Московский Театр «Сфера» открыл сезон премьерой «Леса» А.Н. Островского. На постановку был приглашен режиссер Сергей Виноградов, известный московской публике по нескольким интересным спектаклям в Театре п\р Армена Джигарханяна, «Гоголь-центре» и в «Ведогонъ-театре». У него за плечами – мощная актерская и режиссерская школа: после окончания актерского курса, руководимого уникальным педагогом и режиссером А.С. Кузиным в Ярославском театральном институте, он поступил на режиссерский курс А. Вилькина в Театральном институте им. Б.В. Щукина, а потом прошел стажировку к К. Серебренникову в Школе-студии МХАТ. Подобная «гремучая смесь» в образовании дала своеобразный результат: Виноградов, безусловно, обладает особым видением театра, яркой творческой манерой и твердой режиссерской рукой. Эти качества проявились и в его новом спектакле.
Вместе с художником Ольгой Хлебниковой он уверенно освоил непростое сценическое пространство театра, которое отчасти напоминает цирковую арену с амфитеатром. Впрочем, Ольге Хлебниковой – штатному художнику-постановщику театра – это пространство известно давно, она его изучила еще в годы работы с основательницей театра – замечательной Екатериной Ильиничной Еланской. Актеры здесь играют почти «на носу» у зрителей, и это накладывает на них особую ответственность. Тут не соврёшь, не наиграешь. А если такое все же случается, то пиши пропало: тотчас вспоминается хрестоматийная фраза К.С. Станиславского. В случае с «Лесом», однако, не вспомнилась.
Доминантой изобразительного решения стал дощатый помост-станок, установленный над «ареной» и протянутый от одного сектора амфитеатра к другому. Декорация минималистична и мобильна, она молниеносно меняется в зависимости от конкретной сцены: дорога, где встречаются герои, уступает место гостиной Гурмыжской с небольшим столом с непременным графинчиком и рюмками, к которым то и дело прикладывается хозяйка, несколько кресел, диван. Эта «локация» в свою очередь плавно переходит в лужайку с качелями, а потом и становится берегом реки, в которой намеревается утопиться Аксюша. Внимание режиссера и художника направлено не на какие-то красочные детали, а на удобство и функциональность пространства, на то, чтобы не сковывать действие и обеспечить актерам физическую свободу сценического существования. Костюмы, придуманные той же Ольгой Хлебниковой, эффектны, изысканны, стильны (особенно у Гурмыжской) и вполне соответствуют режиссерской трактовке персонажей. В некоторых случаях они вызывающе ярки (например, у Счастливцева или у Милонова ), но отнюдь не аляповаты. Как всегда, оправданно и эффектно используются двери, ведущие из зрительного зала в театральные «недра».
Действие несется лихо и даже стремительно, не давая опомниться ни участникам, ни зрителям. При этом, однако, никоим образом не теряется смысл и логика происходящего и, что очень важно, – красота и притягательность сюжета и языка великого русского драматурга. Актёры относятся к каждому слову уважительно, бережно и практически не позволяют себе не то, что отсебятины, но и «слов-паразитов» и даже лишних предлогов и междометий, что в наше «свободное» время в театре большая редкость. В спектакле нет постмодернистских причуд, новаций и «фиг в кармане». Между тем вряд ли можно упрекнуть режиссера и артистов в следовании традиционным способам сценического существования. Напротив, спектакль очень современен, свеж, порывист, остроумен и порой открывает какие-то важные смыслы, которые прежде как бы выпадали из поля твоего зрения.
Режиссер, как и драматург, делит изображенное в пьесе общество на два непримиримых лагеря: лицедеев-комедиантов и простых русских людей. Причем, в первом лагере – отнюдь не актёры, пришедшие в усадьбу Пеньки (несмотря на их профессиональную принадлежность), а самовлюблённая и спесивая свора окружения Гурмыжской и скаредного купчишки Восьмибратова. Во втором – Геннадий Демьянович, Аркадий, Карп и молодежь – Аксюша и Пётр. Эти два лагеря – антиподы, на стороне первых – законы, общественное мнение и деньги. Главное богатство вторых – совесть, благородство и достоинство. В этом противостоянии не будет победителей и побежденных. Довольные комедианты остаются, как говорится, «при своих», в глубине души насмехаясь над глупыми противниками. А настоящие артисты уходят из затхлого и мрачного леса рука об руку с высоко поднятыми головами, оставляя добрую память в сердцах полюбивших их единодушников.
Необычна трактовка ряда персонажей, которые были уже тысячи раз сыграны на сценах всего мира и, казалось бы, досконально разобраны. Ан нет: Виноградов и артисты Театра «Сфера» нашли-таки в них что-то новое! Хороши молодые – Дарья Затеева в роли нежной, трепетной, но, при этом, твердой и непоколебимой в своих нравственных устоях Аксюши, и юный Дмитрий Триумфов в роли прекраснодушного, но слабохарактерного «телёнка» Петра, полностью подавленного волей своего грубого, умного и хитрого, как лис, отца Ивана Петрова Восьмибратова (отличная, многоплановая роль Александра Алексеева). Как всегда органична и харизматична Виктория Склянченкова. Её Улита – хитрющая, отчаянная, смекалистая и обворожительная бабёнка, которая в скором будущем непременно возьмёт от жизни своё! Эта интереснейшая работа – одно из открытий режиссера и превосходной актрисы.
Карп Савельич замечательного артиста Вадима Борисова в этом спектакле отнюдь не функция, не фон. В нём столько стариковской мудрости, такта, лукавства, благородства, что он приковывает к себе внимание и даже влюбляет в себя буквально с первых секунд появления на сцене. Надо видеть, какой радостью озаряется лицо этого покорного, уставшего от причуд своей взбалмошной барыни старика, когда он сообщает ей о приезде «барина» – Геннадия Демьяновича. И как воодушевляется и радуется, общаясь с ним, как снисходителен и ироничен к недотепе – грубоватому и надменному Аркашке! И сколько в нём сочувствия к двум неприкаянным «пешим путешественникам» и молодым влюблённым! Это, пожалуй, лучший Карп из всех, что видел за свою долгую театральную жизнь автор этих строк.
Необычный и неоднозначный образ создает Павел Степанов в роли Аркадия Счастливцева. Его герой – отнюдь не традиционный забавник, балагур, сибарит и слабодушный подпевала своему партнеру. Он обидчив, самолюбив, завистлив, корыстолюбив, мелочен, надменен и порой даже зол. (Достаточно сказать, что в первой сцене он намеревается покалечить и ограбить человека, поначалу не узнав нем Несчастливцева!) Любовь к театру Аркадий, наверное, сохранил, но учитывая унижения, которые ему пришлось испытать в жизни, благородство и романтика, если они когда-то и имели место в его душе, давно улетучились. Он без колебаний ничтоже сумняшеся «закладывает» своего приятеля, чтобы выглядеть более привлекательным в глазах своей пассии Улиты. Думаю, что режиссер недаром вымарал монолог Счастливцева о бегстве из дома родственников, который в какой-то мере облагораживает Аркашку. Но мы в финале, конечно же, его прощаем. Потому что он – истинный артист (хотя и врио суфлера), и, наверное, ему предстоит разделить немало трудностей, шагая по матушке-России со своим величественным коллегой. Безусловно, эта роль – большая удача Павла Степанова.
Своеобразна и тоже очень необычна Раиса Павловна Гурмыжская Ирины Сидоровой. Она, конечно, никакая не «старуха» (так что племянник обижает её совершенно зря!) Напротив: это — на редкость привлекательная, стройная, обладающая аристократической внешностью обольстительная особа среднего возраста, выглядящая гораздо моложе своих лет. Поэтому ничего предосудительного в её влечении к юному «петушку» Буланову (Иван Мишин) нет. Раиса Павловна, как и все женщины мира, амбивалентна и непредсказуема. Она легкомысленна, не уверена в себе, вздорна, чувственна, непоследовательна в мыслях и поступках, хитровата и скупа. Кроме того, она не прочь тайком приложиться к рюмочке с водочкой, порой даже чрезмерно. Но главное в ней – то, что она постоянно лицедействует. Не играет, а именно лицедействует, преследуя какие-то свои тайные цели. Причем, делает это наигранно и фальшиво. Уверен, что именно так задумал режиссер, который поставил перед актрисой сложную задачу: органично сыграть фальшь. И у Ирины Сидоровой это получилось блестяще! Не лицедействует Раиса Павловна, пожалуй, только тогда, когда «сжигает мосты» и решает выйти замуж. Она отпускает все путы, которые раньше ее сдерживали, и полностью отдается чувству, лучась счастьем. При всей своей внешней привлекательности Гурмыжская вызывает сначала тихое раздражение, а потом и презрение. Чего, наверное, и добивался режиссёр. Именно Гурмыжская становится главной комедианткой в этой возвышенной и печальной истории.
В последнее время не перестает приятно удивлять Александр Пацевич. В первый раз это произошло в конце прошлого года на премьере спектакля «Затейник», в котором он сыграл главного героя. Теперь он получил роль, о которой, наверное, мечтали и продолжают мечтать все трагики России, начиная с 70-х годов позапрошлого века – Геннадия Демьяновича Несчастливцева. Пацевичу как будто сам Бог предназначил играть эту роль. Он молод, статен – косая сажень в плечах – богатырь под два метра ростом с мощным баритональным басом. Но его герой красив не только внешне. Он величествен, горд, знает себе цену, с большим пиететом относится к своей профессии и амплуа. Но отнюдь не хвастлив и не велеречив и не заносчив. Напротив, он благороден, добр, умен, талантлив и великодушен.
Часто приходится слышать, что актёры играют всегда – и на сцене, и в жизни. И порой даже сами не ведают, какие они есть на самом деле. Геннадий Демьянович Александра Пацевича, будучи великолепным артистом, не играет, он практически всегда искренен и «включает» актёра только в редких случаях, например, в сцене обличения Восьмибратова. Он, конечно, видит лицедейство своей тетушки, но относится к этому снисходительно: что возьмёшь с «пожилой» женщины!? Но таких, как мерзкий нахлебник Буланов, не прощает. Несчастливцев ведет себя достойно и сдержанно даже в состоянии опьянения (кстати, Пацевич играет пьяного героя безукоризненно, что большая редкость!) И только однажды Геннадий Демьянович даёт волю чувствам, когда признается во всём своей сестричке Аксюше и корит себя на чем свет стоит за свою профуканную жизнь. В этой пронзительной сцене, говоря словами Шекспира, «зал плавает в слезах»… Прощальный монолог о комедиантах Несчастливцев произносит с горькой иронией, торжественно и грустно. Потому что понимает: такие комедианты вечны!
Говорят, что настоящие трагики на Руси сейчас почти перевелись. Но Александр Пацевич вместе с Сергеем Виноградовым оставляют надежду.
