КРАСОТА КАК УРОДСТВО

Анна Коваева

Дмитрий Крымов поставил спектакль по мотивам повестей Ивана Бунина из цикла «Темные аллеи». Постановка «Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…» идет на сцене Центра им. Мейерхольда, хотя представлена от имени театра «Школа драматического искусства».

  Актеры во главе с Валерием Гаркалиным еще в фойе общаются с публикой на равных. Здесь нет никакого театрального эффекта. Они одеты в повседневную одежду, которая уступит место костюмам – фракам на сцене. Когда с первым звонком откроются двери в зрительный зал, они пройдут на сцену, рассядутся на стулья и гримеры приступят к созданию образа. И все это пока зрители занимают свои места и отключают телефоны. После третьего звонка перед нами уже будут сидеть персонажи рассказов Бунина. Мужчины закурят папиросы, возьмут в руки кий, начнут разговаривать на чистом французском… И в общем-то, чем-то это напомнит светские кулуары, в которых мужское респектабельное общество обсуждает свои подвиги и приключения. За элегантностью каждого кроется своя история, не всегда приятная и романтическая как можно подумать, услышав слово «любовь», но всегда волнующая и, безусловно, оставляющая след на всю жизнь. И не просто след, а, если так можно вообще сказать про чувство, уродство.

  Истории рассказаны без какой-либо лирики, жестко, а в некоторых моментах грубо и даже страшно. Немного не по себе становится оттого, что героиня первого рассказа Поля – Анна Синякина общается с невидимым героем. Проецируются только слова на большом экране. Интонации, эмоции, малейшие нюансы, из которых складываются взаимоотношения мужчины и женщины, скрыты от зрителей. Пугает неодушевленная неизвестность. Подчеркнутая внешняя искалеченность героинь — главный акцент всего действия. Некогда красивые, любимые и счастливые, сейчас они предстают беспомощными инвалидами. Романтические отношения обернулись для них неожиданно. В начале спектакля героини находятся в красивых коробках, как редкие коллекционные куклы, требующие не то чтобы дорогого ухода, а скорее скрупулезной заботы хозяина. В течение действия их положение меняется: одну распиливают пополам, другая оказывается с пробитой головой… Один из самых сильных образов в спектакле – молодая девушка в белом платье и шляпе с широкими полями – классическая героиня бунинских рассказов. Но это только до тех пор, пока она полностью не появится на сцене… без ног. А передвигается она с помощью нехитрых приспособлений, которые мы наблюдаем каждый день в метро, видя безногого бродягу. Очаровательная в своей неполноценности и одновременно отталкивающая красавица-инвалид. Когда она попросит у мужчин прикурить тоненьким голоском, в нее как дротики в дартсе, полетят коробки спичек, стараясь попасть в десятку. Лишь на мгновение она встанет на ноги, чтобы украсить воспоминание одного из героев жгучим танго. Ну, кто скажет, что это удивительный поэтический мир Бунина?

  Вся эта картина никак не ассоциируется с пониманием любви, как нечто прекрасного, о чем нам неустанно твердили в школах, когда дело касалось классики, скорее наоборот. Победителей нет, счастливых тоже. Хотя представления и воспоминания о былой любви у каждого героя свои. У персонажа Валерия Гаркалина сохранились романтические, у другого героя они более практичные, у третьего – исключительно бытовые.

  Интересно тут другое. Режиссера в принципе не интересует сам по себе поэтический мир Бунина, скорее его взаимоотношения с действительным. Восприятие писателя современным человеком. Столкновение разных культур. Так же, как и в предыдущих спектаклях Дмитрия Крымова, личность писателя и его творчество, вписаны в контекст современной медийной культуры. Именно это и выносит спектакли режиссера за рамки постановок, транслирующих только субъективный взгляд художника. Гораздо важнее нащупать связь классика с реальностью, чем, как мне кажется, и занимается режиссер. Ведь никто из нас не знает, действительно ли было прекрасно то чувство, о котором пишет Бунин? И настолько ли романтичен и безоблачен мир его персонажей, как нас учили воспринимать его? Меняется реальность, меняется и восприятие классики.

  В финальной сцене мужчины переоденутся в тинейджеров. На сцену выйдет очаровательная девушка в круглых очках, беретке, вязаной юбке в пол, блузе, застегнутой на все пуговицы – типичная сотрудница музея – и с умным видом будет восторженно и даже одержимо рассказывать молодой поросли среди того, что осталось от героинь, о том, как прекрасен и удивительный мир писателя. Посетители экспозиции в разноцветной одежде лопнут пару пузырей из жвачки, натянут рюкзаки за спину и покинут зал. Останется только заводная механическая кукла-робот – миниподобие своих хозяев. Она уверенно зашагает по ковру, на который сотрудница музея строго запрещала наступать. Странный контраст: настоящие героини мертвы, а неодушевленный механизм совершает все действия живого человека.

  Если говорить о технической стороне спектакля, то в отличие от предыдущих работ режиссера исключительно живописных приемов, т. е. там, где использованы краски и холст, стало меньше. Скорее здесь Дмитрий Крымов выступает больше как иллюзионист, фокусник, а не просто как сценограф. На помощь ему приходят новые технологии. По сцене, сами по себе двигаются туфли, стулья, актриса в танце исчезает, как в шоу Дэвида Копперфильда. Но не стоит думать, что все это сделано только на потребу публике. Скорее, по-новому использованные старые приемы. Все это на первый взгляд не укладывается в одно целое и не уживается между собой, но спектакли Дмитрия Крымова уже давно нарушили все границы привычного театрального зрелища, олицетворяя собой спектакль не как продукт, но как некий холст – живое отражение художника. Это и делает его постановки авторскими. 

Фотографии Наталии Чабан

Author

Поделиться: