ГРУСТНАЯ УЛЫБКА ВЕСЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА

Анастасия Павлова

Григорий Горин

«Григорий Израилевич, вы же русский писатель, зачем вы пишете про греков?»(с)

Доподлинно неизвестно, мечтал ли скромный врач «Скорой помощи» стать не просто драматургом, а по сути, одним из основателей нового театра. Но история сохранила свидетельства, что писал он уже тогда – скетчи и сценки, очерки и зарисовки. А однажды – случилось это в 1966 году – и вовсе написал вместе с Аркадием Аркановым пьесу «Свадьба на всю Европу», а в 1968 их вторую пьесу «Банкет», поставили в Театре Сатиры и тут же запретили. Первая же самостоятельная пьеса, поставленная в 1972 году в Театре им. Комиссаржевской и принесшая ему успех, была «Забыть Герострата». Надо сказать, что в советское время театры ее не жаловали, а вот в 2000-х и 2010-х случился бум. Ее ставили едва ли не ежегодно по всей России и даже за ее пределами. В Москве и Санкт-Петербурге, Харькове и Азербайджане, Туле и Стерлитамаке, Норильске и Белгороде, Саранске и Симферополе почти каждый год сжигал храм Артемиды базарный торговец Герострат, и снова пытался Человек театра разобраться в «истоках болезни, которая впоследствии принесла горе человечеству», а Клеон безуспешно вспомнить имя хотя бы одного строителя.

Однако большинству имя Горина известно по кинематографу и ленкомовским спектаклям. Если перефразировать известную цитату: «Говорим Горин – подразумеваем Захаров». В содружестве с Марком Анатольевичем были созданы и самые яркие спектакли в Ленкоме, и по-настоящему народные фильмы, разлетевшиеся на цитаты.

Николай Караченцов в роли Тиля. «Тиль», Ленком, реж. М. Захаров. 1974, фото ©Александр Стернин

С горинского «Тиля» начался новый Ленком, во многом благодаря драматургу театр обрел свой стиль, нашел свою неповторимую тему. Мне кажется, именно он задал и музыкальную тональность – отныне здесь звучит запрещенный рок, а, значит, всегда говорят о свободе. «Тиль», написанный по мотивам поэмы Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях — забавных, отважных и достославных во Фландрии и иных странах», сохраняет сюжетные повороты и тему. Захаров же в спектакле не пытается перенести события далекого прошлого, случившиеся в Фламандии в современность и на родную почву. Тиль Караченцова – это тот самый весельчак и балагур из маленькой фламандской деревушки в забавном колпаке, наряде, напоминающем шутовской и ботинках с закрученными носами. Он весел и легок, его резковатый с легкой хрипотцой голос звучит то иронично (даже если он говорит с Нелле), то разрывает зонгами тишину зала. Да, тут нет ни слова о Советском Союзе, и никто впрямую никого не обличает, но каждый, сидящий в зале, слышит в тексте настоящее. Этот Тиль лучезарен, он шут, мальчишка и мудрец.

Легкий, ироничный, отчаянный, пронизанный грустью и болью текст Горина был одной из важных составляющих этой постановки. Он звучал современно и в то застойное время, и не менее актуален сейчас. Не случайно его ставят в 2010-х годах и в «Свободном пространстве», и в Театре на Малой Бронной.

Олег Янковский в роли Мюнхгаузена. Т/ф «Тот самый Мюнхгаузен», реж. М. Захаров, 1980

В 1974 он пишет пьесу «Самый правдивый» по мотивам романа Распе о бароне Мюнхгаузене, а в 1980 выйдет фильм Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен», где «самого правдивого» выдумщика сыграет аристократичный Олег Янковский. Этот обаятельный враль в старинном камзоле и высоких ботфортах в накрахмаленной белой рубашке и роскошной шляпе с пером с лукавыми шальными глазами и неизменной ироничной улыбкой чем-то неуловимо напоминал Тиля. Для обоих правда и свобода были главным в жизни. Свобода быть самим собой и любить. История о бароне Мюнхгаузене сочетала в себе и реальные события, и веселый вымысел. И снова этот странный коктейль из веселых шуток, приправленный печалью, мудрая ирония. Кто из нас не повторял ставшие крылатыми фразы: «Говорят, шутка продлевает жизнь. – Тому, кто смеется, продлевает, тому, кто шутит – укорачивает», или «Серьезное лицо – еще не признак ума, господа. Все глупые вещи делаются именно с этим выражением лица», «Я каждый день хожу работу к 9 часам, я не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть»… И, конечно, «Улыбайтесь, господа!»

Сцена из спектакля «Поминальная молитва», Ленком, реж. М. Захаров, 1989

Потом были «Поминальная молитва», написанная специально для Евгения Леонова и поставленная в Ленкоме в 1989 году. «Чума на оба ваши дома» и «Кин IV», долгое время шедшие в театре Маяковского. «Королевские игры» и «Шут Балакирев»… И множество фильмов.
Каждый год будет улыбаться нам с экрана барон Мюнхгаузен, снова отправляющийся на Луну, наблюдать за происходящим в своем доме навеки замолчавший Свифт, дурить головы добродушным поселянам Калиостро со своей свитой, и долго будут слышатся слова из пьес и фильмов… И сквозь бесконечное веселье почти что итальянской комедии дель арте мы вдруг увидим грустный, мудрый и ироничный взгляд драматурга и услышим его чуть сбивчивую речь. И пронзительная мелодия из «Шута Балакирева» прозвучит в нашей памяти – прощальная мелодия последней пьесы «русского писателя Григория Израилевича».

Александра Захарова (Екатерина I) и Олег Янковский (Петр I) в спектакле «Шут Балакирев», Ленком, реж. М. Захаров, 2001

Author

Поделиться: