МУШКЕТЕРЫ БЕЗ ДЮМА

Светлана Анош

Существует два способа переживаний богомоловских спектаклей. Первый предполагает восприятие всерьез происходящего на сцене, отсутствие юмора и сильную ностальгию по мхатовским традициям. И второй: не утруждать себя поиском колких высокомерных комментариев, смотреть, видеть, не поддаваться на провокацию и рефлексировать.

  На предпремьерном показе нового спектакля Константина Богомолова «Мушкетеры. Сага. Часть первая» часть зрителей выбрала путь №1 и уходила, не удосужившись даже дождаться антракта. Что ж, признаю, соблазн был велик: в первом же акте со сцены было слышно немало обсценной лексики, да и сюжет самого известного романа Дюма был совершенно неузнаваем: мушкетеры были похожи скорее на рэкетиров из бандитских сериалов суровых 90-х, чем на бравых мужей. Д’Артаньян оказался Дмитрием Артаньяном из Краснодара, провалившим вступительные в театральное, а Королева Ирина Петровна влюбилась в Джастина Бибера.

  Однако Богомолов все же заблаговременно предупредил: продолжая традицию «Карамазовых» и «Идеального мужа», режиссер отказался от оригинального текста, оставив лишь героев и фабулу, щедро сдобренную иной литературой. Здесь нельзя не отметить драматургический талант Богомолова – ему удалось создать текст пьесы для почти пятичасового спектакля; текст, полный аллюзий, намеков – прозрачных и скрытых, цитат и ассоциаций; текст эксцентричный, где-то философский, местами уморительно смешной, а иногда пронзительно грустный. Пересказывать сюжет бесполезно – слишком высок риск запутаться в его виражах: сюрпризов и неожиданностей в «Мушкетерах» немало. И на каждом шагу отсылки к чему-то родному, близкому, знакомому с детства – книгам, песням, фильмам. Именно этот эффект узнавания не будет покидать зрителя на протяжении всего действа. Что удалось Богомолову в спектакле, так это найти отклик в душе каждого зрителя – и предпочитающего масскульт, и интеллигента, и эстета; на сцене угадываются образы Достоевского, Сорокина, слышатся стихи Ахматовой и Цветаевой, звучат песни советской эстрады и внезапно появляются герои культового советского кино, как, например, из рязановской «Иронии судьбы». Это то, с чем мы проживали свое детство и юность; то, о чем вспоминается редко, но глубоко откликается внутри, как при внезапно найденном старом письме или билете в кино.

  Обычные житейские сюжеты – влюбленность взрослой женщины в юнца, провал на вступительных в театральное, забытые родители, конфликт между призванием и работой – воплощены в настоящую волшебную грустную сказку, где королева Ирина Петровна, отважно сыгранная новой для «богомоловского ансамбля» Ириной Мирошниченко, влюбляется в глупо вытанцовывающего попсовые движения под «Не отрекаются любя» Джастина Бибера в блестящем пиджаке, Дмитрий Артаньян из Краснодара, не сдавший экзамены, становится мушкетером, а киноактриса Констанция вынуждена сниматься в «патриотическом» порно.

  Разумеется, в «Мушкетерах» Богомолов не обошелся без традиционного «стеба»: во всадниках апокалипсиса, передвигающихся с мигалками по Москве, в актерах-создателях благотворительных фондов, в кардинале Решалье (от слова «решать»), который, судя по костюму, полуполитик – полусвященник, смачно и вкусно пьющий «кровь предателя» – кока-колу, называющий себя агентом ЦРУ и бесконечно сидящий перед телевизором, угадывается множество современных персонажей и ситуаций.

  По словам самого Богомолова, в этом спектакле ему больше всего интересна зрительская реакция. Думаю, режиссеру будет, что оценить: от восторженных отзывов фанатов и приверженцев парадоксальных решений до возмущения консервативных охранителей искусства. Моей же главной реакцией на спектакль было большое количество вопросов, появившихся после. Почему выбор пал на Дюма? Будет ли продолжение? И кто же победит – Любовь или Смерть? Финал “Мушкетеров” не назовешь ясным, но в последней сцене я увидела, что Надежда все же зиждется где-то рядом.

  Надеюсь, мне она не привиделась. 

Фотографии Екатерины Цветковой

Author

Поделиться: