Странные, лирические, удивительные, фантастические истории стали чудесной реальностью не только в творчестве Габриэля Гарсия Маркеса, но и на сцене Государственного центрального театра кукол имени Образцова.
16 ноября в рамках «Года Маркеса в России» состоялась премьера спектакля «Старый сеньор и… «, поставленного лауреатом «Золотой Маски» Виктором Никоненко по мотивам произведений Маркеса, знаменитого колумбийского писателя-прозаика, лауреата Нобелевской премии по литературе 1982 года, представителя литературного направления магического реализма.
Спектакль длится чуть более часа и состоит из трех маленьких новелл-притч: «Очень старый сеньор с большими крыльями», «Самый красивый утопленник в мире» и «Набо – негритенок, заставивший ждать ангелов». Виктор Никоненко, будучи и автором идеи спектакля, и художником, и режиссером, не стремился передать точное содержание данных притч, но вступил в свой собственный диалог, создавая удивительные кукольные импровизации на темы этих историй.
Первая, центральная новелла, замысел постановки которой появился уже около 30 лет назад – это история об ангеле, который упал на землю. Но люди видят в нем только чудаковатого старика с петушиными, грязными, облезшими крыльями. Чудо находится рядом с ними, а они сажают его в клетку, словно зверушку из зоопарка, бросая в него различной едой и подбирая перья наудачу. Мы не видим на сцене шумную толпу людей, но мы слышим их смех и гудение. Сам ангел сделан удивительно натуралистично и выражает эмоции не хуже человека.
Но для того чтобы кукла действительно ожила, требуется затратить много усилий. Все куклы-марионетки сделаны почти в человеческий рост, нити вынуты и заменены на трости и руки актеров. С каждой куклой работает несколько человек, кто-то управляет головой, кто-то туловищем, руками, кто-то реквизитом. Мягкий материал кукол воспроизводит кожу и позволяет работать с мимикой. Неудивительно, что кукол для спектакля готовили в течение полугода, так как получилась поистине ювелирная работа. Однако вся эта внутренняя механика не видна зрительскому глазу. Свет четко фиксирует наш взгляд то на лице персонажей, то на пластике их движений.
Словно искусство кино спектакль использует различные оригинальные монтажные решения. Ангел, забившийся в угол клетки, быстро сменяется девушкой, несущей в руках миску с едой. Или яркая финальная сцена, когда через несколько секунд после того, как мы любуемся ангелом с отросшими, большими, белыми, крыльями, мы видим девушку, которая одиноко стоит среди полей, на которых всходят посевы, и держит в руках деревянную фигурку ангела, словно маленький кусочек чуда (эту фигурку строгал для нее сам ангел).
Вторая история решена в сатирических нотах. В новелле Маркеса история бедного, угрюмого селения, которое находит на берегу прекрасного юношу-утопленника, преподносится со стороны рассказчика, который несколько отстранён от происходящего. В спектакле же вся история вкладывается в уста пожилой женщины – коренной жительницы данного селения. Она говорит на местном наречии, а каждое ее слово переводит на русский язык голос молодого человека, находящегося как бы за кадром.
Смешные трудности перевода, заминки, сарказм переводчика и его явно иронические интонации создают огромный контраст яркой, эмоциональной, живой речи женщины, в прошлом первой красавицы селенья. Ее замечания, детали, шутки делают нас невольными участниками тех давних событий, произошедших в ее селе. Шум дождя и звуки саксофона довершают сцену, создавая интимную и доверительную атмосферу.
В третьей новелле негритенок Набо демонстрирует свое кукольной совершенство, танцуя удивительный степ. Его механизмы повторяют почти все суставы человеческого тела, что позволяет ему лихо отстукивать в такт музыке. Однако один удар подковой – и Набо теряет связь с миром. Этот удар словно снят камерой замедленной съемки: поворот через голову, отклонились ножки стула, граммофон и музыкальная пластинка парят в воздухе. Далее мы попадаем в удивительный мир грез, где ангел завет Набо в хор, а он пытается найти гребень для лошадей, которых уже более нет. Девочка стоит около граммофона и печально произносит: «Набо». Дикий порыв и вот куклы снова пускаются в свой танец, который даже ангелов заставляет подождать.
Все действия историй разворачиваются в черной коробке сцены, пол которой устлан зеленой сетью, средь которой проглядывают маленькие стеклянные шары, мерцающие в лучах света. Сверху же все это покрыто слоем соломы, что напоминает нам и о сарае, в котором держали ангела и о сетях, в которых нашли утопленника, и о падении Набо под ударом копыта на вытоптанную траву. Соло на саксофоне (Иван Дыма) создает общее музыкальное настроение для всех трех новелл.
Финалы, данные в спектакле, несколько отличаются от финалов историй Маркеса, однако сохраняется общий мотив и стержень этих историй – чудеса реальны в нашей жизни, нужно только не пройти мимо них. Ведь самое главное чудо заключается в умении идти по жизни с любовью и добротой, тогда даже самое маленькое из чудес не останется незамеченным. Языку марионеток, благодаря руководству Виктора Никоненко и мастерству актеров театра Образцова, оказался подвластен притчевый язык Маркеса, затрагивающий самые глубинные стороны нашей внутренней жизни.
Оживших кукол увидела Анна Никифорова
Фото предоставлены пресс-службой театра
