РЕПЕТИЦИЯ «ЧАЙКИ»

Анастасия Павлова

«Чайка» Оскараса Коршуноваса, представленная в этом году на двух фестивалях, – Волковском в Ярославле и «Балтийском доме» в Санкт-Петербурге – спектакль с минимальной театральностью, но об актерах и театре.Минимализм тут во всем: от сценографии, которой, в сущности, нет, до игры, которую не сразу распознаешь.

  Пространство сцены практически пустое: по периметру и на авансцене стоят стулья, вместо задника – белая стена и такой же белый потолок. На стульях, выставленных на авансцену, – таблички с именами персонажей: те, кто поважнее, в первом ряду, остальные –— подальше. Собираются актеры, не спеша здороваются друг с другом,и кажется, абсолютно произвольно занимают места у кулис. Кто-то рассматривает таблички с именами. Все в ожидании.

  Со стороны мизансцена напоминает начало пресс-конференции в театре или сбор труппы после летних каникул. Вот-вот должен появиться режиссер. Хотя он никуда и не уходил – вот он настраивает свой ноутбук. Меняется время, и Костя уже не ждет заката – создает его сам.

  Треплев Мартинаса Недзинскаса до предела напряженный, взнервленный молодой человек. Кажется, он не может ждать, пока начнут разворачиваться события, предписанные действием, сам все время подгоняет их. Терзать Нину он начинает, едва она появляется перед зрителями. В нем настолько чувствуется недолюбленность, что и его любовь отдает болезненным ощущением нелюбви. Он как будто не верит, что Нина любит его. Хочет, но не верит, потому в интонациях слышится едва скрываемая истерика, которая позже прорвется обвинениями всем собравшимся.

  В этом спектакле все хотят любви, но никто ее не получает. Напористо, отчаянно, даже как-то зло добивается Полина (Айрида Гинтаутайте) внимания и любви Дорна (Дайниус Гавенонис). Дорн – еще молодой человек, спортивный, занимающийися йогой и другими восточными практиками – появляется в «поместье» с ковриком для йоги, разворачивает его на авансцене и, демонстрируя ассаны, объясняет пользу этих занятий. Голос его звучит ровно, с известной долей скуки, словно заученный урок повторяет. Он так много всего перепробовал, чтобы продлить молодость, что теперь уже ни в какие чудеса не верит.

   Прелюдия к спектаклю Кости длится довольно долго – каждый из актеров произнесет свой монолог, а затем отойдет в сторону, чтобы оттуда, как из зрительного зала, наблюдать за происходящим.

   Аркадина Неле Савиченко любуется собой, демонстрирует свое изящество, бравирует возрастом перед Машей (Раса Самуолите). Она сисходительна к сыну и готова посмотреть его представление, но с первого момента и до финала главное для нее – быть в центре внимания. Оттого столько иронии в ее комментариях, оттого она всячески старается задеть Костю, порой сама не осознавая этого. Для нее Костя – большой ребенок, а это – новая игра, которая скоро надоест. И, конечно, ей обидно, что сын не написал ничего для нее. Ее диалог с Костей о пьесе, о новых формах – это извечный спор старого и нового. Но она не хочет признавать того, что ее время уходит, она стремится ухватить это новое, но не может.

  Тригорин Дариуса Гумаускаса едва ли вообще хотел вступать в какие бы то ни было споры о театре. Он ехал отдыхать, он уже расслаблен и отрешен. И все происходящее для него далеко. Он играет умудренного опытом, тоже скучающего, приехавшего на отдых известного писателя. Ему приятно быть простым и добрым. И его выступление очень напоминает разбор критика, который не хочет обидеть. В интонациях звучит равнодушие, в жестах проскальзывает покровительство. Он и подпевает Аркадиной, и высказывает свое мнение.

   В отношениях с Ниной он не хочет затрачиваться. Он все ходит вокруг нее, пытаясь коснуться, сказать что-то, но все время что-то мешает ему сделать этот шаг. Нина Гелмине Глемзайте только с момента встречи с Тригориным и начинает жить, с тревогой ждет его решения, мучается от его слабости.

  Все в этом доме мучительно хотят любви, но боятся ее, потому прикрываются кто расчетом, кто холодностью, кто равнодушием, но каждый жест, каждая интонация выдают этих людей, отчаянно пытающихся удержать уходящую жизнь.

  А убитую чайку, которой Костя оторвет голову, Тригорин сфотографирует на смартфон, чтобы хоть иногда вспоминать о том, как бы мог быть счастлив но не сумел. А Костя перед тем, как спустить курок, поправит декорации, приглушит свет, еще раз оглянется на темный зал и уйдет за кулисы. Он не смог выстроить свою жизнь без Нины, без любви, без веры в себя. Он постарел гораздо раньше всех. И ушел.

Фотографии предоставлены пресс-службой Волковского фестиваля

Author

Поделиться: