Мы запускаем «театральный сериал» – каждый месяц новая история. Третий сериал посвящен истории советского мюзикла. О зарождении жанра и его развитии в 1920-1940-е годы в СССР рассказывает выпускница ГИТИСа Лина Шаталова. Две серии в неделю, «не переключайтесь».
«Цирк» и «Волга–Волга»
Появляется новая картина Александрова «Цирк» в 1936-м по сценарию, основанному на пьесе Ильи Ильфа, Евгения Петрова и Валентина Катаева «Под куполом цирка». К моменту выхода фильма, пьеса еще шла с большим успехом в Мюзик-Холле.
В фильме воспевался СССР, как страна возможностей, страна счастья, страна, где все равны, без расовых предубеждений, в общем, всё то, что говориться в песне «Широка страна моя родная» Василия Лебедева-Кумача и Исаака Дунаевского. Она отвечала, что есть чувство родины для советского человека, когда этот вопрос был остро поставлен в стране. Там есть замечательные идеологически правильные эпизоды интернациональной солидарности, например, финальная сцена передачи черного малыша зрителям разных национальностей, и все продолжают петь на родном языке «Сон приходит на порог», показывая, что все они едины, и все положительно настроены к новому человеку, пусть он и отличается от них цветом кожи. Эта сцена и сейчас вызывает улыбку, несмотря на всю абсурдность творящегося в реальности. Позднее эту сцену урезали, выкинув строки на идише в исполнении Соломона Михоэлса. Александров специально включил этот эпизод в фильм, чтобы показать торжество человечности над классовой моралью. Сам цирк не учит, как надо жить, нет, он объединяет совершенно разных людей, разных слоев, взглядов, вероисповеданий, людей разных возрастов. Он нацелен удивлять и дарить исключительно радость, а гадкий Франц в конце остается осмеянным совершенно закономерно, ведь его взгляды чужды этому миру. Этот широкий жест был взят из мюзиклов Америки, где тема прав афроамериканского населения стояла очень остро. Также был заимствован образ главной героини Марион Диксон, в исполнении несменной звезды и жены режиссера, Любови Орловой с образа Марлен Дитрих Лоле-Лоле из «Голубого ангела». Изначально Марион была Алиной, но Александров и тут нашел лазейку с привнесением иностранщины, ведь это было очень логично по сюжету, да и тем более, всё сглаживал громкий финал перерождения американки в советскую женщину, поющую в коротком сексуальном платье не в цирке, а в элегантном белоснежном костюмчике на первомайском параде.
«Вместе с тем замысел был почти гениален: попадая в советскую страну, западная примадонна принималась жить по присущим ей законам мелодрамы – роковая тайна, ложное известие, негодяй-разлучник, невозможность объясниться с любимым напрямую… Свет и тень, чёрное и белое сражались за душу героини, принадлежащей как будто двум мирам сразу»[1]
Соревнование двух аттракционов: американского «Полета на Луну» и нашего «Полета в стратосферу» – превращалось в битву двух систем, в «холодную войну».
Пожалуй, сердцем фильма стала сцена письма — признания в любви на фоне Красной площади и песни «Широка страна моя родная», проникая в душу девушки, звучащая уже как и про её новую родину.
«Эпоха сталинского социализма увековечила себя в абсолютно чуждом материале. Ни до, ни после советский экран не знал столь победоносной игры по запрещенным правилам, ни до, ни после не умел так блестяще расцветить идеологию нового строя классическими мифами западного кино <…> Столь же упорная схватка происходила и в драматургии фильма. По мере того как заезжая мать-одиночка проникалась прелестями самого прогрессивного общественного строя, сентиментальные мотивы оборачивались фарсовыми»[2].
Фильм стал любимым у Сталина, а Орлова его любимой актрисой.
В музыкальной комедии «Волга-Волга» 1938-го года, Александров вспомнил свои лучшие приемы из «Весёлых ребят», снова вернувшись к теме музыкальной и счастливой деревни, правда без вкраплений американской культуры. Герои дышат музыкой, постоянно говорят о ней, извлекают её из всех подручных инструментов, их всех ведет в работе одна мелодия, одни стремления. Герои — все те же простые жители деревни, обаятельные в своей искренности, даже детскости в суждениях и поведении.
Виктор Шкловский, выступающий ранее против «Весёлых ребят», в «Литературной газете» дал высокую оценку фильму: «Волга-Волга» дает новые возможности для советской комедии, основанной на характерах»[3].
В 1942 году копия фильма была подарена президенту Рузвельту, после повторного просмотра, он заключил, что Сталин намекает о затягивании открытия американцами второго фронта.
«Григорий Васильевич во всём, к чему прикасался, обнаруживал то забавное, то веселое, то смешное, комическое, одним словом. Юмор, как он любил повторять, внедряя эту мысль в сознание окружающих, — влага, сок, смазка скрипучей телеги жизни. Без юмора, как распевает водовоз в его кинокомедии “Волга-Волга” — “и ни туды, и ни сюды”[4]. “Юмор” происходит от латинского “humor” — влага. “Перефразируя словесное выражение творческого метода режиссёра Г. В. Александрова — “монтаж аттракционов” — следует определить как «монтаж всего, что известно о свершениях в искусстве творческого дуэта Орлова — Александров”»[1].
В России киномюзикл, который назывался просто музыкальным фильмом из-за отсутствия «правильного» термина», родился сразу демократическим, что в Америке произойдет в следующем десятилетии с приходом в индустрию «Оклахомы!» Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна, первого современного мюзикла. В нём авторы нарисовали цельные и независимые характеры, органично объединили музыку, танец, диалоги. Именно в это время в системе выразительных средств мюзикла возрастает роль пластики и танца.
Герои в первых фильмах будут схожи с водевильными персонажами своей народностью, богатые люди будут иметь отрицательную окраску, как граф Кнейшец в «Цирке».
Истории были про советских людей, что, безусловно, было ближе зрителю.
Герои этих историй — красивые советские люди, часто простодушно открытые, что придавало им обаяния и сходство с героями оперетт.
Важно, что мюзикл пришел благодаря кино. Кинокамера имеет свойство показывать самые неправдоподобные сцены в реалистическом ключе, что было симпатично для ориентиров культуры того периода.
С. А. Никольский подметил важную агитационную составляющую фильмов Александрова. Режиссёр побуждал жителей деревни своими фильмами хорошо работать и вести правильную жизнь, чтобы из своей глубинки, бывшей не такой прекрасной, как в его фильмах, очутится в Москве[6]
[1,2] Добротворский С. Н., Топоров В. Л. Кино на ощупь. — СПб.: Сеанс, 2005.
[3] Шкловский В. Лит. газета, 1938. 26 апреля./ цит. по: Фролов И. Григорий Александров. — М.: Искусство, 1976. 172 с.
[4,5] Бычков Ю. А. Наша Любовь. URL: https://litlife.club/books/273518/read?page=1
[6] Никольский С. А. Духовные основания деятельности. С. 268- 273. URL: https://books.google.ru/books?id=mDaunWbxUaQC&pg=PA274&lpg=PA274&dq=%C2%AB%D0%93%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D1%8C%C2%BB+1934+++%D0%A1%D0%B0%D0%B2%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE&source=bl&ots=zKrKAUVQu3&sig=ACfU3U1YeBBshej75FUeoRdgh_5bdmMDFA&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwiH3JqYsOjhAhXFy6YKHbT0DC04KBDoATAJegQICRAB#v=onepage&q&f=false
.
