ФЕСТИВАЛЬ МОЛОДОЙ ДРАМАТУРГИИ «ЛЮБИМОВКА»

admin

С 3 по 9 сентября в Театре.Doc проходил 23 фестиваль молодой драматургии «Любимовка» Идея фестиваля принадлежит Михаилу Рощину, он подсмотрел ее в Америке, где в штате Коннектикут ежегодно проводится конкурс молодых драматургов.

  Первоначально «Любимовка» проходила в мемориально-культурном центре К. Станиславского «Любимовка», а в 2001 году впервые состоялась в Москве. Управлял фестивалем ареопаг – маститые драматурги, стоявшие у его истоков: Михаил Рощин, Александр Казанцев, Владимир Гуркин. В 2003 году бразды правления были переданы Михаилу Угарову, Елене Греминой и Елене Ковальской. Благодаря фестивалю стали известны имена таких драматургов как братья Пресняковы, Василий Сигарев, Юрий Клавдиев, Максим Курочкин и многих других.

  В этом году из 439 пьес ридерами, в число которых входили как именитые, так и молодые московские критики, было отобрано 15 пьес, и 7 внеконкурсных предложила дирекция фестиваля. В течение недели во второй половине дня шли читки.

  Читка – предельно открытый и честный способ представления текста, где актеру не за чем спрятаться. Да и пространство Театра.Doc этому весьма способствует: небольшой черный зал, где, при всем желании негде разместить декорации.. Потому идеальная читка – сцена, стулья, на которых сидят актеры, читающие текст драматурга, и отсутствие внешних эффектов.

  «Поставить читку» – задача для режиссера нелегкая, ведь у каждого есть желание высказаться самому, а не говорить лишь голосом автора. «Сыграть читку» – сложный процесс и для актеров. Проблема, с которой сталкиваются актеры – как сыграть, не играя?

  Но самое интересное – текст. Дело в том, что на «Любимовке» драматургическим признается любой текст. Неважно, состоит он из традиционных реплик и ремарок, написан прозой или существует в фотографиях – это драматургический текст. И данный факт не обсуждается.

  На долю зрителя выпадает нелегкая задача – понять, каков же исконный текст автора. Бывает, что за режиссурой текст исчезает или растворяется в игре.

  Основная тенденция, просматривающаяся практически во всех пьесах – враждебность окружающего мира. Поэтому герои прячутся за придуманными жизнями (как в пьесе Г.Ахметзяновой «Моя защита»), всячески оттягивают момент выхода за пределы привычного мира. Враждебность мира для героев – некая засасывающая безысходность, нежелание вырываться из привычного круга, тоска и одновременное нежелание впускать в себя что-то новое, яркое, событийное. Наибольшей концентрации это ощущение достигает в пьесах белорусского драматурга П.Пряжко.

  Пьеса Гульнары Ахметзяновой «Моя защита» – скорее, хорошо сконструированный текст. Уловив модные тенденции, автор сплетает традиционную драму с описательным и повествовательным текстом. Герой – крайне неприятный тип, выдающий себя за обеспеченного человека, его возлюбленная – проститутка, притворяющаяся медсестрой, ее брат выдает себя за героя чеченской войны. Все живут не своей жизнью, прикрываясь враньем, как защитой. Но подобная защита рано или поздно дает трещину, потому что это не жизнь. Но эти герои боятся жизни, их страх, глубоко засевший в них, не дает им двигаться вперед. Потому проще придумать себе жизнь. Не эту, так другую.

  Самым тяжелым испытанием «Любимовки» стала читка пьесы Павла Пряжко «Три дня в аду» и спектакль «Я свободен».

  Довольно долго меня не покидало ощущение, что текст пьесы «Три дня в аду» скучен, тяжел, даже мучителен. Периодически накатывало ощущение ужаса, безысходности и засасывающей тоски: хождение по кругу, перечисление номеров маршрутов, до одури знакомые пути в одном направлении. Строго говоря, и не пьеса вовсе. Вроде бы проза, но вдруг улавливаешь в ней драматургическую составляющую. Четкую организованность. Конфликт запрятан глубоко, он кроется в замкнутости жизни всех персонажей, населяющих текст. Можно сказать – конфликт с самим собой. Того, который есть, с тем, каким бы мог быть. Рефрен пьесы: «Никто не знает, что такое квантовые нелокальные корреляции» усиливает ощущение бессмысленности существования, он из той жизни, которой никогда не увидеть этим персонажам. Три дня «нежизни». Три дня постепенно замирающего существования, где скрупулезно фиксируется каждый шаг. Три дня движения к смерти. Символика пьесы: дом героя, где идет будничная жизнь, музей, где время словно застыло и температура равна нулю и Лечебно-трудовой профилакторий, где в деревянных палатках, расположенных в лесу, температура минус 10. История внутреннего умирания…

  В читке, сделанной Антоном Пахомовым, все было строго – темные платья девушек (актрисы театра Ильхом), микрофоны, режиссер, читающий «от автора» и мужские партии. Пахомов разбил сплошной текст не на роли, а скорее, на партии и ноты. Получилась такая странная читка: от речитатива, граничащего с медитацией, до внезапной резкости, от монотонности к неожиданному выбросу агрессии. Помимо авторского рефрена прибавилась еще и тоскливо-речитативная киркоровская «Полетели сквозь окна, занавешенные дождем». Словно все в этом городке живут за стеной дождя. Вечного дождя, от которого невозможно убежать.

  Спектакль Д.Волкострелова «Я свободен» логически продолжает историю «Трех дней в аду». Полтора часа… просмотра фотографий. Практически без комментариев. Сменяются кадры: та же методичная поминутная фиксация действий. Постепенно замирающее время, застывающее окончательно, когда в течение какого-то времени, тянущегося, кажется бесконечно, на экране видишь только кадр с морем. Как только он исчезает, возникает надежда, что сейчас все изменится и понесется с невероятной скоростью, но время не ускоряет темпа. За время спектакля произносится 5 или 6 реплик, но они оказывают странное действие. Как и в случае с морем, кажется, что вот сейчас-то уже начнется хоть какое-то движение, разговор, но нет. Реплики-комментарии к фотографиям не имеют продолжения, они растворяются в тишине. Автор не фиксирует внимание зрителя на событии, наоборот, любое событие старается как бы замять. Все, что мы узнаем, это то, что фотографии делала девушка-фотограф, которая, видимо, «путешествовала» за потерявшимся псом. Но едва автор приводит нас в парк, где состоится «радостная встреча» пса и хозяина, как тут же переключает наше внимание неуклюжей фразой: «У них происходит счастливая встреча, а мы пока посмотрим на уточек». Гнетущая монотонность происходящего усиливается нежеланием впускать в себя хоть какое-то событие.

  Было на нынешней «Любимовке» и немало пьес с фантастическим содержанием. Фантастика часто вырастает из мрачной, гнетущей реальности (пьеса М. Крапивиной «Болото») или является принадлежностью неведомого мрачного мира, расположенного «по ту сторону» (пьеса К. Стешека «Время быть пеплом»).

  Пьеса Константина Стешика «Время быть пеплом» ироничная, и, если можно так выразиться, обаятельная.

  Ее отличают мифологический сюжет, простота изложения, легкость восприятия. Состоит она из двух частей. Отец получает по почте урну с прахом своего отца и письмо с завещанием. Чтобы получить ключи от квартиры в Москве, внучка должна пойти к морю и развеять там прах деда. Море – на той стороне. Та сторона – страшный лес, населенный вампирами, куда не рискуют ходить жители деревни, по сути, загробный мир, но это и путешествие к себе самому. Потому совершить это путешествие Катя должна одна. На берегу моря она узнает, что в урне не было праха – только фотографии с незнакомыми ей людьми. Совершив это путешествие, Катя понимает, что раньше было скрыто от нее. Но что это за понимание, автор не говорит, предоставляя возможность зрителю самому подумать об этом. Вторая часть довольно самостоятельна и, на первый взгляд, с первой не связана. Но именно она частично раскрывает суть путешествия, сжигания фотографий и развеивания пепла. Сжигать фотографии надо, чтобы проститься с печалью. Но сжигая их, ты лишаешься части себя, памяти, зато взамен приобретаешь вечный праздник. Жизнь без печали.

  «Femen’изм» Дэна Гуменного – попытка разобраться с тем, что творится в обществе. В качестве отправной точки, или, скорее, основного события, акции украинской группы Femen. Драматурга не очень занимает вопрос, что это за группа и какова суть их акций, он пытается дать срез общества: в его пьесе собран документальный материал, материал блогов, интервью с девушками, реакция людей на их действия. На мой взгляд, автору не стоило пытаться объяснять читателям и зрителям, что он не знает, как начать и закончить. Выглядело это кокетством.

  Читка вышла сумбурная, очень игровая и получилась больше о группе, чем об обществе. А финальные кадры видеоряда слишком «прямой текст» – отсылка к Pussy Riot: три актера, игравшие группу Femen направляются к Храму Христа Спасителя, на ходу натягивая маски…

  Режиссер увлекся именно постановкой спектакля: видеоряд, состоящий из записей акций группы, смонтированные кадры из студии «Дождя» с актерами, «зрители в зале», – все это зачастую отвлекало от самой пьесы.

  В какой-то степени вне тенденций оказались пьесы Юлии Яковлевой и Екатерины Нарши.

  Пьеса «Правила мелодрамы» Ю.Яковлевой – пародия на многочисленные сериалы, идущие по ТВ. К ироничному тексту автора режиссер Сергей Аронин прибавил некий синопсис о развитии жанра мелодрамы. «Лекционный материал» читал сам режиссер. Автор, кажется, вписала в свою пьесу все возможные штампы сериала – от персонажей до фраз, используемых ими. В читке это слушается (и смотрится) очень легко.

  Пьеса Екатерины Нарши «Матрешки на округлости земли» – не новая (она была написан а еще в 2008-2009 годах). В основе пьесы сюжет о путешествии в загробную жизнь. В некой северной стране живут три матрешки: Матрешка-Космонавт, Матрешка-Кудапрешка и Матрешка с музыкальным образованием. Матрешка-Кудапрешка решает отправиться на тот свет – обменять жизнь сына на свою. Две другие отправляются с ней. Пьеса с некоторой претензией на глубину и философию, за которые отвечают диалоги с греческими богами о смысле жизни, мироздании и прогрессе… Есть претензия и на остроумие. Главный недостаток этой пьесы в ее избыточности. Автор слишком много рассуждает сам, не оставляя возможности читателю или зрителю самому о чем-то подумать. В пьесе есть ирония, но ее убивает ненужный пафос. За ним исчезает что-то по-человечески простое и понятное. 

  Читка вышла неудачной. Режиссер Вероника Родионова представила эскиз спектакля – с костюмами, музыкальным оформлением (не очень уместным, надо сказать) и набросками актерских работ.

  Закончился фестиваль читкой пьесы Ярославы Пулинович «Как я стал». Инфантильный романтик Саша, слушающий пение эльфов с каждой понравившейся девушкой. Скованная, правильная Маша, не умеющая лгать.  Колоритная мама Маши – бывшая актриса. Возлюбленная Саши, Майка, то уходящая от него, то возвращающаяся. Кажется, все идет к счастливому финалу – Маша и Саша вместе и все хорошо. Но возвращается Майка. И начинается цепочка предательств: Саша, не задумываясь, предает трех женщин. И в итоге предает себя, отказываясь от романтических мечтаний. «Я в принципе не против – пусть окручивает». «А эльфов она так и не услышала, и, правда, какие эльфы?»

  Детальная фиксация переживаний, размышлений, действий дана автором в дневнике Саши, где можно проследить, как меняется его мировосприятие. Автор фиксирует изменение стиля молодого человека: от красиво выстроенных фраз к скупости и упрощенности. Стиль отражает перемены в самом герое: он становится более простым и приземленным.

  Прошедший фестиваль практически лишен «чернухи» в изображении провинции, авторы больше сконцентрировались на поисках новых форм, зачастую игнорируя привычное построение драматургического текста. Новая драма, переосмыслив действительность, играет со смыслами и сюжетами, отходя от натурализма. Читки еще раз выявили и проблему режиссуры: прежние способы работы с текстом не подходят для новой драмы, опыт психологического театра не помогает в постановке и актерской игре. Тексты, представленные на «Любимовке» требуют от режиссеров иных форм, большего радикализма и остроты мышления, а от актеров – практически полного отказа от психологизации образа.

  Как сказал Михаил Угаров, еще не найдена та форма существования, которая наиболее точно будет соответствовать такого рода текстам.

  23-я «Любимовка» для команды Михаила Угарова – финальная. После читок все собрались в форуме, где было избрано новое «правительство». Отныне фестивалем будут управлять драматурги Михаил Дурненков и Евгений Казачков и режиссер Юрий Муравицкий. Удачи им в нелегком плавании!

Молодую поросль изучала Анастасия Павлова

Author

Поделиться: