Олег Анищенко – актер и режиссер Московского театра на Юго-Западе. Спектакли на сцене родного театра он ставит уже 10 лет. Первым был «Парашютист», потом появились «Аллегория» и «Мотылек», сезон 2015/2016 отмечен новогодней историей для детей. Помимо большой сцены, активно работает и в Арт-кафе — спектакль «Москва-Петушки» неоднократный участник фестивалей. Сейчас ведет занятия в театральной студии при театре.
Новый, 41 сезон, открылся его премьерой «Игроки». О премьере, страстях и гоголевском мистицизме корреспондент журнала «Театрон» поговорил с режиссером.
Спектакль Игроки почти 20 лет шел на сцене Театра на Юго-Западе. Чем твоя версия отличается о того, что было у Валерия Романовича?
Мне трудно говорить о различиях, я видел спектакль один раз, и сейчас уже плохо его помню. Думаю, это два совершенно разных спектакля. Легче сказать, что общего — это эстетика нашего театра, «фирменный» стиль Беляковича, который мы все, его ученики, продолжаем в театре. Но все остальное — посыл, смысл, идея, — все отличается. Я не помню, чтобы в постановке Валерия Романовича было много мистики.
Мы привыкли воспринимать «Игроков», «Женитьбу», «Ревизора» как реалистические истории. Хотя для Театра на Юго-Западе это спорное утверждение. Как возникла идея потусторонних «Игроков»?
Я думаю, что Гоголь был таким человеком, который чертей видел везде. И все его творчество, как следствие, было замешано на этом. Для меня это самая важная составляющая спектакля.
Есть русская народная мудрость: «Пьяный и сонный не свою думу думают». Вот про это хотелось сделать спектакль. Человек, зависимый от чего-то, уже себе не хозяин, он живёт в иллюзии и не замечает, как рушится жизнь. Не бывает такого, что человек игрок или наркоман, а во всем остальном правильный и жизнь у него складывается. Нет, люди пропадают ни за грош, совершают такие поступки, что и поверить трудно. И у меня таких примеров перед глазами масса, и мне было интересно показать это.
У человека всегда есть выбор. Но если ты делаешь неправильный выбор, потом будет все сложнее и сложнее, а потом будет пройдена такая точка невозврата, когда ты уже ничего не сможешь сделать.
Точка невозврата для Ихарева — она в чем?
Для Ихарева она была раньше. Я бы сказал, что это исходное событие: ему позволили выиграть 80 тысяч. И дальше он теряет реальную картину мира, он начинает пребывать в иллюзии, что он самый главный король — «владетельный принц», как он говорит. Как только человек выбирает такой путь, им уже управляют. Это не так сложно, потому-то он перестает видеть объективные вещи.
Конечно, Гоголь не писал эту троицу как чертей. Его история о том, что на каждого хитреца найдется еще больший хитрец. Но мне об этом было немного неинтересно ставить. У Гоголя это комедия, в моей версии — это трагедия. Главный герой умирает.
И хотя Ихарев, конечно, скорее антигерой, но я, все-таки, сочувствую ему. И Глову-младшему сочувствую. Сочувствую их неспособности что-то рассмотреть вокруг, увидеть важное. И здесь включается история русской тоски. Так жить ты не можешь, а как по-другому не знаешь. Это про них. Они ведь хотят как лучше. Опять же Ихарева не назовешь злым человеком: он последнюю копейку нищему отдаст. Но он пустой, у него нет базы, стержня, сознание его очень не развитое. Ихареву кажется, что вот сейчас он выиграет и займется образованием, станет просвещённым человеком, но он совершенно не понимает, что это такое. Не понимает, что делать с большими деньгами, которые на него свалились. А все его мысли сводятся к тому, что он поедет в Москву, пообедает у Яра, оденется «как подобает просвещенному человеку»…
Эта мысль красной нитью проходит по многим историям Гоголя
Да, это именно так и сегодня это очень актуально. Деньги — небезопасная энергия. Если вдруг на тебя «свалились» большие деньги, то, скорее всего, ты не справишься с этой энергией, и она может разрушить твою жизнь, тебя ждет много неприятностей. Есть даже статистика определенная: люди, выигравшие миллионы в лотерею, как правило, долго не живут, и у них начинает рушиться жизнь. С этой энергией трудно совладать.
То есть вся жизнь состоит из потоков различных энергий… И в спектакле эти потоки перекрещиваются: энергия денег, энергия игры, энергия жизни и энергия смерти. И в результате получается, что энергия смерти поглощает тех, кто подвержен энергии денег и игры. Вся история происходит на границе между светом и тьмой, и все эти игроки из тьмы пришли и потому им с рассветом жизненно необходимо раствориться…
Безусловно. Зло,по большому счету, выполняет роль такого старшины в армии.
В славянских языческих верованиях одинаково почитался как Белбог, так и Чернобог, потому что это как «кнут и пряник». Без каких-то испытаний, искушений душа не закаляется, ей не над чем работать. Подобные сущности создают препятствия, но ты с ними сталкиваешься, если уровень твоего сознания опускается ниже определенной точки. Как Венечка Ерофеев: «Ангелы смеялись, и бог молчал». Он молчал не потому, что ему было все равно, а потому что его там нет. Там, где его пытался искать Ерофеев, его нет. Там другие сущности. Так и здесь: мы все живем в каком-то симбиозе. Мы все питаемся друг другом так или иначе.Лев же не просто так съедает антилопу — он съедает самую слабую антилопу. Так и здесь: ты позволил себе промашку — и с тобой случилась такая вот история.
Спектакль построен на фольклоре. По какому принципу подбирался материал?
Это реальный фольклорный материал, просто обработанный в жестком электронном ключе. Инна Желанная делает очень большое дело, она создает мостик между нами, жителями современного мегаполиса и аутентичной, старой русской культурой. Эта музыка обладает сумасшедшей энергией и очень атмосферна. Именно она была для меня изначальным импульсом к постановке этого спектакля. Мы сидели однажды после концерта, и Инна сказала, что было бы неплохо сделать какую-нибудь «движуху» театрально-музыкальную. И с этого момента я стал думать об этом и довольно быстро в голову пришёл Гоголь. Однако реализовалась эта идея только сейчас, спустя лет 8. А Инна в этом году сделала проект «Вилы». Это практически вторая часть «Игроков», они очень похожи по своему духу. И там и там музыка Инны Желанной, и там и там хореография Артура Ощепкова. Но в «Вилах» главное —музыка, а в «Игроках» — театр.
А по поводу подбора: я песни воспринимаю как музыку. Я часто даже не знаю, о чем там поется. Я отталкивался от настроения песни. Кстати, там несколько песен колыбельные, и туда можно массу ассоциативных вещей подогнать, но это не моя задача. Этим зритель должен заниматься.
Ваш творческий тандем с Артуром Ощепковым существует еще с «Аллегории». Как произошла встреча?
Мы с Артуром знакомы 10 лет, начиная со спектакля «Аллегория», который мы делали вместе с Михаилом Беляковичем. Артур пришел на репетицию, показал нам первый танец, и мы поняли, что надо работать. По большому счету то, что делает Артур, это не просто танцы — это сюжетообразующая история. Если их вынуть из спектакля, разрушится сюжет.
Я работал с разными хореографами, как правило, хореограф — это набор движений, которые он может компилировать и совмещать в разных пропорциях. Артур придумывает движения, он ловит настроение, на чувственном уровне, и создаёт историю. Хотя иногда мы не совпадаем, спорим. Но мне с ним очень комфортно и я ему доверяю. Это один из людей, которых я очень ценю.
