В октябре РАМТ выпустил первую премьеру – «Участь Электры» по трилогии Юджина О’Нила «Траур – участь Электры». Это, пожалуй, самый мрачный спектакль театра.
Станислав Бенедиктов создал на сцене страшное, не приспособленное к жизни пространство: огромный черный дом с мраморными колоннами, словно вросшими в его террасу. Дом, сочетающий в себе черты пантеона и склепа. Все в нем подчинено поклонению предков, которые для нынешних обитателей – сродни богам, величественным и безгрешным. Прячущиеся в углах этого дома страшные тайны, мрачные портреты, глядящие на недостойных потомков, почти физически ощущаемая разлитая в воздухе дома ненависть, не дают ни малейшего шанса на счастье всем, кто ждет возвращения и тем, кто вернется. Этот античный храм, в котором заживо хоронят себя две красивые женщины, не просто организует пространство, он сам является действующим лицом. Он требует поклонения, требует следования каким-то неведомым, непонятно кем придуманным правилам, заставляет носить маски и постоянно лгать.
Удивительным образом, даже пышные белые цветущие гроздья, которыми украшают дом к приезду отца, не оживляют затягивающего и гнетущего пространства. Скорее, еще больше подчеркивают ужас, поселившийся в этом доме. Дом, способный убить любовь, растоптать человеческое и взрастить ненависть. Дом, медленно поворачивающийся к зрителям то одной, то другой стороной и открывающий темные, мрачные комнаты.
Великолепные женщины – обитательницы этого страшного места, которое нормальные люди обходят стороной. Сильные, противостоящие друг другу, не уступающие ни в чем соперницы, претендующие на одного мужчину: Эзру, Адама, Орина… Мужчины, похожие друг на друга — все на одно лицо. Адам похож на Эзру в молодости, Орин на Адама. Мужчины, заметно проигрывающие женщинам.
Женщины, живя без мужчин, впитывают в себя ненависть, разлитую в доме. Отсутствие мужчины, отсутствие любви толкает на преступления. Сначала житейские – вроде измен, потом на принятие на себя роли карателя, вершителя судеб, роли, по сути, отсутствующих в этой жизни богов. Перенесение известного мифа об Электре в ХХ век трагедию лишь усугубляет. В далекие античные времена действия Электры поддерживали боги, это было ее предначертанием, предопределением. Электра-Лавиния Марии Рыщенковой имеет выбор. Она может выбрать между любовью и ненавистью, между прощением и местью, между жизнью и смертью. И всякий раз чаша весов склоняется не в сторону жизни. Она делает свой выбор в тот момент, когда впервые примеряет на себя роль судьи, когда бросает вызов матери.
Кристина-Клитемнестра в исполнении Янины Соколовской полна жизни, она жаждет любви, и в Адаме (Алексей Веселкин) она ищет того, прежнего Эзру, которого любила когда-то. Адам – это ее личная возможность счастья и свободы. Не случайно у него и профессия столь романтичная – капитан корабля. Как не случайно и название его судна «Летучий голландец». Неуловимое, невозможное счастье для всех, кто принадлежит этой семье. Ее любовь к Бранту – это желание вернуть себя. А ее сущность – любовь.
Страшное противостояние матери и дочери – это борьба не только за мужчин, но и за жизнь. Мать чувствует себя виноватой перед дочерью за нелюбовь к ней. Она изо всех сил пытается как-то преодолеть это, но ненависть, живущая в доме, дает корни, прорастает страхом, отчаянием и желанием вырваться из этого дома и приводит к убийству. Но, желая избежать смерти, она, напротив, делает шаг к ней. Убивая Эзру, она убивает себя.
Беда этих женщин в том, что их жизнь – в мужчинах, которых они себе придумали. Таков Эзра-отец, которого придумала Лавиния. Сильный, умный, великодушный, справедливый. А на самом деле – человек, боящийся своего прошлого, потому надевший маску, мужчина, не способный вызвать любовь у жены и слишком любящий дочь, а потому легко попадающий под влияние обеих. Эзра у Сергея Насибова вышел каким-то стертым, неуверенным, незапоминающимся. Он пропадает рядом с Кристиной и Лавинией, их энергетика словно поглощает его, растворяет в молчаливом противостоянии матери и дочери.
Таков и Адам Брант, попадающий под влияние Кристины. У Веселкина Брант пустой, любящий скорее себя, нежели Кристину. Его рассказ о матери – история его предательства. Он предает и себя, отказываясь от моря, которое так любит, от корабля, о котором так мечтал. Он прикрывает предательство слабостью и примеряет на себя маски – мстителя, влюбленного, романтика… Но ни одна не подходит ему, потому что не скрывает пустоты, существующей внутри.
И Орина (Евгений Редько) тоже придумали – каждая себе. И каждая хочет, чтобы он соответствовал ее фантазии, не оставляя за ним право выбора. Орин Евгения Редько, пожалуй, самый интересный из мужчин страшного дома. Мальчик-мужчина, сочетающий в себе маленького ребенка, жаждущего тепла, любви, и воина, вернувшегося домой, перенесшего немало потерь и страданий. И мать, и дочь чувствуют, что он – несмотря на все пережитое, самый душевно чистый в их семье. Редько играет восторг и страх, радость встречи и настороженность. Он внезапно появляется на террасе проклятого дома и замирает, не решаясь сделать шаг. Он чутко прислушивается к звукам и голосам дома, кажется, хочет убежать, но все же делает шаг. Его Орин так устал от потерь и смертей, так хочет вернуться в тепло дома! Но дом, который вдали казался благословенным островом, сейчас обдает холодом. Он возвращается домой нерадостным, измученным, израненным внутренне и буквально напарывается на щиты и копья сестры и матери. Он кидается от одной к другой в поисках тепла, но натыкается на неуемное желание победить любой ценой. Они любят его. Конечно, любят. Но их любовь отравлена ненавистью и они, самые близкие ему женщины, беспощадно терзают его.
Герой Редько – совесть этой семьи. Он единственный, кто мучается содеянным, и, не выдерживая внутренних метаний, принимается писать историю семьи. В нем соседствуют наивность и мудрость, но еще больше в нем острого ощущения справедливости. Его расставание с Хейзел, как бы это ни казалось парадоксально, – поступок человека сильного. Человека, не желающего делать жизнь влюбленной в него женщины адом. Он чувствует, что никогда не сможет быть счастливым, потому что счастье могут испытывать только люди свободные, а он навеки прикован к прошлому, к ненависти, к страху от содеянного. Его самоубийство – не месть сестре, это лишь возможность восстановить справедливость в отношении семьи.
За пределами страшного, полного тайн дома, существует другая жизнь. Из этой другой жизни – Питер и Хэйзел. Питер Дениса Шведова, как и Орин, вернулся с войны. И так же как Орин хочет поскорее забыть все, что было там. В нем много какой-то мягкой, светлой энергии, способной если не противостоять страхам Мэннонов, то хотя бы помочь забыться на какое-то время. Именно поэтому Вини в третьей части бросается к нему, хватается как за соломинку. Крепкий, полный сил и молодой энергии, мягкий и доброжелательный, он, возможно, мог бы отогреть эту измученную женщину, притворяющуюся сильной. Но эта притворная сила, замешанная на ненависти, грозит разрушением и Питеру.
Хэйзел Ирины Тараник – нежная и поначалу тихая, почти незаметная на фоне Кристины и Лавинии. Она всегда готова помочь и поддержать, она умеет любить, ничего не прося взамен. Ее сила проявляется не сразу, она копится в течение всего спектакля. Она – в желании не быть разрушенной и не дать разрушить тех, кто ей дорог.
Есть в этом спектакле, помимо дышащего, еще и звучащее пространство. Бородин делает музыку, придуманную Натали Плежэ, полноправным героем, умело манипулирующим персонажами, пространством и зрителем. Музыка то отзывается в душе надеждой, то тревогой, то вызывает к жизни мстительных Эриний, но никогда нет в ней и намека на счастье и радость, которые навсегда покинули этот дом, ставший гробницей для всех живущих в нем.
Семейные конфликты наблюдала Анастасия Павлова
Фотографии Анны Коваевой
