«РУССКИЙ РОМАН» КАРБАУСКИСА

Светлана Анош

В Театре им. Маяковского состоялась премьера «Русского романа» – совместной работы режиссера Миндаугаса Карбаускиса и драматурга Марюса Ивашкявичюса о жизни Л.Н. Толстого, его нелегких отношениях с семьей и творчестве. Сам Лев Николаевич, правда, на сцене так и не появился, но дух его загадочным образом не покидал зрителя на протяжении всего действа.

  Литовский драматург написал пьесу о великом русском писателе, как сказали бы скептики, замахнулся на святое. И правильно сделал. В «Русском романе» Ивашкявичюс, продемонстрировав умение работать с разными принципами сюжетосложения, очень полно и разностороннее показал жизнь писателя – пьеса состоит из двенадцати частей, содержащих в себе отголоски, мотивы, а иногда и целые линии из произведений Толстого – «Анны Карениной», «Дьявола», «Отца Сергия». В литературную ткань пьесы умело вплетены биографические подробности, и думается, неспроста – не сомневаюсь, что для Толстого собственноручно созданный и описанный художественный мир зачастую перемешивался с миром реальным.

  Это отчетливо видно, например, в линии Левина и Кити, которые в некоторых эпизодах превращаются в Льва Николаевича (а литературоведы уже давно признали в Левине прототип писателя) и юную Соню Берс. В спектакле становится очевидным, что Кити – своеобразный прототип Софьи Андреевны: ведь и для нее оказались горькой обидой и разочарованием откровения, прочитанные в дневниках мужа. Очень тонко передан  момент связи времен в сцене благословления свадьбы Кити Шербацкой Софьей Андреевной – она долго всматривается в ее лицо, словно узнает в ней себя, и дает свое согласие.

  Сцена эта – поистине чудо театральных возможностей перемещения зрителя не только во времени и пространстве, но и в мирах – реальном и художественном. Во время спектакля не покидает бесконечный надлом тонких граней реальности и литературы.

   И все же главный акцент спектакля делается на отношениях между Софьей Андреевной и Львом Николаевичем – по-настоящему сложном романе, который зачастую оказывался более драматичным из всех написанных. Роль жены писателя прекрасно сыграна Евгенией Симоновой – она сгорает от злобы и ненависти из-за череды непрекращающихся измен с крестьянками, искренне недоумевает, чем эти пустые, необразованные женщины привлекательны для интеллектуала-мужа, бесконечно ревнует его к окружению и детям – ко всем тем, кто пытается отнять у нее его, дорогого, любимого «Лёвочку». Ее монологи полны иступленного отчаяния и горькой обиды.

  Наиболее пронзительна сцена ухода из жизни писателя, в которой окружение Льва Николаевича во главе с его секретарем и другом Чертковым не дает Софье Андреевне в последний раз увидеть мужа. Она чуть не на коленях упрашивает дать ей возможность проститься через унизительно крохотное, высоко висящее окошко-форточку. Но куда там… Интересным режиссерским решением кажется выбор одной актрисы (Татьяны Орловой) на роль двух главных врагов женщины – бездушного Черткова и крестьянки Аксиньи, той самой, которую Толстой не мог забыть до конца жизни.

  В целом «Русский Роман» – спектакль крупной формы, с широким ансамблем героев и умело соединенными между собой частями с помощью музыки композитора Гиедрюса Пускунигиса – несомненно, этапная работа для режиссера, заметно отличающаяся на фоне остальных – слегка статичных. Спектакль наполнен мягкой иронией и тактичным комизмом – именно с помощью них решена лишенная толстовской патетики сцена знаменитого объяснения Левина и Кити мелом на столе. Не без иронии показана любовь Льва Николаевича к занятиям «мужиков» и тайном желании жениться на крестьянке.

  Все действие разворачивается в пространстве, созданном Сергеем Бархиным – сцена получилась без чрезмерной детализации и натурализма – стог сена, печь, стол, немного мебели и уходящие вверх колонны. Мебель нагружена в виде громоздкой пирамиды, но мы то знаем, что совсем скоро Кити создаст здесь уют.

  Все же после спектакля не перестаешь задаваться вопросом – кем же была в жизни писателя Софья Андреевна? Истеричной скандалисткой, ревнивой сумасшедшей или верной соратницей? Едва ли возможно дать четкий ответ. Ясно одно: всепоглощающая самоотверженная любовь – вот то, чувство, которое пронесла эта женщина через свою нелегкую жизнь. Умиротворяющим эпилогом, где все семейство в сборе за обеденным супом вспоминает «папА» – несомненно, дань уважения режиссера к этой настрадавшейся женщине, который она, несомненно, заслужила.

Фотографии Евгении Бабской

Author

Поделиться: