ВЛАДИМИР ТАРТАКОВСКИЙ: «ОТ БРЕНДА К КЛАССИКЕ»

admin

Когда-то, учась в ГИТИСе, я задумала диссертацию о мюзикле на русской сцене. Были собраны материалы, все шло к тому, что это будет интересно и ново. Но — не сложилось. Мне казалось, что я довольно много знаю об  этом жанре. Но все мои знания померкли после беседы с Владимиром Исидоровичем Тартаковским — директором Московского Театра Оперетты и продюсером таких мюзиклов как «Метро», «Нотр Дам де Пари», «Ромео и Джульетта» и «Монте-Кристо»… Беседа получилась увлекательная, живая, помогающая лучше понять состояние жанра.

МЮЗИКЛ «ГРАФ ОРЛОВ»

  6 октября состоится премьера нового мюзикла «Граф Орлов». Почему именно этот персонаж выбран вами из всей русской истории?

  К какой бы теме мы ни обращались, мы всегда делаем спектакли о любви. О разных ее проявлениях. В оперетте мелодрама чаще всего бывает со счастливым финалом, а мюзикл позволяет расширить эту тему и показать драму, иногда даже переходящую в трагедию. После успеха с постановкой мюзикла «Монте-Кристо», мы хотели найти такой же узнаваемый, известный сюжет в русской истории. Оказалось, что это очень непросто, потому что в русской литературе любовь зачастую нерадостна и неромантична. А история графа Орлова показалась нам подходящей для мюзикла, несмотря на довольно-таки грустный финал. Есть здесь и любовь, и страсть, и чувства, и поступки. На эту тему существует фильм, пьеса, по которой ставятся спектакли в драматических театрах. Но мы считаем, что в жанре мюзикла, где огромное значение имеет музыкальная драматургия, музыкальное отображение характеров и событий, эта история графа Орлова может приобрести иное, романтическое звучание. И мы решили сделать свою версию этой истории.

  Расскажите, пожалуйста, немного о сюжете.

  Юлий Ким написал свою версию тех событий, ведь всей правды никто до сих пор не знает. Мы просили автора все-таки поставить в основу всего любовь. Мне кажется, это удалось. Получилась очень интересная пьеса. Я всегда вначале читаю либретто. Если сюжет без музыки интересен, то музыка его дополнит. А иногда приносят такие либретто, которые и без музыки не понятны, в результате спектакль не имеет драматургической основы и разваливается даже при наличии замечательной музыки. А здесь все увязано, все логично, все вытекает одно из другого, понятны мотивации и поступки. Мюзикл подразумевает четкое изложение материала – зрителю предстоит за многим следить: за танцами, музыкой, сюжетом. И если история рассказана сложно, а добавить еще музыку, хореографию, спецэффекты… то люди ничего не поймут и не захотят прийти еще раз. У нас зрители, посмотрев «Монте-Кристо» один раз, через некоторое время приходят вновь. Вот это и заключается наша задача: чтобы зрители ходили по несколько раз, каждый раз находя что-то новое. 

  А не будут ли сравнивать сюжет мюзикла с прежними трактовками истории графа Орлова?

     Это очень разные жанры. Например, если взять опыт Бродвея, то там очень часто делают мюзиклы по известным фильмам. Идут у них и «Сансет бульвар», и «Отверженные». Это не опасно – это другое восприятие, другой жанр. В нашем случае ни в пьесе, ни в фильме нет красивой любовной истории. Поэтому у нас другое произведение, мы рассказываем об этом же событии, но по-другому. Это «по-другому» имеет решающее значение. 

  Роман Дюма «Граф Монте-Кристо» тоже не раз экранизировали. Литературная основа великолепная, но, несмотря на это, люди приходят снова и снова, и получают удовольствие. Мы сделали так, как никто не ожидал. Потому что эмоции и чувства – самое главное в жанре мюзикла. Те, кто читал роман, понимают, о чем идет речь, невзирая на отсутствие некоторых персонажей. А тем, кто не читал, тоже интересно, и они идут покупать книгу, чтобы прочитать весь роман!

  Над новым проектом будет работать та же команда, что и над «Монте-Кристо»?

  Да, осуществлять новую постановку будет та же самая команда. Если коллектив сложился – грех его менять. Мы понимаем, что это должен быть следующий шаг после «Монте-Кристо» и все, что сейчас происходит, доказывает, что новый проект возможен. Если у нас хватит времени, сил и денег, то все получится. Замысел по масштабу очень серьезный.

КАСТИНГИ 

  Относится ли утверждение о неизменности команды и к артистам?

  Я считаю, что любой мюзикл должен делаться через кастинг. Даже если мы довольны теми артистами, которые у нас в «Монте-Кристо», то новый проект – это новые задачи, это другое произведение, и кастинг необходим. Во-первых, кастинг – часть пиара. Во-вторых, он позволяет открыть новые имена, новые лица. В-третьих, я считаю, что в любом проекте должны работать победители, люди с ощущением, что они попали в проект в результате определенной победы. Для того чтобы делать качественный продукт, нужно огромное желание, а побеждают обычно те, кто хочет, может и имеет талант. С победителями по-другому работается. Они сами хотят что-то делать, они не встают в позу, что мол, «нас позвали, мы согласились, а тут оказывается, еще и хотят от нас что-то!» У этих людей иная психология, отличная от психологии артистов репертуарных театров, которые считают, что раз они работают в театре, то их обязаны занимать в каждом следующем спектакле, и они, таким образом, обеспечили себя работой до конца жизни. 

  Практику кастинга мы применяем и в спектаклях Театра Оперетты. Не садимся и распределяем роли, а проводим внутренний кастинг. Для меня это очень важно, так как работать надо с теми, кто хочет. И для того, чтобы сложилась команда, надо приложить определенные усилия, чтобы попасть в этот проект. Кто хочет – тот добивается. Если не хочет – не приходит на кастинг, и даже если этот человек нам нужен, мы его уже не позовем. У нас нет принципа приглашенных звезд. Вот сейчас на кастинг «Графа Орлова» пришли лучшие силы жанра и мы им благодарны за то, что они участвуют в нем. Они хотят работать в новом проекте, потому, что «Монте-Кристо» получился! Они хотят работать в той команде, которая сложилась в театре.

  Вы провели огромное количество кастингов, перед вашими глазами прошло столько людей! А чем-то отличается нынешний кастинг?

  В этот раз мы столкнулись с проблемой… Раньше, когда делали кастинг на «Монте-Кристо», артисты были немного избалованы: «Метро», «Нотр-Дам», «Ромео и Джульетта» – французские режиссеры, известный материал. А что такое «Монте-Кристо»? И режиссер неизвестен, и хореограф, и композитор… Я не могу сказать, что мы набрали сразу же тех, кто нам нужен. У нас были проблемы с главными героями. Мы долго искали, добирали. А вот сейчас на «Графа Орлова» мы не можем отобрать – пришли все лучшие! Все хотят работать, у всех глаза горят! И сейчас проблема – правильно выбрать. Есть, например, шесть замечательных ребят, а нам надо отобрать двоих. Как быть? Вот и раскладываем пасьянсы… 

  Хорошая проблема!

  Да, хорошая! У одного – то хорошо, у другого – другое. И хочется не ошибиться. Иностранцы вообще считают, что правильный кастинг – это девяносто процентов успеха. Бывает же – смотришь фильм, и сюжет интересный, и снято профессионально, и режиссура отменная, а герои не те. И впечатление не то, не цепляет! А бывает, смотришь чепуху какую-то, а оторваться не можешь, такие герои! Вот и выбираем… А мы же тоже люди! Кому-то симпатизируем, с кем-то работали, очень сложный процесс идет… 

  Хватает ли вам артистов для оперетты и мюзиклов?

  Я разделяю мюзикл и оперетту исключительно по вокалу, по его технике. В оперетте – это академический, оперный вокал, в мюзикле – эстрадный. Мы не делаем внешний кастинг на оперетты, потому что лучшие уже у нас, и их не так много. И тут мы ощущаем определенную нехватку артистов – классическому вокалу надо учиться, и учиться долго. 

  А эстрадный вокал – это зачастую природа. И за время от кастинга до выпуска спектакля мы можем поработать с людьми, впеть с ними материал. Это исключено в случае с академическим вокалом. Если его нет – быстро научить нельзя. Это основное различие. В остальном же: в динамике, в танце, по свету, по звуку классическая оперетта и мюзикл идентичны. Зависит только от режиссера, как будет поставлен спектакль. А в целом дефицит хороших артистов есть всегда. Даже сейчас, несмотря на то, что кастинг прошел очень удачно, и пришли очень сильные ребята, у нас есть позиции, на которых нет стопроцентно подходящих артистов. И, безусловно, вопрос в планке, которую мы устанавливаем. 

  Конечно, чем больше будет артистов, которые смогут на высоком уровне и петь, и танцевать, тем лучше и, я думаю, что сейчас мюзикл достаточно популярен, он набирает обороты. Даже в драматических театрах появляются спектакли, которые можно назвать мюзиклами. И драматические артисты сталкиваются с необходимостью заниматься вокалом. А эстрадный вокал у них зачастую есть, просто человек не учился раньше. К нам приходили ребята, которые если бы занимались серьезно, были бы хорошими вокалистами. Что сейчас особенно приятно, приходит очень много поющего балета. Раньше мы вздыхали: «Ну, это только на Бродвее возможно…», а сейчас и у нас это тоже есть. И многие балетные ребята начали петь. Да, до солистов пока они не дотягивают, но для ансамбля – вполне. А потом смогут и главные роли играть, все зависит от их стремления.

  Нужен ли специальный факультет «Актер мюзикла»?

  Сейчас в ВУЗах активизируется внимание к подобным артистам. В ГИТИСе есть факультет «Актер музыкального театра», у нас есть свой курс в Щукинском училище. Там очень хороший уровень, ребята смогут потом работать в разных жанрах, так как драматическая подготовка у них очень серьезная. Учится на курсе двадцать два человека, уже четвертый курс. Кто-то играет в наших спектаклях, в мюзикл пробуются. Наши режиссеры Алина Чевик (режиссер «Монте-Кристо» и будущий режиссер «Графа Орлова»), Жанна Жердер, Татьяна Константинова ставят со студентами в качестве дипломной работы разные спектакли, поэтому студенты готовы и к оперетте, и к мюзиклу, танцуют и поют и даже участвуют в различных проектах, попав в них через кастинг.

ПУТИ РАЗВИТИЯ 

  Как вы относитесь к тому, что артисты, открытые вами, работавшие в ваших проектах, начинают работать у «конкурентов»?

  Мы ставим вопрос так: если артист идет еще на какой-то кастинг в другой проект, то он должен согласовывать свое новое расписание, отталкиваясь от занятости у нас. Вот если бы мы играли каждый день, то они не могли бы себе подобное позволить. А так как мы играем проект полмесяца, то понятно, что артисты должны еще где-то работать, показывать себя. Они могут идти в другой проект. Не хочется быть собакой на сене. Когда они работают в другом спектакле, они тоже развиваются. Да и потом… Если бы на протяжении четыре сезонов, что играется «Монте-Кристо», у них не было бы других работ, это отразилось бы и на качестве нашего проекта. 

  В Москве кроме вас мюзиклами занимаются компания Stage Entertainment, открылся Театр Мюзикла. Есть ли какое-то взаимодействие между вами?

  Мы раньше всех начали заниматься мюзиклами. Поэтому неудивительно, что мы учредили День мюзикла, который проводится каждый год. Приходят все артисты, продюсеры, постановщики, словом, все, кто сегодня занимается мюзиклами. За исключением руководства Stage Entertainment, которое, видимо, не заинтересовано во взаимодействии. Этот день объединяет нас, мы друг с другом общаемся, и это позволяет нам, при необходимости, договариваться и решать любые проблемы. Я исхожу из того, что чем больше будет хороших проектов, тем больше они будут популяризировать сам жанр. Я был бы рад, если бы все существующие проекты были бы популярны и посещаемы. Это и на нас тоже работало бы. Каждый неуспех так же отражается на всех. Зрители, которые еще не были у нас, но посетили какой-то неудачный проект, могут полностью разочароваться в жанре.

   Вы идете по грамотной, но сложной дороге создания собственных проектов. Будете и дальше осваивать этот путь?

  Создавать свое – это намного интереснее, поэтому мы будем создавать только новые проекты и не будем больше заниматься лицензионными, как это делает Stage Entertainment. Театр Мюзикла тоже хочет поставить что-то лицензионное… А мы будем создавать свои. Тем более что практика «Монте-Кристо» показывает, что при условии, что один проект идет довольно долго (четыре сезона, например) то за это время можно успеть создать свое, новое. 

  После «Графа Орлова» мы будем продолжать делать оригинальные проекты, не знаю, какая это будет история, но это всегда будет про любовь. Романтическую, трагическую – разную. Поищем еще в русской истории, возможно, мы не все там увидели. Особенно приятно делать свои проекты, когда в результате приезжают иностранные продюсеры и просят продать права на наш мюзикл. Это значит, что наши спектакли становятся конкурентоспособными.

КОММЕРЦИЯ ИЛИ ИСКУССТВО? 

  А касса важнее искусства? Мюзикл, все же, коммерческий жанр…

  Если бы мы играли мюзикл два раза в месяц, говорили бы, что это искусство. А раз мы играем по полмесяца и у нас полные залы, значит, это коммерция. Я считаю, что все это можно совмещать. Мы не ставим себе задачу сделать коммерческий проект. Мы ставим задачу сделать высококлассный спектакль. А уже жизнь покажет – каким он станет. Но видимо из-за технологий, по пиару, по менеджменту, которые мы изначально используем, возникает отношение к нему, как к коммерческому проекту. Мне кажется, в Москве есть ряд спектаклей, которые тоже могли бы идти по пятнадцать раз в месяц. Но для этого нужна грамотная реклама. Сейчас они – искусство, а в противоположном случае говорили бы, что коммерция. 

  Порой считается, если у проекта много рекламы и на него ходят зрители, то они ходят потому, что много рекламы. А я считаю, что ходят потому, что спектакль хороший. Никогда реклама не сможет заменить качество спектакля. Максимум на первые десять спектаклей могут ходить из любопытства, а потом – все. Начинает работать сарафанное радио, которое уже четко рекомендует, пойти или не пойти. Были же примеры – вся Москва завешана рекламой, а люди не ходили. Не буду называть, какие проекты, но и мюзиклы такие были. О нем слышали, на телевидении, на радио – все говорят, а зал пустой.

   В репертуаре Театра Оперетты есть еще мюзиклы, но основная рекламная компания все равно вокруг «Монте-Кристо». Почему?

   Когда мы выпускаем репертуарный спектакль, то и пресса пишет, и рекламу мы тоже делаем, хотя и не такого объема, как на «Монте-Кристо». Вот недавно вышел спектакль «Орфей в аду», были и афиши, и огромное количество хороших статей. Но делать на спектакль, идущий два-три раза в месяц рекламную компанию, превосходящую по бюджету сборы от самого спектакля невозможно и неэффективно. Реклама работает, если она комплексная: афиши, билл-борды, телевизионная и радиореклама. Но она очень дорогостояща, и мы можем себе ее позволить, если ее стоимость не будет превосходить 10-15% от сборов со спектакля. А это возможно только при показе не менее 12-15 спектаклей в месяц. Поэтому я разделяю: может быть мюзикл как репертуарный спектакль, а может быть мюзикл как проект. И проект надо рекламировать именно так, как мы рекламируем «Монте-Кристо». «Монте-Кристо» сам зарабатывает на свою рекламу. Мало этого, он заработал на новый проект «Граф Орлов». 

  Если бы не было этих успешных четырех сезонов, не было бы и «Графа Орлова». Пришлось бы ходить с протянутой рукой к государству, к спонсорам, к инвесторам. А сейчас мы ни от кого не зависим. Нам не надо ни у кого ничего просить. И надеемся на «Графе Орлове» заработать на следующий проект. Мы же тоже считаем деньги! Порой нас упрекают, что мы на государственные деньги проекты запускаем. Не на государственные, а на заработанные. Деньги идут не инвесторам, и не продюсерам в прибыль, а возвращаются в театр. Точно так же, если мы не окупим проект, у нас будет дыра в бюджете. Риск точно такой же.

МЫ И ЗАПАД 

  С чего, на ваш взгляд, началась история мюзикла в России?

  Я считаю, что все-таки с постановки «Метро». Сейчас имею в виду мюзикл как проект. До этого мюзиклы, безусловно, ставили. В нашем театре шли мюзиклы «Моя прекрасная леди», «Вестсайдская история», «Сибирские янки». И вообще, большинство советских оперетт – это мюзиклы. Мюзиклы в драматическом театре начал ставить Марк Анатольевич Захаров. «Юнона» и «Авось», «Легенда о Тиле», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Но были еще театры, где музыка имела особое значение. В МХАТе был спектакль «Двенадцатая ночь», к которой написал музыку Тихон Хренников. Были и другие музыкальные спектакли, но все это – в рамках репертуарного театра. А «Метро» был первым мюзиклом-проектом, который был сделан по классической лондонской-бродвейской схеме. Шло достаточно большое количество спектаклей подряд, специально под проект была собрана команда, которая занималась пиаром и менеджментом «Метро» именно, как проектом. И он был сделан абсолютно правильно. А потом уже появились «Норд-Ост», «Чикаго», наш «Нотр-Дам» и т.д. 

  Кстати, играть не каждый день подряд, а примерно по пятнадцать спектаклей в месяц сложнее. Когда проект идет каждый день, зритель знает, что спектакль есть, и он может на него пойти в любой день. А когда идет блок, то каждый раз надо практически заново запускать. Репетируем, вспоминаем, рекламу тоже заново даем. 

   Но в вашей системе проката есть очевидный плюс: больше шансов на присутствие зрителя. При бродвейской системе залы постепенно пустеют…

   Но на «Фантоме оперы» в Лондоне почему-то такого не происходит! 

   А это следующий вопрос: почему у нас не имеет успех бродвейская система проката?

   Во-первых, у нас не так развит туризм. Во-вторых, у нас пока не стало традицией, что по приезде в Москву надо посетить мюзиклы. По такому принципу посещают только Большой театр. На формирование такой традиции, несомненно, необходимо время. Да и потом – есть языковой барьер. И поэтому в Большой чаще ходят на балеты. И русский балет – это уже определенный бренд. Но если исходить из того, что в России есть триста тысяч человек, которые любят мюзикл, то тогда то, о чем вы говорите, верно. Выбрали эти триста тысяч – и все. А наша задача – создать проект, который бы расширял это количество и триста превратились бы в шестьсот, в миллион, в два и так далее. А это зависит исключительно от качества продукта. 

  Стоит отметить, что предыдущие мюзиклы шли по два-три сезона и в конце уже не оправдывали себя. А «Монте-Кристо» идет в том же самом режиме четыре года! И все по нарастающей! Было начало замечательное, потом он вышел на стабильно хороший уровень, а сейчас опять загрузка зала – 90%! Думаю, что мы уже давно вышли за этот порог триста-шестьсот тысяч. Уже и приезжие приходят, и иностранцы. Однако мы решили не рисковать и закрыть проект, тем более что уже созрел новый. Лучше остановиться на взлете, а потом смотреть, как развивается ситуация. Мы надеемся, чтобы то, что мы делаем, со временем стало классикой. Мы не знаем, получится это или нет, но брендом это уже стало. А от бренда до классики недалеко.

  В чем залог успеха «Монте-Кристо»?

  Это оригинальный отечественный проект. И мы этим гордимся. Он получился очень качественным по всем составляющим: музыке, пьесе, режиссуре, хореографии, артистам, свету, декорациям… Когда зрители выходят, они в восторге – они хотят поделиться своими эмоциями с друзьями, которым посоветуют обязательно посмотреть спектакль. И вот когда проект становится такой же необходимостью, как еда, как питье, он может долго продержаться. Причем, что мне очень нравится, это успех у обычной публики, а не только у вип-зрителей. 

  Практика показывает, что когда объявляем о закрытии проекта, начинается такой же ажиотаж, как и на премьере. Возникает иллюзия, что можно и дальше продолжать, но во многих случаях потом интерес спадает. Поэтому даже если мы к «Монте-Кристо» и вернемся когда-нибудь, то все равно это будет в свободное от «Графа Орлова» время. При, естественно, удачном «Графе Орлове». «Монте-Кристо» мы собираемся вывозить на гастроли, есть ряд проектов, связанных с ним. Потому что спектакль получился, и это понятно. 

  А чем отличаются наши постановки от европейских и бродвейских?

  Несмотря на наличие у того же «Нотр-Дама» мощной драматургической основы, по схеме он все равно напоминает концерт – номерная система. Мы старались в нашей адаптации сгладить это. Полагаю, что у Кима получилось. Иногда нам говорят: «А где у вас шлягер в спектакле?» Нет шлягера – весь спектакль шлягер! Потому что если мы начинаем делать отдельный шлягер, он выпадает из общей схемы, становится вставным номером. Очень сложно сохранить драматургию спектакля, если в нем одни шлягеры. Это уже концерт будет. Мы же стараемся сделать драматический спектакль с музыкой. Для нашего зрителя это гораздо лучше. Потому что, вот например, не пошло у нас «Чикаго». Во-первых, это чисто американский материал, американский юмор для наших людей не очень подходящий. У нас же и фильм не очень прошел, при том, что он классный. Но юмор? Вся эта чернуха?.. Опять же – нет любви. А нашей публике надо, чтобы было о любви, о переживаниях. Поэтому вопрос в том, чтобы правильно адаптировать. Мне кажется, у нас в стране еще не наступило время, чтобы зрители каждый день ходили на мюзикл-концерт. Потому что если история не зацепит, никакие приглашенные звезды не спасут проект. 

  Кстати, приглашенные звезды – еще один феномен, из-за которого мюзиклы называют чисто коммерческими проектами. У нас же такого нет! В «Монте-Кристо» Валерия Ланская пришла – кто ее знал? Параллельно у нее появились другие популярные проекты на телевидении, в кино, в театре, но как актриса мюзикла, о которой заговорили, она состоялась у нас! Да, можно позвать звезду, но не лучше ли сделать качественный проект? К сожалению, пресса у нас склонна к такому мнению – если нет звезды, не о чем писать. Но, тем не менее, не хочется идти на поводу у этого мнения. 

  На Западе мюзикл – в большей части бизнес, на нем зарабатывают деньги, и эти деньги потом вкладывают в новые проекты. У нас же в мюзикл не любят вкладывать деньги. В один проект вложили – потеряли, в другой вложили – потеряли. Кто захочет в третий раз рисковать? Но я думаю, что при наличии большого количества удачных проектов, мюзикл может приносить инвесторам доход. А это – путь к развитию. Появится много новых проектов, новых технологий, индустрия мюзикла будет развиваться в целом. Важно при этом помнить о главном – о творчестве.

Новое о мюзикле узнавала
Наталья Ионова
Фото предоставлены театром
Московская Оперетта

Author

Поделиться: