ЛЮБОВЬ ПОБЕЖДАЕТ ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС

Анна Оконова

МХТ им. А.П.Чехова «Веселые времена» режиссер Михаил Рахлин
фото Екатерины Цветковой

В МХТ имени Чехова Михаил Рахлин поставил политико-романтическую историю «Веселые времена» по мотивам голливудского фильма 30-х годов Эрнста Любича «Ниночка» с Гретой Гарбо в главной роли. Плакат «Гарбо смеется!» 1939 года вполне можно заменить на современное «Константин Крюков впервые на сцене театра!»

1938 год. Советское правительство отправляет в Париж трех эмиссаров. Они должны выгодно продать национализированные драгоценности, до Революции принадлежавшие княгине Сван. На вырученные деньги необходимо купить оружие и продукты. В Париже они начисто забывают о важной миссии и предаются радостям жизни. Княгиня Сван направляет своего юриста графа Дальгу уладить вопрос с русскими. В свою очередь Москва, недовольная поведением молодых людей, посылает своего лучшего представителя Нину Якушеву, чтобы та довела миссию до конца. Но Париж есть Париж…

Сцена открыта зрителю еще до начала спектакля: аскетичное серо-коричневое пространство с железным занавесом и сидящим перед ним бурым медведем. Символы советского государства. Позже на занавесе появится проекция герба СССР, медведь начнет танцевать и буянить, а глаза его загорятся красным зловещим огнем. Отсюда – из рычащей и дикой Страны Советов, где водка вместо шампанского, а вьюга совсем не похожа на освежающий ветерок, играющий дамскими локонами, приезжают в теплый Париж три советских эмиссара: Бульянов (Александр Усов), Иранов (Армен Арушанян) и Копальский (Ростислав Лаврентьев). Энергичные молодые люди, одетые в серые бесформенные костюмы. На их лицах – любопытство и настороженность, запреты еще сидят в голове, но вскоре удаленность от дома и ветер свободы захватывают героев. Они похожи на убежавших от няньки детей, впервые оказавшихся в магазине игрушек и конфет. Удивление, недоверие, желание попробовать и восторг.

Номер в скромной гостинице они с легкостью меняют на королевский в самом роскошном отеле – деньги есть, можно позволить. Страх перед грозящей расплатой растворяется в воздухе Парижа. Ему на смену приходит легкость отношения к жизни, ирония, свобода. Молодость и любовь к жизни прорываются в коротких диалогах: «– Он (Ленин) бы сказал, Бульянов, ты не можешь жить в дешевой гостинице, или тебе плевать на престиж большевиков? Как ты можешь жить в гостинице, где вместо горячей воды течет холодная, а вместо холодной вообще ничего? Фии, Бульянов. – Я считаю, наше место с народом. Но кто я такой, чтобы спорить с Лениным? Вперед!» 

Скованность и скромность постепенно отступают – движения становятся более открытыми, свободными, на лицах появляются озорные улыбки. Кажется, о возвращении они вовсе забыли. Однако великая княгиня Сван была бы не прочь вернуть свои сокровища, а Москва привести в чувства эмиссаров.

Светская львица, одетая в элегантное белое платье с роскошным боа на плечах против суровой Ниночки, наглухо упакованной в военную форму. Представитель княгини – граф Дальгу (Константин Крюков) берется не только уладить финансовый вопрос, но и скомпрометировать спецпредставителя.

Дальгу у Крюкова – прирожденный светский щеголь: идеально сидящий костюм, и модная шляпа, умение флиртовать и получать удовольствие от жизни. 

Нина Светланы Колпаковой аскетична, прямолинейна, кажется, совсем лишена эмоций и собственных интересов. Такая революционная машина. Ее стиль общения вгоняет в ступор каждого мужчину, встречающегося на ее пути, что порождает множество забавных ситуаций. Да и сама Нина в романтичном Париже выглядит несколько комично. Город, привыкший к стуку каблучков, удивляется кирзовым сапогам, она же недоумевает от непрактичности шляпок.

Но это Париж… Случайная встреча на улице, настойчивость элегантно одетого аристократа, который восхищается женщиной, отвечающей на предложение поужинать: «свои калории я уже получила». Его тонкий юмор, смягчающий ее прямолинейность, познавательная экскурсия на Эйфелеву башню: каркас железного занавеса на наших глазах становится частью башни. И все атрибуты романтики — приглушенный свет, мягкая музыка, создаваемая живым аккомпанементом рояля, ночной город… Ниночка Колпаковой преображается – даже пытается флиртовать, правда, пока чисто по-комиссарски: «Ваш внешний вид не вызывает отвращения» или «У вас чистый белок глаз, превосходная роговица».

Необратимые изменения происходят не только с Ниночкой, меняется и граф. Любовь и воздух Парижа оказали свое действие. В ней неожиданно просыпается интерес к шляпкам и нарядам, а не только к прочности фундамента знаменитой башни. Она перестает считать деньги – наряжается в вечерние платья и даже, страшно сказать, ездит на такси (какое транжирство!). Меняется и граф – неслыханное дело, сам заправил постель, чем ввел в предынфарктное состояние своего дворецкого.

Как и положено в любой романтической истории, едва Леон добивается проявления ответных чувств, как влюбленные вынуждены разлучиться. Княжна, воспользовавшись ситуацией, крадет украшения из гостиничного сейфа, – она готова дорого заплатить, чтобы убрать соперницу.

Железный занавес разделяет влюбленных. Не помогает даже переписка – ее жестко цензурируют: «Париж, 23 апреля. Ниночка моя дорогая… «Цензура». «Твой Леон». Не помогают деньги и связи – Леон безуспешно обивает пороги посольства в попытках получить визу. Ниночка скрывает переживания под каменной оболочкой внешнего спокойствия. Из Константинополя приходят неутешительные вести о том, что советские граждане – наши старые знакомые Бульянов, Иранов и Копальский снова распоясались. И приструнить их может только Ниночка. Приказы не обсуждаются, хотя ехать ей совсем не хочется.

И тут все встает на свои места – веселая троица, одетая в модные фраки и излучающая радость и веселье, думать забыла про Советы, они держат свой ресторан. А стоит за этим, конечно, граф Дальгу, Леон.

У любви нет границ, и если железный занавес не впускает к Ниночке, то ее можно выманить из-за него: «Если ты не останешься со мной, я продолжу свою борьбу. Я буду ездить всюду, куда будут ездить русские торговые комиссии. Я их превращу всех в Иранова, Бульянова и Копальского. В мире будет полным-полно русских ресторанов, но в России останется очень мало людей», – то ли шутит, то ли шантажирует Леон. И она остается…

Легкость бытия, возможность невозможного, невероятные преображения из-за любви, – все это шло вразрез с линией партии. Не мог советский человек забыть о долге в угоду хорошей жизни, не мог ставить личное выше общественного. И веселый, ироничный фильм был запрещен к показу в СССР. Спектакль сохраняет этот легкий настрой – но в нем все же есть и извечное противостояние России и Запада (пусть и в юмористической форме), и угадывается параллель с нынешним временем. 

Но торжествуют тут любовь и свобода. Спектакль оставляет приятное послевкусие. Но осторожно! После просмотра можно захотеть купить новую шляпку, улететь в Париж и выпить шампанского в шикарном номере отеля, не думая о серьезном.

Фотографии Екатерины Цветковой

Author

Поделиться: