павла Пряжко прошла в театре Наций. Текст Пряжко в традиционном понимании совсем не похож на пьесу – это скорее четко организованная и ритмизованная проза, поток сознания, в который вплетаются повторяющиеся изо дня в день события, номера маршрутов, мысли персонажей.
Все это пласт за пластом надвигается на слушателя, делая пребывание в пространстве текста практически невозможным, настолько душно и невыносимо в нем. Лейтмотив текста «Никто не знает, что такое квантовые нелокальные корреляции» – почти крик отчаяния. Люди не хотят (или не могут) выйти из обыденного существования. И песня Киркорова «Полетели сквозь окна, занавешенные дождем», – отчасти желание той другой жизни. Вот только какой…
Для Дмитрия Волкострелова тексты Павла Пряжко – возможность разобраться с реальностью, которая окружает нас, отрефлексировать ее посекундно, понять, не только как автор, но и как каждый из нас взаимодействует с реальностью.
В спектакле Волкострелова нет действия, как нет его в пьесе Павла Пряжко. Ксения Перетрухина создает особое пространство, в котором каждая деталь – фиксация действительности и одновременно часть большой инсталляции. Зрители оказываются в конечном пункте пребывания героя палатке ЛТП в лесу. По деревянным мосткам пришедшие на спектакль проходят в брезентовые палатки и занимают места. Деревянный пол, справа железная кровать, на которой несколько матрасов и подушек; слева плита с эмалированными кастрюлями. А за палаткой – меняющее цвет небо.
В спектакле нет актеров – есть только два исполнителя (Павел Чинарев и Александр Усердин), на протяжении часа курсирующие между палатками в абсолютном молчании. Они по очереди заходят в этот последний приют, то подойдут к плите, то посидят на кровати, задумчиво глядя в зал, то остановятся посреди палатки, задумавшись о чем-то. Один – молодой, здоровый парень в камуфляжных штанах и майке, другой – мужчина постарше в спортивной куртке и джинсах. И они тоже часть этой вневременной инсталляции, выполняющей свою функцию. Три дня отмеряет лампочка – она тускнеет с наступлением вечера, – стучащий по крыше дождь и меняющийся фон неба. В начале спектакля – прозрачно-синий, яркий, то постепенно размывающийся до бледно-голубого, то сгущающийся в сиренево-малиновые сумерки, а в финале приобретающий краски северного сияния.
Все то, что происходило с Димой в течение трех дней, осталось далеким воспоминанием, гулом голосов, звучащих в его сознании. Волкострелов создает из них далекий гулкий хор, где то один, то другой голос вдруг вырывается из общего строя или, наоборот, постепенно затихает; голоса наслаиваются друг на друга, фонят, звучат как что-то далекое и нереальное. Они стихают совершенно, едва герой заканчивает свой путь – оказывается в ЛТП. Тут впервые начинают говорить исполнители, ничего не выражающими голосами, просто констатирующими факт. «Лагерь ЛТП находится в лесу. Палатки не отапливаются. Когда на улице -10, в палатке -10». Фон загорается сначала ясным голубым светом, потом краски постепенно меняются, в них появляется какой-то льдистый оттенок, потом его сменяет фиолетовый, снова синий и вот все они вспыхивают одновременно, очень похожие на северное сияние и так и замирают.
Герой приходит к точке невозврата. Постепенное снижение температуры – от +5 до вечных -10 – постепенное умирание героя, не физическое, но душевное.
Запрограммированность жизни, нежелание погружаться в жизнь или делать шаг, непохожий на все предыдущие, постоянный анабиоз, – шаги к омертвлению души. «И никто не знает, что такое квантовые нелокальные корреляции».
А между тем, на теории о квантовых нелокальных корреляциях строится жизнь во Вселенной, кажущейся такой недосягаемой для тех, кто уверен, что его жизнь и действия никак не влияют на все, что происходит вокруг. Она о том, как влияют друг на друга части одной системы, не находящиеся в непосредственном взаимодействии, независимо от разделяющего их расстояния. О том, как меняет свои свойства предмет, становясь объектом наблюдения. И о том, что наблюдатель никогда не вступает во взаимодействие с действительностью. Находя точки соприкосновения, театр и наука, взаимодействуя, заставляют зрителей быть не просто наблюдателями, а активными соучастниками процесса, несущими ответственность за то, каким будет мир вокруг.
Фотографии Сергея Петрова
