Сценическую судьбу пьесы «Поздняя любовь» Островского нельзя назвать интересной – спектакли обычно оказывались скучными и провальными. Однако постановка нетрадиционного для ШДИ классика получилась живой, яркой и ироничной, а также экспериментальной: режиссер Дмитрий Крымов впервые дал услышать зрителю текст без купюр.
«О-й. Поздняя любовь» не похожа на другие работы режиссера. Несмотря на то, что фамилия автора в названии спектакля сокращена до первой и последней буквы, от самого Александра Николаевича осталось немало, что в принципе для крымовского творчества, построенного на работе с образом и метафорой, ново. Герои «Любви» точно следуют ходу пьесы, лишь в конце отклонившись от сюжетной оси. Все же хоть Крымов и отдал дань уважения великому писателю, от своих традиций эксперимента не отошел. Дух от некоторых сцен захватывало так, что постоянно возникал вопрос: а можно ли вот так смело с великой русской литературой?
Хотя спектакль не являет собой запутанную литературную шараду (сюжет предельно ясен, текстовая ткань пьесы не нарушена, а когда речь неразборчива, все проецируется на экраны – характеры героев пьесы до невозможного гротескны), здесь мужчины играют женщин и наоборот. И, естественно, неспроста. Если внимательно изучить текст Островского, становится понятно, почему Шаблову, по характеру бой-бабу, этакую гренадершу, играет Евгений Старцев, а Маргаритова, отца Людмилы, человека тонкого, надломленного, нерешительного — хрупкая Алина Ходжеванова. Гротеск героев усиливает нелепое их обличье: усы, парики, накладки и прочая атрибутика настоящей буффонады.
Пространство спектакля же, наоборот, подчеркнуто условное и совершенно небытовое. Здесь вы не увидите купеческого великолепия, самоваров, лавок, валенок, водки и прочей русскости. Из декораций на сцене только полотна в черной краске и провода, свисающие с потолка.
Несмотря на то, что Крымов в этой постановке работал не только с образом, но и с текстом, театральный язык спектакля не обеднел совершенно. Людмила (Мария Смольникова), по-детски нелепая, порывистая, наивная, с подчеркнуто неухоженной внешностью носит жуткие брови и немодную косу; Лебядкина, посылает обидчиков в нокаут не хуже Чака Норриса, а после демонстрирует кружевное белье; роковой пистолет заботливо прячется в укромное место под горой безразмерных женских лифчиков, а на радостях герои вытанцовывают зажигательный хип-хоп под дискотечную светомузыку.
Удивительно на самом деле то, что несмотря на трагический финал, «Поздняя любовь» получилась какой-то уморительно-веселой, ошеломляющей и эксцентричной. Здесь становится страшно от внезапно потухшего света, пистолетных выстрелов, а от неожиданности хочется вскакивать со стульев и танцевать вместе с актерами.
Фотографии с сайта театра
