ПРЕДЕЛЫ БОЛИ

admin

На сцене МТЮЗа не Гоголь, Достоевский, Чехов, и даже не Шекспир или античная трагедия. В этот раз Кама Гинкас обратился к пьесе нашего современника, американского драматурга Адама Раппа.

  Гинкас никогда не рассматривал свои спектакли как средство развлечения. Страдание, душевные муки: что бы он ни ставил, всегда на первый план выйдут самые глубокие, потаенные и темные стороны человеческой природы. Сюжет пьесы «Ноктюрн» мрачен, но в спектакле он приобретает еще более зловещие черты.

  Знакомое фойе второго этажа превращается в пространство сцены, зрительные места с трех сторон окружают ее. Дистанция минимальна, ее почти нет, от этого каждое слово актеров звучит так, словно обращаются именно к тебе. Игорь Гордин (в пьесе у главного героя нет имени, он обозначен как Сын) не играет, а проживает свой спектакль. Его монологи можно назвать молчаливыми диалогами со зрителем, и когда он задает свои вопросы, без надежды получить на них ответы, мы невольно качаем головой, как если бы отвечали на них.

  В последних спектаклях Гинкаса («Медее», «Записках сумасшедшего», «Гедде Габлер») декорации были условны, вне временных границ, но они создавали особый мир, достаточно вспомнить «желтый дом» Сергея Бархина из «Записок сумасшедшего». За долгие годы Гинкас впервые работает без своего постоянного сценографа Сергея Бархина, все оформление придумано самим режиссером и состоит лишь из черного рояля «Стейнвей», нескольких безголовых манекенов и старого грязного матраса. Только в конце спектакля со всей театральной тщательностью будет воссоздана больничная койка умирающего отца, с мигающей аппаратурой и капельницами.

  Если рассказывать сюжет, то он прост и кошмарен одновременно – главный герой, будучи парнем 17 лет, сбивает на своей машине девочку, которая оказывается его младшей сестрой. Одно случайное убийство рушит счастье целой семьи: мать сходит с ума, отец пытается застрелить сына, после чего сын покидает родной дом и уезжает искать счастье в Нью-Йорк. Проходит 15 лет, мальчик возмужал, стал известным писателем, но вина не отпускает его, он одинок – друзей нет, а с любимой девушкой у него ничего не получается, так что стыдясь самого себя, он расстается с ней. И вот письмо от умирающего отца, визит в родной город, последний прощальный разговор. В финальный момент возникает надежда, но она безжизненна, как манекены, окружающие главного героя. В итоге Сын выкупает рояль «Стейнвей», последнюю семейную ценность, и регулярно платит за его хранение. Такой незамысловатый, лишенный психологических тонкостей сюжет.

  Однако Гинкас мастерски подходит к его освоению. «Пятнадцать лет назад я убил свою сестру», – совершенно спокойным и уверенным голосом произносит Игорь Гордин, словно сообщает пустяковую, ничего не значащую информацию. Затем, меняя порядок слов во фразе, он повторяет ее несколько раз. Юный пианист Тихон Хренников (интересная фамилия) в это время продолжает играть «Ноктюрн» Грига. С физиологическими подробностями нам поведают историю смерти сестры. Звук металлического удара, и удар по арбузу – как метафора отрубленной головы девочки, перекатившейся на противоположную сторону дороги – эффектно, но жестоко и беспощадно. Игорь Гордин продолжает свою историю тихим, ровным голосом. Эмоций нет, они все спрятаны внутрь, от этого напряжение лишь нарастает, лишенное возможности выйти наружу.

  Пьеса написана как монолог, в спектакле выходят на сцену все, кого упоминает главный герой. Его милая маленькая сестричка (Алена Стебунова) весело катается на роликах, напевая известную песенку Мэрилин Монро, щебечет с братом, усевшись около его ног. Проскальзывает мысль, что дети тоже могут быть склонны к самоубийству, ведь некоторые из них совсем не хотят становиться взрослыми, но мы с трудом можем в это поверить. На наших глазах мать Джен (Оксана Лагутина) сходит с ума, с безумными глазами она выносит на сцену неисправный механизм тормозов. Ее немой крик на лестнице раскрывает нам глубины ее отчаяния сильнее, чем множество слов. Тускнеет взгляд отца Эрла (Андрей Бронников), как живой труп сидит он в своем кресле, не в силах принять смерть юной дочери. И только рыжеволосая девушка (Илона Борисова), с глазами «цвета Карибского моря», пытается вернуть героя к жизни, но все безуспешно.

  Главный герой умер, умер в тот самый момент, когда не сработал тормозной механизм. Он вечный Сын, момент аварии снова и снова прокручивается в его памяти, словно это случилось только что, а не 15 лет назад. И не важно, что его простил отец. Жизнь проходит мимо, но для него время остановилось, остались лишь боль, страдание и мучительное чувство безысходности, невозможности что-либо исправить. Пьеса о случайной ошибке на наших глазах превращается в античную трагедию, где нет правых и виноватых — есть лишь безжалостная сила судьбы. Но это лишь внешнее сходство: катарсиса не происходит, как нет и спасительного очищения, остается только чувство безысходности и боли. Прощать других сложно, но возможно еще сложнее простить самого себя. Режиссера интересуют предельные состояния человеческой природы, однако такой подробнейший самоанализ требует серьезных усилий не только от актеров, но и от всех зрителей, которые во многом против своей воли втягиваются в мучительный исследовательский процесс.

Исследования души проводила Анна Никифорова
Фотографии Елены Лапиной

Author

Поделиться: