ПОД ПРИЦЕЛОМ ТЕЛЕКАМЕР

Елизавета Печеркина

Голоса. Вы слышите? Голоса такие, будто просматриваешь следственную хронику. Будто слышишь измененные голоса тайных свидетелей. С ними появляются и непонятные маски: то ли из капрона, то ли из другой материи. Что это? Новая постановка Тимофея Кулябина «Процесс» по одноименному роману Франца Кафки в новосибирском театре «Красный Факел».

  Народ требует «хлеба и зрелищ». Для этого огромное количество людей идут на постановки всем нам известного Тимофея Кулябина. Идут на фамилию. Идут на фамилию довольно привлекательную. Всем ведь интересно, что сделал на этот раз неугомонный режиссер. И, к сожалению, идут зря. Потому что идут, не понимая язык Кулябина, не понимая постановку в целом. Да, даже, не понимая, кто такой Кафка и о чем он пишет, но люди идут толпами, и недоумевающе досматривают действия до конца. И в недоумении выходят из зала, с таким же чувством возвращаются домой. Зато завтра, на работе или учебе, они будут говорить о том, что ходили на спектакль именитого режиссера. Заплатили деньги, просидели все два с половиной часа и, довольные своим вложением, ушли домой…

  …Самое первое, на что обращаешь внимание в спектакле: уже упомянутые странные маски. Через них еле видно лицо человека. Нет ни глаз, ни губ. И голоса тоже нет, голос изменен. Единственное, что можно увидеть – это рост, телосложение, пол человека. И все. Казалось бы, что еще нужно? Зачем тебе лицо и голос? Но как будто что-то отрубили, выдернули. Что?.. Душу, наверное. Ведь глаза – это зеркало души. Хотя сами маски очень тонкие и, кажется, что их можно просто порвать или сломать. Что скрывают эти люди под масками? Свои истинные лица или страх самим быть втянутым в процесс? И что прячут эти неестественные голоса? Ведь, в сущности, все герои на одно лицо. Один за другим, они появляются в жизни главного персонажа: Йозефа К. (Антон Войналович). Кстати, единственного, не имеющего маски и измененного голоса. По сути, их нет в его мире, они не существуют. Они ничем не могут помочь. Они только предлагают помощь, клянясь, что имеют «связи» в суде. От одного ко второму, от второго к третьему: как это всем знакомо. Все сливается в единую и неразрывную цепь. Герой ходит по кругу, не замечая, что лица всех этих свидетелей идентичны. Среди них он — единственный обвиняемый.

  Свидетели в постановке не только люди. В любой сцене неотъемлемыми декорациями служат телевизоры и камеры наблюдения, они повсюду, постоянно нацелены на героя. Это мнимое оружие присутствует во всех сценах и эпизодах. Вот кто-то подслушивает Йозефа — камера сразу проецирует это на большой фоновый экран. На этом экране то монологи самого Йозефа, то авторские реплики, произносимые странным героем в черной куртке, у которого так же не видно лица.

  Кажется, что К. подслушивают везде: дома, на работе, в канцелярии. Подслушивает не человек, а техника. Очень интересный эпизод в самом начале спектакля. Следователь (Павел Поляков), лениво развалившись на стуле, включает камеру и начинает задавать вопросы К. Но при этом, когда Йозеф начинает говорить о своей невиновности, Следователь выключает камеру и начинает давать советы. Мол, не нужно так кричать об этом. И снова включает камеру, жуя конфетки-монпансье: допрос продолжается. По сути, следователю все равно, ему не надо записать информацию в своей памяти. Зачем захламлять и так отяжеленный мозг, если есть кассета, которая будет «вечно» хранить допросы? Даже сам Йозеф записывает слова художника Титорелли (Константин Телегин) не в блокнот, а на камеру. Век гаджетов и телевизоров. Даже такие важные вещи, как оправдание в суде, мы доверяем технике. Огромное количество кассет валяется повсюду. Эти самые кассеты являются неопровержимыми доказательствами невиновности Йозефа, ведь все речи главного героя камеры записаны. Его разговоры с Фройлейн Бюрстнер (Ирина Кривонос), с Прачкой (Елена Дриневская), с Лени (Екатерина Жирова). Его допросы, его монологи, все его слова на камеру. Но они никак не могут помочь ему доказать неправоту суда, как и все эти безликие свидетели. Куча бесполезных пластмассовых коробочек с пленкой, как и куча этих людей, они не приносят никакой пользы в оправдании Йозефа. 

  Как «пресмыкаются» обвиняемые перед судом ясно показано в эпизоде разговора Адвоката Гульда (Андрей Черных) и Коммерсанта Блока (Олег Майборода). Маленький человечек пытается выкарабкаться из процесса. Он собирает бумаги и обивает пороги адвокатского дома, чтобы Гульд хоть как-то помог ему. Но тот лишь ставит его на колени. Блоку тяжело унизить свое достоинство. Рыдая и воя как волк, он медленно встает на колени. И хочется воскликнуть также как Йозеф. Но Йозеф позже сам встает на колени. Голова его болит от всех мыслей, от всего процесса. Мечась по сцене, он хватается за волосы и вмиг падает на колени. Но потом осознает, что сделал.

 Есть, конечно, и немного юмора в этом депрессивном мирке. Дядя Йозефа представлен деревенским мужичком, говорящим «чо» и «слышь», вертящим на пальце ключи от машины. Ну, и, конечно, одежда: прекрасный жилет а-ля рыбак или Вассерман. Банковский служащий (Сергей Богомолов) приглашает К. на юбилей своей мамулечки и несколько раз звонит ей, отчитываясь, как покушал.

  Конечно, нельзя не отметить колоссальную работу с техникой. Но огромное ее количество то включается, то выключается в спектакле: свет, голоса, камеры и многое другое. Это огромная работа всего коллектива, в том числе и артистов. Столько аппаратуры в одном спектакле всегда сложно. Но все работает слаженно и без сбоев.

Жанр реалити-триллер был неспроста придуман Тимофеем Кулябиным. Квесты, популярные с прошлого года в Новосибирске, перекочевали и в его «Процесс». Зритель вроде бы тревожно наблюдает за всей картиной, но в то же время развлекается. Правда ведь интересно смотреть, как человек, втянутый в процесс, пытается вылезти из него? Да и новости по телевизору сейчас именно такие. На потребу зрителя. Зритель любит преступность и криминал. И ему совершенно все равно, виновен человек или нет. Правосудие торжествует над невиновным поверженным героем.

 В финале тот самый герой в капюшоне, который произносит авторские слова (именно его видео на протяжении всего спектакля проецируется на большой фоновый экран), появляется на сцене. И именно он (не священник в церкви) говорит притчу о вратах закона. На нем нет маски: это видно, когда он уходит за кулисы. Кто же этот персонаж?  Сам автор? Судья? Режиссер оставляет зрителям простор для трактовок. А что такое настоящий суд? Суд всех этих одинаковых свидетелей? Суд людишек, которые возомнили себя богами? Разве они вершат судьбы миллионов других людей? И кто этот главный судья, которого так и не встретил Йозеф? Неужели тоже человек? 

  …От Кулябина, если честно, ожидаешь уже чего угодно. Либо безоговорочно принимаешь его нестандартные решения, либо отказываешься от всех его мыслей. Другого не дано. Одни критикуют, другие восторгаются. Станет ли «Процесс» еще одним достижением Тимофея Кулябина? Время покажет. Но могу точно сказать, что московские театры упустили это достижение. Кафка не для всех и не все его поймут, но такая постановка должна была родиться. И пускай через сто лет после создания романа…

Фотографии Фрола Подлесного

Author

Поделиться: