Сиднейская компания Red Line Production на своей крошечной сцене-коробке в подвале культового паба представила спектакль «Том Пейн [основано ни на чём]» («Thom Pain [based on nothing]»). На самом деле – спектакль поставлен по пьесе американского драматурга Уилла Эно (Will Eno), и к «ни на чём» примешивается «pain» – «боль».
Пять вечеров подряд, в обычное время, в 19.30, в пустом театре начинался спектакль. В youtube в реальном времени транслировалась чёрно-белая картинка, смонтированная с девяти камер.
Том Пэйн (Тоби Шмитц) выходит к людям поговорить. Красивый, тонкий, быстрый мужчина сорока лет. Черный костюм, ослепительно белая рубашка и черный галстук. Но главное тут – лицо, прямой взгляд в камеру, когда кажется, что смотрят на тебя, и глубокий, завораживающий голос. Скупые жесты, нервные шаги по сцене, немного сползающие на нос очки, которые он то и дело поправляет.
Его рассказ – россыпь поначалу несвязных историй, легких провокаций и неожиданных поворотов к серьезным темам. «Давным-давно, сегодня утром, или ещё раньше, сегодня рано утром»; «Если бы у вас остался один день жизни, вы бы использовали его на полную катушку, а если бы сорок лет – вы бы не делали ничего», – произносит Тоби Шмитц. Время сжимается или растягивается, становясь почти осязаемой субстанцией. Актер прекрасно чувствует ритм текста, играет тоном, паузами и темпом речи. Фразу, начатую скороговоркой, он может закончить мягко, почти шепотом. Замирая, мгновение прямо смотрит в камеру, отворачивается, делает шаг или два, снова подхватывает текст.
Спектакль начинается в темноте, где Пэйн, пытающийся неудачно прикурить и потерявший две спички, замечает почти неслышно: «Надо бросать». Секундная пауза, он усиливает голос и задает вопрос: «Вам нужно видеть меня, чтобы слышать?» Цитируя на память толковый словарь, он спотыкается на слове «страх». Рассказывая историю своей любви, едкими комментариями разбивает романтику, но обращается к женщине из публики (глядя в камеру), как бы восстанавливая фрагменты неслучившегося. Отстраняясь, закрывает «я», переходит к другим историям.
Меняя тон и позу, стирает то, о чем только что говорил. Высморкавшись, сжимает платок в поднятой руке, и вдруг напоминает принца Датского с черепом в ладони. Тема монолога становится почти гамлетовской: взросление, старение, никчемность. Резко бросает ее замечанием: «Это носовой платок, в который я только что высморкался». В финале Пэйн снова возвращается было к слову «страх», но тут же сухо сбивает пафос «Я знаю, здесь не происходило ничего особенного, но пусть этого будет достаточно», и чтобы завершить спектакль с улыбкой, придает голосу немного экзальтации и ставит точку избитой фразу: «Не правда ли это замечательно – быть живым?»
Эндрю Хенри и Тоби Шмитц сделали «живой» спектакль о том, как человек внезапно оказывается в одиночестве, один на один с собой и своей рефлексией, и его монолог – это и история о жизни, и рассказ ни о чем… Это по сути история каждого из нас, внезапно оказавшегося в изоляции и часто не знающего, что с собой делать.
Red line production удалось не утонуть в изысках технологий, и при этом создать настоящий спектакль, сохраняя все свойства аналогового театра сторителлинга с полным эффектом присутствия, которых пока нет в Австралии.
