ИСТОРИЯ ОДНОГО ДНА

Юлия Кулагина

Зрители сидят по обе стороны узкой сцены. В качестве эфемерной границы – бутылочки с водой, расставленные по все длине. В предстоящем действе публике отведена роль своего рода молчаливых присяжных. Они должны вынести свой внутренний вердикт произошедшему. Школьная доска, парта, пара стульев, на другой стене – экран, где будут крутить видео – в таких нехитрых декорациях на сцене филиала Театра имени Пушкина будет разыграна пьеса белорусского драматурга Андрея Иванова с многозначным названием «С_училища». Режиссер Семен Серзин предложит зрителям-присяжным объяснение не только двух смыслов названия, но и историю-обманку, где очевидное, на первый взгляд, окажется, совсем не таким уж простым. И, чтобы сразу же перейти к главному, пустит пьесу наоборот – от финала к началу, разматывая нить фабулы.

  Она, в общем-то, проста: гордая, дикая, свободолюбивая, почти Кармен местного разлива, девчонка Танька, студентка ПТУ, или, на местном жаргоне, «гопота из хабзы», влюбляется в преподавателя философии Сергея Романовича, крутит с ним роман и погибает от руки своего бывшего кавалера Кости, вернувшегося из мест не столь отдаленных и не простившего ей измены.

  Философ Сергей (Назар Сафонов) подчеркнуто безволен, бесхребетен и унижен бедностью так, что, разумеется, согласен практически на любую подлость, чтобы хоть как-то поправить свои материальные дела. И если повышение материального и профессионального статуса связаны с тем, чтобы переспать с главной недотрогой – той самой Танькой – и выложить это в сеть – то, после недолгих колебаний, совесть и порядочность удается уговорить без особых проблем. Назар Сафонов показывает, как его герой постепенно теряет прямоту осанки, изгибается под каким-то очень хитрым углом, становится нервен, а в голосе все чаще и чаще слышатся истерические нотки. И, в общем-то, уже неважно, что сначала было просто желание заработать денег и уехать из этого богом забытого места, куда угодно, лишь бы подальше, потому что невыносимо. Неважно, что герой немного потрепыхался, сопротивляясь предложению заработать быстро и ярко – потрепыхался и согласился. Разговор о деньгах и возможности их заработать – прекрасная проверка границ самоунижения, до которых может дойти человек. И преподаватель философии, полный идей Платона и Аристотеля, как-то съеживается, поникает головой, слабеет в движениях. У актера постепенно будет меняться даже внешность – и из небрежно-элегантного, со слегка растрепанными волосами молодого человека, представляющего несомненный интерес для местных красавиц, он превратится в мятого, нервно дергающего руками, растрепанного человека, затравленно шарящего глазами по темному зрительному залу.

  Все персонажи узнаваемы сразу и однозначно всеми, кто хоть как-то помнит начало и середину 90-ых годов – мгновенно возникших ушлых, крепких, хватких коммерческих ребят, умевших быстро сделать деньги из ничего и так же мгновенно исчезнуть с ними в недосягаемые дали. Блеск и нищета толкучек, ушлых умельцев быстрого обогащения и неудачников, носящихся со своими принципами порядочности и морали – пока не прижмет. Для тех, кто не узнал эпоху, на экране будут кадры-подсказки – вещевой рынок, маленькая, забитая барахлом квартирка, вязаные шапки с нашитыми на них бусинами – как предельный символ пошлости и беспросветности. Герои вписаны в этот видеоряд, Танька торгует в рыбном ларьке на рынке, и оператор будет долго давать ряды вещей, примерочных картонок, гор подгнивших овощей и прочих ясно узнаваемых примет. И повеяло бы в этот момент нафталиновой ностальгией от истории, если бы не было в этом спектакле главной разгадки и смысла – собственно – той самой Таньки, из-за которой все и случилось.

  Влюбившись в нескладного и, на тот момент, еще вальяжного учителя, она берет дело в свои руки и решительно двигается к цели. Она искренне убеждена, что для любви нет и не может быть никаких препятствий. Она буквально вынимает из своего Сережки нужные слова, и ни на секунду не сомневается в том, что он с ней счастлив.

  Таисия Вилкова выводит на сцену до раздражения целостную героиню. В нынешнее время модно быть многозначным, расколотым, можно бесконечно искать и обретать целостность и умение быть самой собой. Тане ничего обретать не надо. У нее все есть. Она полностью и абсолютно гармонична. Эта девушка не рефлексирует, не сомневается.  Она уже все знает про эту жизнь и про то, что просто так в ней ничего не дается. У нее есть универсальный рабочий рецепт, как добиться всего, что ей нужно. И это универсальное знание делает Таньку абсолютно отвязно свободной. И даже ее искренняя любовь к Сережику, по сути, ничего не меняет в характере. Просто вот так она любит. Не умея, да и не желая уметь как-то иначе. Потому что для нее «иначе» просто не существует в природе. Образ подобной героини – покорительно властной, одновременно с этим, обаятельно нескладной, смешной в своей неотесанности и простоте, не требует особо сложных средств выражения, но актрисе удается не впасть в крайности – не сделать Таньку ни слишком уж грубой, ни излишне загадочно трепетной. Резкая, сильная, искренняя, смелая, и тоже лишенная устойчивого чувства порядочности, она, на самом деле, отражение своего возлюбленного Сережика. Он, согласно договору с приятелем, выложит съемки первого секса с Таней в Фейсбук, она – совершенно спокойно – пригрозит ему разоблачением давнего греха – в порыве откровенности любовник расскажет ей кое-какие тайны своего прошлого – если он вздумает ее бросить. И как у героя Назара Сафонова есть точка перехода – когда герой начинает свое превращение, так и Таисия Вилкова точно обозначает момент, когда смешная и почти трогательная история любви «гопоты» к интеллигенту, превращается в кошмар, начисто лишенный сантиментов и хоть какого-то уважения ко второму участнику. А девочка, пусть и грубоватая – в ту самую «с_училища», где «а», уже можно заменить на «у».

  История, наращивая обороты, помчится к своему концу, то есть, к началу, которое зрители уже узнали. Из тюрьмы вернется бывший ухажер Таньки Костя, узнает о неверности возлюбленной, о том, что она не просто начала гулять с другим, но и отдала этому другому свое самое большое сокровище – невинность – и тихо убьет Таньку поздним вечером на улице. Учитель, избавившись от морока, уедет, наконец, из этого проклятого места, и попросит только положить на танину могилу цветы от него. И за первым слоем незатейливой истории проступит крупный план всего происходящего. Эта история никак не тянет на рассказ о жертве и палаче или об очередной Кармен, леди Макбет или любой другой жертве любви и ревности. Оба главных героя омерзительно равны между собой. И дело не только в том, что вывернутая наизнанку, убогая, задавленная жизнь, лишает силы совершать благородные поступки, не только в том, что у каждого из героев есть свой прейскурант, по которому они продают совесть, ум, порядочность, потому что в обмен можно получить исполнение мечты. А в том, что убитая из любви Танька, и нелепый Сергей на самом деле, одно из тех страшных и незаметных зол, которое называется – унижение. Насилие над чужой душой, свободой, жизнью. Но кто, дорвавшись до своего счастья, будет задумываться над тем, из чего оно состоит. Как однажды выкрикнет тот же Сергей: «Она меня унижает, а мне нравится! Я еще хочу!..» И ему эхом откликнется Танька: «Вас через силу надо любить! П..ь и любить! И опять п…ь!» И глядя в темноте на разделенный пополам зал, по которому эхом пронесутся эти два вопля души, кажется, что если найдется хоть кто-то, кто согласен – история рискует стать вечной.

Фотографии предоставлены
пресс-службой театра

Author

Поделиться: