КАК ВАЖНО БЫТЬ НЕСЧАСТЛИВЫМ

Юлия Кулагина

Давным-давно, когда в ходу были всякие, в разной степени остроумные, переработки известных поговорок, родилась присказка, что каждый человек кузнец своего… в оригинале было более острое слово, но заменим его «несчастьем». Более утонченным литературным аналогом этой переделки была фраза «каждый сам себе злобный гений». Иллюстрацией именно этого варианта народной мудрости и стал спектакль Нины Чусовой «Великолепный Рогоносец» в Театре Моссовета.

 

Нина Чусова – режиссер, свободный от излишнего пиетета перед театральной историей, склонна ставить спектакли крупно, размашисто, смешивая в одно эксцентрику, клоунаду, маски, музыку, свет и стиль рок-концертов. «Великолепный Рогоносец» не стал исключением. Из пьесы Фернана Кроммелинка – небогатой на постановки в отечественном театре – режиссер выстраивает своеобразную пирамиду. В качестве широкого и прочного основания: цирковое шоу с дымами, вращающимся кругом, игрой цвета и света и даже небольшим очаровательным живым оркестриком. В нем найдется место и танцам, и шествию ряженых, и огромной прямоугольной конструкции с лестницами, балконом и пыточным колесом, которая будет, попеременно, то надежной опорой светлого и счастливого дома Бруно и Стеллы, то уродливо торчащим скелетом притона, то хайтековской частной голгофой, по которой будет карабкаться героиня, пытаясь вырваться из доморощенного ада. Важную роль в этом шоу будет играть цвет. Им обозначены все важные повороты сюжета, поэтому для тех, кто не очень уверен, что понял все происходящее правильно, на протяжении всего действа будут разбросаны подсказки. Спектакль начнется с чудесной импрессионистской заставки, заливающей всю сцену: летний пейзаж, голубое небо, легкая музыка, небрежно беседующие Бруно со своим другом Эстрюго – мир, счастье и покой, полный любви и восторга. На юной и прелестной Стелле будут легкие одеяния светлых тонов. Чуть позже начнут появляться тревожные темные цвета, Стелла переоденется в черное. Стена с пейзажем станет сначала холодно-каменной, а затем ободрано-кирпичной, на которой меловыми росчерками отпечатается паранойя главного героя. Бруно наденет желтый халат – символ начинающегося сумасшествия, а во втором акте напялит чудовищное леопардовое пальто, чтобы полностью завершить цветовой диссонанс.

  Казалось бы, разворачивающееся действо не таит никаких неожиданностей. Текст несложен, цвет, свет и прекрасная музыка подсказывают настроение и смысл каждой сцены.   И казалось бы все предельно ясно, громко, бодро и скучно. Но неожиданно обнаруживается, что, чем дальше двигается сюжет, тем больше нарастает глубочайшее недоумение: отчего, зачем и как так происходит, что люди, час назад бывшие счастливыми и влюбленными, вдруг начинают с завидным упорством разрушать своими руками свое же счастье? И вот тут-то построенная пирамида начинает сужаться и заявленный в программке трагифарс становится куда больше «траги», чем фарсом.

  Павел Деревянко играет своего Бруно человеком на грани и за гранью. На грани безумия от счастья и за гранью безумия от ревности и стремления к саморазрушению, которое становится для него подлинным наслаждением, единственной целью. Его счастье в самом начале уже какое-то не до конца настоящее. И потому легко превращается в несчастье, потому что не может быть все хорошо просто так. На протяжении всего спектакля Бруно взвинчен, восторжен, нервен, желчен, но все так же взвинчен – за все время спектакля актер ни разу не сбивается темпа. В противоположность ему – смешная, жеманная, в первом акте пародия на гламурных красоток, Стелла Юлии Хлыниной – будет меняться, двигаясь от восторженности девочки к усталости разочарованной женщины через разные состояния. Во втором акте, она еще раз сыграет пародию на тип несчастливой «звезды» – режиссер, недолго думая, выведет актрису в образе Эми Уайнхаус и, лишь к концу, бывшая легкомысленно прелестная девочка, освободившаяся от притязаний всех деревенских ухажеров, а, вместе с ними, и от любви к мужу – молча и решительно захлопнет дверь перед Бруно и устало улыбнется залу.

  И лишь таинственный Эстрюго Леонида Фомина – друг, которого видит только Бруно – на протяжении всего спектакля будет молчалив, сдержан и безупречно бел костюмом. Как известно, белый цвет отражает, а черный поглощает. Поэтому все восторги и злодейства Бруно отскакивают от Эстрюго и вновь возвращаются к тому, кто их породил, чтобы вновь заставить самодельного рогоносца захлебнуться своими же собственными измышлениями.

 И на этом стоит третий и последний этаж – собственно вершина – текст. Простой, не изобилующий сложными метафорами и дополнительными смыслами, он, звучит во всей своей по началу неочевидной абсурдности. Трагикомический сюжет о несчастном и глупом муже оборачивается вопросами без ответов: по какой странной, чудной логике люди неудержимо стремятся разрушить собственную жизнь? Зачем и почему нужно разрушать то, к чему стремился, чем так дорожишь и почему хоть какое-то спокойствие можно обрести не в мире и радости, а в разрушении и безумии. И когда, с каких пор и почему быть счастливым стало так непривычно, невероятно и… неприлично?

Фотографии Сергея Петрова
(взяты с его страницы в фейсбуке)

Author

Поделиться: