КИРИЛЛ РУБЦОВ: «МЫ — ЖИВОЙ ТЕАТР»

admin

Кирилл Рубцов, актер и продюсер Театра С.А.Д., рассказал нашему изданию о новом спектакле «Балаган», своем театре, о том, как важен в театре тонкий вкус и единомыслие. Беседа проходила под пальмами Аптекарского огорода, домашней площадки театра С.А.Д.

  «Балаган» — третий спектакль в репертуаре театра С.А.Д., любящем крутить хронотопом постановок, играть игру в игре, смешивать реальность, фантазию и закулисье. Премьерная постановка также представляет собой полюбившийся зрителям многослойный пирог для сердца и ума — проверенную смесь иронии и серьеза о главном, представленную на фоне бродвейских мюзиклов, индийских танцев и бесконечных перевоплощений актеров. Юмор на этот раз, безусловно, перевешивает. Вываливающаяся пластиковая челюсть Дракулы, поиск гендера в себе в фарсе «Здравствуйте, я ваша тетя», превращающий томное чаепитие не то в саванну, не то в кабинет психиатра, разваливающиеся декорации и сценография на коленке заставят хохотать в голос. А потом вдруг нежно о главном. Вневременной «Гамлет», чеканными строчками вписывающий жизнь в вечность, история помрежа Сары и худрука Гордона, не слишком счастливая, но все же… живая, настоящая. Трогательное закулисье, дорогая изнанка театра в сарае, создаваемого живыми людьми, влюбленными в то, что они делают. В этот сарай без кондиционера приходят люди — не ради декораций и эффектов, а ради той жизни, которая в нем есть — слишком очевидная параллель с театром С.А.Д. — Кирилл Рубцов этого и не скрывает: «Это пьеса о нас».

    Кирилл, расскажите, пожалуйста, с чего начался «Балаган».

  У нас сложилась добрая дружба с Ольгой Александровной Варшавер, которая перевела пьесу «Аркадия» Тома Стоппарада и, кстати, считает нашу постановку этой пьесы лучшей в Москве. Она взялась за перевод «Балагана» специально для нас, потому что нашла в пьесе много аналогий с С.А.Д.ом. Мы прочитали текст и были поражены, насколько это о нас! В итоге мы сделали спектакль об идеальном театре, о том, каким он должен быть, каким мы хотим его видеть. Если «Аркадия» — это райский сад, то «Балаган» — идеальный театр, место, где актеры влюблены в театр, в свое дело, которое зачастую не приносит ни денег, ни славы, а лишь дает возможность прикоснуться к чему-то эфемерному, прикоснуться и прожить чью-то жизнь. Многие могут полагать, что такого не бывает, что театр — это жесткая машина, завод по выпуску и продаже спектаклей, зарабатывание денег. А мы хотим опровергнуть это, и доказать, что идеальный театр реален, и мы сделаем все возможное, чтобы таким его и сохранить как можно дольше.

   Как долго шла работа над спектаклем? У вас ведь было фактически две премьеры подряд.

  Мы выпустили «Турандот» и сразу приступили к «Балагану». Если «Аркадию» мы делали два года, то здесь понадобилось два месяца каждодневных репетиций. Это же комедия, такой материал нельзя долго муссировать, иначе он просто перегорит внутри актеров. Все нужно было сделать быстро, качественно, на высоком уровне, чтобы актеры этим загорелись, но не успели остыть.

  Уже третий спектакль строится на совмещении нескольких пластов: игра в игре, реальность и вымысел… Откуда такая любовь к многослойности?

  Мы себя позиционируем как живой театр. Вы приходите в театр и видите на сцене живых людей, а не марионеток, которые делают какие-то странные движения под музыку и пытаются этим донести до зрителя замысел режиссера. У нас актерский театр и это заслуга нашего режиссера Ирины Анатольевны Пахомовой, которая обладает безусловным, тонким вкусом и абсолютно мужской логикой. Я бы назвал наш театр интеллигентным, потому что в нем собрались уникальные, высокоорганизованные люди. Мы с опасением и трепетом принимаем новых актеров, долго их ищем. Потому что атмосферу театра очень легко разрушить. Мы с Ирой этого боимся. Боимся превратиться в какой-то другой театр, со случайными людьми с разными взглядами. Для нас важно, чтобы человек так же трепетно относился к театру и так же тонко чувствовал наши спектакли, чтобы мы могли говорить на одном языке, чтобы мы могли добиться этой многослойности, о которой вы говорите. Мы не гонимся за количеством сыгранных спектаклей, а боремся за их качество и хотим, чтобы зритель, приходя к нам, не только видел красивую картинку, а мог подключить свою душу, эмоции и после спектакля уходил изменившимся, переродившимся, излечившимся, обновленным, ведь в этом магия театра.

  Когда выпускалась «Аркадия», вы упоминали, что являетесь сторонником европейского подхода к подбору актеров под конкретные роли. Тем не менее, некоторые актеры переходят из одной С.А.Д.овой постановки в другую.

  Да, у нас сложился основной костяк, на котором держатся спектакли. Это не означает, что эти пять человек будут играть главные роли во всех спектаклях. Роли им могут достаться любые, точно так же, как на главную роль может прийти новый человек. Так, например, мы нашли Ваню Федотова на роль директора «Балагана», прекрасную актрису Елену Бушуеву-Цеханскую, Владимира Дубровского. Мы долго искали актеров и даже устроили кастинг. Так что, та система, о которой я говорил, остается. Если в следующем спектакле не будет роли для меня, а в нее точнее попадет новый человек, это прекрасно, потому что точное распределение ролей и попадание в типаж — половина успеха спектакля. Хотя сегодня в театре роли зачастую раздаются, потому что ты медийное лицо или кому-то кем-то приходишься. И это понятно, ведь надо продавать спектакли. Но иногда приходишь на спектакли и не понимаешь, кто кого играет.

  Кто в театре С.А.Д. ставит последнюю точку, утверждая состав?

  Мы с Ирой много лет знаем друг друга, и у нас уже сложилось общее ощущение людей. На прослушивании для спектакля «Балаган» была вся труппа, которая смотрела новых ребят. В обсуждении участвовали все, каждый мог высказать свое мнение. В конечном итоге, всем должно быть комфортно.

  В зрительских отзывах о «Балагане» в основном речь идет о комической стороне спектакля. А как, по-вашему, с чем еще, помимо смеха, должен уйти зритель?

  Смех заложен в самой пьесе. В ней не пошлый юмор, что в современной драматургии редко встретишь, здесь соблюдено удивительное чувство меры. Каким получится спектакль, конечно, зависит от замысла режиссера. Наш спектакль, как я уже говорил, об идеальном театре, о тонких материях, о ранимых душах актеров, которые не ради славы или денег пытаются создать иллюзию на сцене… понятно, что будут смеяться, все это есть в пьесе, но мне бы хотелось, чтобы люди уходили с чувством веры в театр, в какую-то его чистоту… И нам нередко пишут зрители: уходя от вас, хочется жить. Для нас это очень ценно!

  У театра С.А.Д. складывается круг постоянных зрителей. Как вы думаете, на что «подсаживается» публика?

  Во-первых, выбор материала. Во-вторых, наш режиссер. Ее отличает умение, которого не хватает сегодня многим режиссерам. Она не выпячивает свое «я» и не пытается рассказать о своей судьбе, подмять под себя материал. Ира с большим трепетом относится к тому, что хотел сказать автор. Поэтому спектакли получаются разными и точными.

  Ваши спектакли довольно протяженные во времени. Не боитесь потерять зрителей в антракте?

  «Аркадия» — это такая драматургия, из которой невозможно выкинуть ни слова, не потеряв какой-то связующий пласт, там все закрючовано. Как говорил, по-моему, Питер Брук: «В нашем театре очень неудобные скамейки, но игра актеров заставит вас этого не замечать!» То же происходит со временем у нас в театре. Мы можем удержать зрителя и интересным сюжетом и игрой актеров…

К тому же, сегодня поменялось ощущение времени. Сейчас ведь нет проблем после спектакля сесть в машину или вызвать такси. Конечно, мы теряем часть публики, которая живет за городом, и тех, кому надо успеть на электричку. Но Театр — это ведь не кино, где можно нажать на паузу. Это здесь и сейчас, и перед вами живые люди, которым вы начинаете сопереживать. Это ценно. В жизни важна эмоция, она не каждый день возникает. Это как глоток свежего воздуха: если где-то его получил, им наслаждаешься. Надеюсь, что и к нам люди за этим приходят, что-то открывая для себя, начиная жить по-иному.

  Аптекарский огород, в котором играются ваши спектакли, – неотъемлемая часть Театра С.А.Д., но если смотреть в будущее, хотелось бы площадку побольше?

  Хотелось бы и площадку побольше и возможностей технических, поскольку сейчас мы в них ограничены. Я не хочу гневить Бога: не каждый театр может похвастаться декорациями из живых растений. Но нужно развиваться, хочется, чтобы больше людей приходило, чтобы у нас были и высокие потолки, и дополнительное место под сценой… а у нас только двенадцать фонарей! Но мое личное мнение — и здесь мы расходимся с режиссером — если мы отсюда когда-нибудь переедем в лучшие условия, то потеряем свое очарование. Безусловно, все будут так же хорошо работать, но пропадет атмосфера, которую я очень ценю. И я буду бороться за нее даже с Ириной Пахомовой.

   А как насчет гастролей, фестивалей?

  До этого еще просто не дошли руки. Нам нужен антрепренер, который бы занимался этим. Пока всеми вопросами занимаюсь я, но я еще служу в театре Вахтангова, и на гастроли Театра С.А.Д. не хватает ни времени, ни сил. Надеюсь, что, может быть, даже благодаря этому интервью, найдется нужный человек, который скажет: «Ребята, хочу с вами работать». Я буду счастлив. Люди в других городах тоже должны увидеть наши спектакли. К тому же, гастроли нужны труппе: они еще больше объединяют, — это очень здоровая история для театра.

  Каким вы видите Театр С.А.Д. через 10 лет?

  Я бы хотел, чтобы мы остались здесь же, но чтобы у нас нашлись возможности, чтобы договориться с администрацией и получить для себя всю эту оранжерею, чтобы мы могли, сделать глобальный ремонт и построить настоящий театр. Безусловно, я хотел бы остаться здесь. Конечно, хочется, чтобы у моих актеров были нормальные зарплаты. Я всех их люблю. Это уникальные люди, тонкие и талантливые, таких мало — я не преувеличиваю сейчас. Мне хочется, чтобы им не приходилось мыкаться по другим театрам в поисках заработка.

    А в творческом плане? Что планируется, о чем мечтается?

  Мы получили грант от департамента культуры на постановку детского спектакля. Осенью мы выпускаем спектакль «Лоскутик и Облако» — замечательную трогательную сказку в духе нашего театра. Затем мы собираемся поставить серьезную вещь — нырнуть опять в область «Аркадии» — будем ставить Чехова, поскольку все его любим, а как иначе?

  Театр С.А.Д. позиционирует себя как содружество единомышленников. В чем ваше единомыслие, что вас объединяет?

  Исключительно внутренние качества, ощущение жизни, театра. Для меня лично во всем важен вкус, я люблю людей с тонким вкусом, это редкий дар, и он сразу чувствуется — в том, как человек говорит, как он мыслит. Мы на кастинге смотрим не на то даже, как человек играет — на кастинге все зажаты — а именно на ход мыслей. Обязательно спрашиваем, какие спектакли человек смотрит, какую драматургию любит, какие книги читает, как он живет… Это очень важно — совпасть в ощущении жизни.

Беседовала Полина Мандрик
Фото предоставлены
пресс-службой Театра С.А.Д.

Author

Поделиться: