Память и Время разнонаправлены. Память – оставшееся позади. Время мчится словно по приказу «вперед». Иногда, кажется, что мчится по кругу, но этот эффект «дежавю» вызван памятью, она все записывает, с ней сверяются, сличают. Память – слепок времени. Но слепок этот у времени и в руках, от того время частенько притупляет, ретуширует, переписывает память, убивает ее. Из учебников истории вырывают страницы, заштриховывают имена и события, предлагают историю в историях, т.е. не в документах, а в сочинениях и изложениях. Прошлое время описывают в настоящем, держа карандаш с наклоном (уклоном), карандаш «по ветру» и ластик в боевой готовности. Но может случиться и так, что стиравшие забудутся, а стертое воскреснет, как на палимпсесте…
Время и память взаимообогащают друг друга: время насыщает память, память предупреждает время. Предупреждает от глупости под девизом «Не повторять! Опасно для жизни». Время на память действует принудительно (порой, законами и медикаментами), а память на время – рекомендательно, эхом, окликая. Но время не оборачивается…
Прошлое (памятное) может и не стать будущим, будущее однажды уйдет в прошлое, в память. Время перетекает в память. В памяти – бессмертие времени.
Во времени мы проживаем каждое мгновение лишь однажды, наедине с памятью вольны проживать его сколь угодно раз. Пока наше время не истечет. Память умершего умирает вместе с ним, или сменяется памятью о нем. Но… «Время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии» (И.Бродский). Проступают и прорастают в правнуках воспоминания не доживших до их рождения прадедов. Неоплаканные нами говорят в нас. «Все, что было не со мной, помню», – генетическая память нашей страны сильнее ее генофонда.
Все временно (различен срок), но не все памятно: «Воспоминаний много, а вспомнить нечего» — случай хрестоматийный. Время – реальность объективная, память – субъективна. Забываем то, что не следовало бы (особенно о себе), помним то, что давно надо забыть (особенно о других). Лелеем воспоминания и мучаемся ими. Ругаем память за беспощадность – за забытое и за то, что никак не можем забыть.
В молодости и добром здравии, кажется, что поглощенность воспоминаниями – удел пожилых. Удел тех, кто в какой-то момент перестает мыслить себя в будущем времени, задумываясь о будущем без себя. В собственном вчера уверенности больше, чем в завтра, чем даже в наступлении этого завтра. От того и «зарастают» памятью. Ей себя вверяют, а она, порой, подводит, изменяет, играет. Но ей прощают. Все ж таки не чужая. Своя. И ближе нее не будет.
«Память – это клетки мозга. Всего лишь клетки мозга», — будут твердить титры с четырех экранов в спектакле Константина Богомолова «Юбилей ювелира». Титры белым по черному. Как свет в конце тоннеля.
Первый эпизод многосерийной рецензии Эмилии Деменцовой на спектакль МХТ им. Чехова «Юбилей ювелира» читайте здесь.
