КАК НЕВАЖНО БЫТЬ ЭРНЕСТОМ

Юлия Кулагина

Станислав Бондаренко и Александра Кузенкина в спектакле «Как важно быть серьезным» Фото ©Сергей Петров

Джордж Бернард Шоу однажды сказал: «Качество пьесы — это качество ее идей».

В знаменитейшей пьесе Оскара Уайльда «Как важно быть серьезным» с качеством более чем прекрасно. Изящество стиля, отточенная игра смыслов и слов, растиражированные парадоксы, сам по себе жанр комедии положений – придраться не к чему. С идеями немного сложнее – глубокие мировоззренческие вопросы, сложные и неоднозначные проблемы человеческого и космического бытия не очень занимали поэта и эстета, хотя, если вслушаться или вчитаться в текст внимательнее, то в каждой насмешке всегда найдется очень большая доля истины. Роскошество текста – существенное препятствие для постановки пьесы на театральной сцене. Знаменитых парадоксов так густо, а ситуации так быстро сменяют друг друга, что внимание не успевает переключаться между обдумыванием смысла и интригой.

Вместе с тем, комедия положений для театра всегда радость, особенно, если не усложнять ее подтекстами, не пытаться привнести в нее извечное стремление порассуждать о сущности бытия и жития. Тогда она превращается в праздник яркой, легкой, радостной игры.

Режиссер Виктор Шамиров, взявшийся сегодня ставить Оскара Уайльда на сцене театра Моссовета постарался учесть все эти особенности, и постарался развернуть на сцене чистое театральное действо.

Александра Кузенкина и Юлия Хлынина в спектакле «Как важно быть серьезным» Фото ©Сергей Петров

Спектакль получился ярким, даже, пожалуй, пестрым в прямом смысле этого слова. Костюмы немыслимо ярких цветов в самых необычных их сочетаниях – что, конечно же, напоминает известную историю, приключившуюся с автором пьесы. Мемуаристы настаивают, что Оскар Уайльд любил прогуливаться по Лондону то с подсолнухом, то с зеленой гвоздикой в петлице. Буйство красок выплеснулось и на декорации – абстрактные геометрические формы, круглые и прямоугольные ширмы (сценография и костюмы Андрея Климова), напоминают конструктор – из предложенных деталей можно сложить как комедию, так и мелодраму, но и придают всему происходящему оттенок немного безумной выставки мод и абстрактного искусства одновременно. Но, если подумать, пожалуй, только в этом пространстве, лишенном каких-либо явных примет места и времени, может так непринужденно рассыпаться каскад стремительных влюбленностей, женитьб и переименований.

Ситуация, в которой оказались герои, сама по себе вызывает больше веселья, чем умные и насмешливые высказывания, звучащие из их уст. Может быть, из-за этого создается немного странное ощущение, что картинка не успевает за звуком и то, что сыграно, объясняет ситуацию лучше, чем то, что сказано.
Спектакль построен практически «на выходах». У каждого персонажа есть возможность долго находиться на сцене в наиболее выгодных ракурсах. Не у всех это получается одинаково хорошо – часть персонажей излишне карикатурна, нарисована так жирно, что просится разве что в учебник театрального искусства – как иллюстрация типажа и искусства грима. Играют актеры немного нервно, комедия положений нечастый жанр на отечественных подмостках, поэтому чувствуется некоторая неуверенность – не нужно ли подбавить второго плана, задать гамлетовские вопросы. Но режиссер выбил спасительные подпорки – здесь нет философской глубины и душевных страданий, ни к одному образу нет серьезных гиперссылок, и игра предполагается легкой и озорной. С озорством тоже не до конца выходит, хотя, леди Августа Брэкнелл Елены Валюшкиной, обаятельнейший сибарит и циник Алджернон Монкриф в исполнении Владислава Боковина (актер замечательно показал своего героя – Монкриф очень раздражает – то ли от совокупности цинизма и легкости, то ли от того, что отчаянно завидуешь этому цинизму и легкости), вкупе с очаровательным недотепой-каноником Олега Кузнецова, пожалуй, чувствуют себя наиболее свободно и уверенно в царстве роскошных афоризмов и перипетий.

Сцена из спектакля Фото ©Сергей Петров

Забавный, хоть и не уайльдовский, парадокс в спектакле Виктора Шамирова состоит в том, что, несмотря на скорость и бодрость происходящего, ритм спектакля иногда все-таки замедляется и становится скучновато. Строить игру на смене костюмов, декораций, сверкающих репликах и внешнем комиковании можно довольно долго. Но при этом повышается риск потерять накал и внимание зрителя от переизбытка всего и вся. Наверное, поэтому в финале спектакля, когда все коллизии благополучно разрешились, герои бодро танцуют зажигательный танец, окончательно убеждая зрителя в том, что, уж если, по мнению самого Уайльда: «Жизнь – слишком сложная штука, чтобы о ней разговаривать серьезно», то, что уж говорить о спектакле.

Author

Поделиться: