Собралась как-то компания давних друзей. Поздравили друг друга с датами, похвастались достижениями, обменялись памятными подарками, пару минут уделили воспоминаниям о знакомых из провинции и разошлись, вполне довольные собой.
Прелестная картина, верно? Я бы согласилась с вами полностью, если бы этот милый междусобойчик не носил громкого названия вручения Национальной театральной премии «Золотая маска».
Когда 19 лет назад фестиваль только появился, то был заявлен как мероприятие, развивающее и пропагандирующее современное театральное искусство. К сожалению, приходится констатировать, что фестиваль полностью соответствовал своей задаче примерно первые пять лет. Театральная география того времени была представлена довольно широко. Затем разнообразие покинуло ЗМ. Судя по спектаклям фестиваля, картина жизни драматического искусства была такова: театр есть только в Москве и немного в Санкт-Петербурге. Время от времени комиссия вспоминала и о других городах широкой страны родной и отправляла туда премии за лучшие музыкальные и кукольные спектакли.
На тот момент возникал вполне законный вопрос: а почему бы не переименовать Золотую Маску из национального фестиваля в московский? Это было бы честнее, да и тенденцию фестиваля отразило бы. Присылать заявки на участие в фестивале из других городов практически не имеет смысла: максимум, что удастся – показать спектакль в Москве. Предсказуемость результатов, которая с каждым годом становится все очевиднее, навевает скуку. А сама премия «Золотая маска» постепенно, с завидным упорством дискредитирует себя.
Вручение Масок за 2011 год оставило весьма противоречивые впечатления, словно вы открыли коробку шоколадных конфет и увидели в ней карамельки: вроде бы и есть можно, но вы другого ждали. По сравнению с предыдущими годами есть расширение географической политики: вниманием были отмечены постановки из Омска, Перми, Барнаула и Екатеринбурга. Хотя это расширение тоже довольно предсказуемо и объяснимо, и скорее всего, никогда не доберется до городов меньше вышеперечисленных, но за наличие в списке номинантов не только представителей двух столиц стоит порадоваться.
Вспомните советские фильмы из жизни вчерашних студентов? После экзаменов все в волнении стоят возле неких волшебных дверей и к каждому выходящему бросаются с горящими глазами: «Ну? Куда?!». И человек с гордостью (если он был положительным персонажем) отвечал что-то вроде: «Камчатка, Воронеж, Чита». Список продолжайте сами. Сейчас ситуация прямо противоположная – даже если человек приехал, скажем из Омска, учиться на актерский факультет московского ВУЗа, то после завершения он вряд ли задумается вернуться и начать служить в омском театре. И дело даже не в том что «Москва не резиновая», а в том, что автоматически обесценивается весь театральный труд в регионах. А позиции театральных фестивалей (таких, как ЗМ, например) только доказывают это. Столицы (Москва и Санкт-Петербург, второй в меньшей степени) позиционируются как города, в которых сбывается ВСЕ, только надо иметь… Далее в зависимости от пропагандирующего вставляется что-то вроде «талант, деньги, наглость, смелость». И каждый год столицы покоряют… Но покоряются ли?..
Прослеживается также некая внутренняя политика премии. Список лауреатов (рассматриваю сейчас драму) указывает на желание отметить всех, кто априори считается театральной элитой. Как театры попадают в это высшее общество – другой вопрос и тема отдельной статьи. Однако, награждая своих, жюри фестиваля словно остерегается выйти за рамки, установленные ими же самими.
Спектакли-победители оставляют вопросы: некой демократией и провокацией должно было смотреться вручение премии Кириллу Серебренникову за лучший спектакль малой формы (малой – это важно!), но попытка удивить не засчитана – режиссер давно в авангарде современного театра, куда записан стараниями определенной группы театральных критиков. Премия за спектакль «Счастье» Андрею Могучему – достаточно провокационное вручение, но слова его о том, что спектакль для и ради детей снимает все возможные вопросы. Как там говорилось в «12 стульях»? «Красиво составлено, под таким соусом и деньги дать можно. В случае удачи – почет! Не вышло – мое дело шестнадцатое. Помогал детям – и дело с концом!». И здесь можно понять осторожность жюри: режиссеры – фигуры довольно эпатажные. Но не отметить их тоже нельзя было – ведь эпатажу сопутствует известность. И обойти вниманием – значит, признаться в собственной некомпетентности.
Лучшие роли в драматическом театре… Что тут сказать? Актриса Екатеринбургского ТЮЗа Светлана Замараева, пожалуй, единственная, за кого искренне радуешься. Очередная Маска Евгения Миронова – скорее всего, аванс руководимому им Театру Наций.
Список номинантов отражает тенденции прошлых лет, когда (как в случае с СТИ) вспоминают некогда опекаемый коллектив, и включают в список, либо руководствуются посылами самого театра. Вроде бы театр именитый, Маска ему, в общем-то, и не к чему, но надо показать спонсору, куда уходят деньги, или некоторым членам коллектива, что их присутствие или отсутствие весьма значимо (или наоборот – не имеет значения) для продолжения творческой жизни коллектива. Тенденцией этого сезона я бы назвала классику и сказки. «Провокация» с победой Серебренникова не в счет и отражает лишь желание продемонстрировать «демократический» подход. А вот забравшие маски «Сказки Гофмана», «Счастье», Бутусов и «Чайка», Замараева и «Без вины виноватые», Миронов и в меру скандальный «Калигула» (спектакль так часто ставят, что он уже потерял свою остроту), «Любовь к трем апельсинам», «Мамаша Кураж» и т.д… Сказки, классика, уход от реальности, что крайне важно в напряженной политической ситуации… И кто будет удивляться, что речь Кирилла Серебренникова, вообразившего сцену Большого политической трибуной, сократили до безопасного минимума?! Ведь на митингах режиссер замечен не был, а если и был, то свел свое участие в них к тому самому безопасному минимуму, какой и получил в трансляции Церемонии вручения. Таким образом, его речь лично я расцениваю как очередную краску к собственному привычно-эпатажному имиджу.
Сцена Большого – отдельная тема. Место действия стало, на мой взгляд, одним из самых больших разочарований. Нет, я не говорю о реконструкции театра: все прекрасно и удивительно. Но роскошь и не убиваемое никакими технологиями величие Большого театра словно лишний раз подчеркнуло несерьезность и неуверенность всего происходящего. Черная сцена с экраном, на котором возникают лица и имена, площадки, черного же цвета с микрофонами перед ними, награждения, напоминающие конвейер – все было скучно, и даже музыкальные номера (пусть даже качественные или скандальный) не спасали ситуацию. В итоге – тот самый случай, когда пространство подчинило себе мероприятие, доказав отсутствие должного масштаба и достоинства.
Пробу ставила
Наталья Ионова
