Сегодня Анна Терехова — одна из ведущих актрис Театра Луны. На сцене она предстает в ролях совершенно разных: комедийных, романтических, драматических, исторических. Ее отличает нежная женственность. Она переняла любовь к актерской профессии у своих родителей — Маргариты Тереховой и Саввы Хашимова. В интервью нашему изданию Анна рассказала о своих ролях, о гастролях, о значении современного театра.
Недавно в Театре Луны состоялась премьера спектакля «Жена на бис», где Вы играете главную роль. Расскажите, пожалуйста, о спектакле.
В нашем театре, Театре Луны, — это первая за долгое время комедия. Я бы даже сказала, это комедия положений. С итальянской экспрессией, с итальянским юмором. Изначально режиссер Павел Урсул хотел назвать спектакль «Биандрия», что означает двоемужие. Конечно, эта история больше из области фантазии, но доля истины в ней есть. Мы рассказываем ее от лица женщины, которая безумно любит своего мужа, любит по-настоящему. Так случилось, что ее любви слишком много для одного мужчины. И она решила выйти замуж второй раз, причем одновременно, что у нее прекрасно получилось…. Мужчины относятся к этой истории, конечно, как к шутке, а женщины часто очень искренне воспринимают. Женщина-домохозяйка, не имеющая своего дела, но способная на искренние чувства, достойна того, чтобы о ней говорили, чтобы воспринимали серьезно и чтобы ее любили.
Вам близка эта героиня?
Естественно, характер каждой героини ищешь через себя. Хоть я и не могу сказать, что мы с ней очень похожи, она мне близка вот в каком плане: если я люблю человека, я отдаю ему всю себя. Я понимаю, что это, в общем-то, неправильно: надо отдавать любовь дозами, применяя женскую хитрость. Но мне, к сожалению или к счастью, это не свойственно. Я вся погружаюсь в любовь. Сколько я уже живу на этом свете, и замужем побывала, и ребенок у меня уже взрослый, но все равно это чувство всегда со мной. На его основе я и делала роль.
Как в процессе подготовки работалось с режиссером?
Павел Урсул — теперь один из моих любимых режиссеров. Мне очень нравятся его спектакли. В Театре Луны несколько лет назад он поставил «Рубиновый вторник» по известному произведению Кена Кизи «Полет над Гнездом Кукушки». Паша приглашал меня играть, но у меня по обстоятельствам не сложилось. Вдобавок все мое естество бунтовало против роли Крысчед. По сути, это ерунда, можно сыграть любую героиню, отрицательную даже особенно интересно. Но тут мне было совсем не по себе. Когда Паша меня позвал в новый спектакль, я очень обрадовалась.
Он дает хорошую школу в процессе репетиций. Я работала с разными режиссерами: это и Роман Григорьевич Виктюк, и Алла Сигалова, и Сергей Борисович Проханов. Урсул совсем другой. У него питерская школа, настоящая, очень конкретная. Все только на основе системы Станиславского, которую он выставляет перед актерами как флаг. В процессе подготовки он заставлял искать характеры чуть ли не через этюды, до мелочей разбирать жизнь героев до и после происходящего в пьесе.
Сложно ли играть комедийные роли?
Характерность мне очень нравится. У мамы (народной артистки РФ Маргариты Тереховой – прим. автора) был дар характерных ролей, хотя режиссеры это почти не использовали. Моя бабушка (актриса Галина Томашевич — Прим. автора) играла смешные характерные роли. Видимо, в этом есть какая-то наследственность. Вообще я много играю в комедиях, но это в основном антрепризы. Так, есть замечательная антреприза по ранним рассказам Чехова «Руководство для желающих жениться», где я играю в отрывке «Медведь» вместе с Вячеславом Невинным-младшим. Обожаю эту роль! Есть и другие антрепризы — легкие комедии.
К антрепризам часто относятся скептически. Вы не разделяете такого отношения?
В свое время мне представилась возможность поучаствовать в антрепризах, и я с удовольствием согласилась. Актерскую природу надо поддерживать. Не сидеть и ждать, когда придет совершенно необыкновенная роль — так можно всю жизнь прождать. Нужно что-то пробовать, чаще выходить на сцену и быть со зрителем. Все это дает колоссальный опыт.
В сентябре в Театре Луны прошла премьера спектакля «Орфей и Эвридика», где вы играете мать Эвридики. Как относитесь к этой своей работе?
В этом спектакле у меня небольшая роль, но мне очень нравится пьеса Жана Ануя. Это было одной из причин, по которой я согласилась участвовать в спектакле. Здесь у меня есть возможность сыграть эксцентричную мамашу, которая никогда не жила для своего ребенка. Она всегда любила дочь, но когда родишь в молодом возрасте, многого не замечаешь, многое упускаешь, а потом приходится расплачиваться. В данном случае так и произошло. В конце у моей героини очень важный монолог о том, что при любых обстоятельствах, какими бы сложными не были испытания, какими бы сильными не были чувства, всегда нужно искать силы для жизни. Потому что жизнь — главное, что должно быть у молодых.
У Гульнары Галавинской (режиссер спектакля — Прим. автора) свой стиль работы, в котором я не все могу принять. Она довольно жестко себя ведет с артистами в процессе репетиций, особенно с молодыми. Но это ее способ, который тоже имеет право на существование. Тем более есть результат. У нее женская режиссура, когда хочется очень многое одновременно вместить в спектакль. Таким он и получился — разнообразный, насыщенный с объемными декорациями, разной музыкой.
Вы много ездите с гастролями в России и за границей. Зрители различаются?
Конечно! Со спектаклем Романа Виктюка «Сергей и Айседора» мы только что приехали из Питера, играли на огромный зал консерватории Римского-Корсакова. Больше двух тысяч зрителей, два яруса. Меня поразило, что люди внимательно следят даже с той высоты, откуда мы кажемся букашками. Питерцы смотрят по-особому, как-то глубоко и сдержано: в середине спектакля редко хлопают или смеются. Но зато в конце всегда аплодируют стоя. В других городах России гастроли тоже были успешными, что меня удивило, ведь обычно ходят на медийные лица, а здесь шли на поэзию, романсы, драматичную историю любви. И следили за происходящим очень внимательно.
С «Сергеем и Айседорой» мы ездили в Америку, где вообще особый зритель — эмигранты. Это их тема — Есенин и Дункан. Они смотрели эмоционально, со слезами. Спектакль прекрасно принимали и в Германии, и в Израиле. Вообще, я рада, что профессия дает мне возможность ездить по миру, путешествовать я обожаю.
Вы начинали свою карьеру с «Независимой труппы» Аллы Сигаловой. Что для вас танец на сцене?
Думаю, мне по наследству передалась любовь к пластике, движению, танцам. Бабушка любила танцевать, даже преподавала танцы. Мама всегда была пластичной. В ее самом первом фильме «Здравствуй, это я!» есть замечательная сцена, где она танцует. Меня с детского сада отдали в художественную гимнастику, я стала кандидатом в мастера спорта. Вообще, гимнастика и танец многое способны дать в плане растяжки, грации, женской пластики.
Еще до поступления в ГИТИС я ездила с мамой и ее коллективом «Балаганчик» на гастроли. В выступления мы вставляли танцевальные отрывки, причем совершенно разные — брейк, фламенко, фольклор. Потом я попала к Алле Сигаловой, что очень повлияло на мою творческую судьбу. Тогда я мало что понимала, шла по наитию. Алла же шла от меня, за что я ей очень благодарна. Сейчас все мои спектакли связаны с танцем. Режиссеры это знают и используют. Я считаю, движением можно сказать намного больше, чем словом. Например, в спектакле «Жена на бис» танец — не просто часть поклона, это способ выражения внутреннего мира моей героини.
В спектакле «Сергей и Айседора» вы, наверняка, тоже танцуете…
Танцую. Но там танец не главное. Главное — их отношения, их страстная любовь. Две личности необычайной величины, такая разница в возрасте – и так любить друг друга, сгореть за два года в этом огне. Про это у нас спектакль.
Есть ли роли, которые вы очень хотели бы сыграть?
В театре у меня есть разные роли — и героические, и характерные, и какие-то смешные, и серьезные возрастные. Есть хорошие антрепризные спектакли, например, «Опасные связи» по пьесе Леонида Филатова. В Театре Луны я сыграла широкий спектр ролей: Леди Анна в «Ричарде III», Королева Маргарита в спектакле «Король умирает» по произведению Э. Ионеско. Уже больше 15 лет играю главные роли в спектаклях «Таис
Сияющая» и «Ночь нежна». В кино я не могу похвастаться таким разнообразием. Я счастлива, что судьба мне подарила Нину Заречную благодаря моей маме (Маргарита Терехова была режиссером х/ф «Чайка» (2005 г.) — Прим. автора). Очень благодарна Светлане Сергеевне Дружининой за то, что попала в «Тайны дворцовых переворотов». Но в остальном лирических ролей — ролей для души — у меня практически не было. И, конечно, я об этом жалею.
Сейчас, пока есть возможность, хотелось бы сыграть драматичную историю любви. С удовольствием снялась бы и в боевике. Драться, скакать на лошади — все это я умею. Конечно, любимый мною образ — Жанна Д’Арк, но я понимаю, что в силу возраста ее уже не сыграю. Мне вообще нравятся роли реально существовавших исторических персонажей. Люблю свою Маргариту Бургунскую в спектакле «Нельская башня», и Таис, и Николь в «Ночь нежна», которую Фицджеральд писал со своей жены.
Что значит сегодня театр для зрителя? Есть ли у театра миссия?
Конечно, есть. В любой профессии есть место для творчества, но театр в этом смысле всегда на шаг впереди. Мы переносим человека совсем в другой мир. Здесь он может включить эмоции, которые не испытывает в жизни — они ему несвойственны или он их стесняется. Он может представить себя в условиях другой жизни, в других ипостасях, посмотреть на себя со стороны, проецировать ситуации со сцены на свою жизнь и чему-то учиться. Театр затрагивает струны его души, заставляет переживать, плакать и смеяться. Если говорить пафосно, все-таки в любом спектакле должен присутствовать катарсис. Так же, как в литературе или кино. Человек должен чувствовать очищение, освобождение. Спектакль не обязательно должен быть жизнерадостным и веселым. Это может быть трагедия. И вот пройти через нее вместе с героями, понять что-то для себя, сделать выводы, даже решить, как жить дальше — наша профессия этому способствует. Может случиться, что кому-то спектакль не понравился, потому что задел за живое, напомнил что-то неприятное. Но это тоже эмоция.
С другой стороны, люди иногда просто хотят отдохнуть душой, отвлечься от бытовых проблем, неизбежной семейной рутины. И театр им в этом помогает.
Почему вы пришлю в эту профессию? Что вам она дает?
У меня все-таки наследственность: и мама, и папа, и бабушка, и дедушка – все актеры. Гены, и никуда от них не деться. В то же время я смотрю на маму: она всю себя отдала профессии. Возможно, именно из-за этого сейчас она, к сожалению, не может работать. Она горела таким пламенем, такой энергетикой, и все это было очень достойно. Но я другая. Я очень люблю свою профессию, но я так не хочу.
Вообще, в жизни я спокойная, мирная, не очень импульсивная. А на сцене могу быть любой, и именно это мне нравится. Профессия дает мне прорыв в характере. В детстве я была очень скромная, стеснялась сходить в магазин, даже слегка заикалась – много чего было. Но потом я поняла, что благодаря сцене могу реализоваться.
Конечно, я получаю удовольствие, когда выхожу к зрителям. Я такой же точно человек, мне свойственны такие же проблемы, но у меня есть потрясающая возможность со всем этим багажом выйти на сцену и использовать это в роли. Я чувствую, когда зал вместе со мной дышит и сопереживает. Я слышу каждую паузу, и смех, и вздох, и аплодисменты. Все это важно.
Беседовала Юлия Ионова
Фото предоставлены Театром Луны
