В Театре имени Маяковского 26 и 27 октября прошли первые предпремьерные показы спектакля по пьесе Бертольда Брехта «Господин Пунтила и его слуга Матти» в постановке нового художественного руководителя театра Миндаугаса Карбаускиса.
Пьеса «Господин Пунтила и его слуга Матти» была написана Брехтом в 1940 году по рассказам и наброскам пьесы финской писательницы Хеллы Вуолийоки. По замыслу Вуолийоки герой развлекательной комедии – пьяница, который добр и ласков, когда пьян, и раздражителен, свиреп и жесток, когда трезв. Шоферу случайно попадается фотография его дочери, и, плененный ее красотой, он поступает к богачу-отцу на службу. Брехт же изначально усложнил этого героя. Помимо известного противопоставления «господин и слуга», он выводит на первый план противоречивую и сложную природу человека, в особенности человека власти. Даже когда богатый финский землевладелец «трезв в дым», он сохраняет человеческие черты, что лишает его образ исходной однозначности.
Анекдотические ситуации, которых в пьесе предостаточно, становятся отличным поводом для того чтобы поговорить о самых различных проблемах современного общества. И хотя политические убеждения Брехта, сейчас уже не вызывают серьезного отклика (пролетарская революция, коммунизм, конец частной собственности и эксплуатации человека человеком), кажется, что перед тобой передовица одной из самых острых сегодняшних газет. Не зря многие фразы Брехта уже стали афоризмами.
Страх потерять рабочее место, заставляет людей обходить нравственность и терпеть все выходки своего хозяина Пунтилы (Михаил Филиппов). Не зря горничная Фина (Наталья Палагушкина) большую часть спектакля ходит на носочках, словно готовая в каждую минуту получить выговор от своего господина. «Рынок батраков» по-прежнему актуален. Помолвка дочери господина Пунтилы Евы (Зоя Кайдановская) превращается в простую сделку между ее отцом и «дипломатической саранчой» – Атташе (Евгений Парамонов), готовым не замечать очевидных унижений ради выгодной партии. Судья уже тридцать лет умывает руки. Четыре женщины из Кургелы с радостью соглашаются за пару минут знакомства составить свое личное счастье с богатым господином Пунтилой и с доверием, которое граничит с наивностью и глупостью, приходят в его дом, образуя тем самым комический «Союз невест господина Пунтилы».
Сценография спектакля по-брехтовски скупа. Залитое светом белое пространство сцены подобно пирамиде, вершина которой направлена вглубь сцены. Минимум предметов мебели (стол, несколько стульев и фортепиано в финале как некий символ культуры), ящики, сотни бутылок формируют мир Пунтилы – сценографом уже традиционно выступил Сергей Бархин. Костюмы Натальи Войновой тоже сделаны просто и лаконично, помогая при этом подчеркнуть характерные черты персонажей. Роскошны только пышное платье Евы в сцене ее неудавшейся помолвки, которое словно подчеркивает социальный разрыв между шофером и дочкой землевладельца, и яркий современный костюм Красного Суркаллы, который является обобщающим образом народной массы, того огромного количества социальных классов, лишенных права выбора и собственного голоса.
Текст Брехта стал более острым и современным, чем в знакомых нам литературных переводах, музыкальная же часть сокращена практически до нуля. Отказавшись от знаменитых брехтовских зонгов, Карбаускис сосредотачивает все внимание на актерской игре, которой Театр им.Маяковского всегда славился. Пунтила в исполнении Михаила Филиппова получился ярким и живым. Матти Антолия Лобоцкого очень обаятелен, и зрителей не удивляет решение Евы, трогательно и проникновенно исполненной Зоей Кайдановской, выйти замуж именно за него. Хотя в тот решающий момент, когда Матти шлепает Еву пониже спины, чем вызывает ее гнев, зрителям, пожалуй, трудно понять его поступок. Ведь образ Матти, созданный Лобоцким, получился образованным и интеллигентным, и такой поступок для него выглядит скорее чем-то из ряда вон выходящим, а не естественной формой выражения одобрения, как это было задумано в пьесе.
Однако если актерская игра позволят легко и блестяще ставить отдельные сцены (многоголосный речитатив невест Пунтилы, обручение Евы с настоящим человеком Матти), общая линия развития выглядит местами сухо, словно интеллектуальная шахматная партия с интересными постановочными решениями. Даже финальная сцена с воображаемым восхождением господина Пунтилы на гору ящиков и единственным хором за все действие, уже не в силах вернуть живость действию.
Изменена и перспектива восприятия пьесы Брехта. В пьесе Брехта постоянно говорится о настоящем человеке, который воплощается в образе слуги Матти, в спектакле же этот «настоящий человек» потерян… В пьесе Матти находит в себе силы уйти от Пунтилы, повернуться к нему спиной, в спектакле же хотя Матти и не вступает в общенародный хор под руководством Пунтилы, уходить от него он вовсе не собирается. Брехт всегда верил в следующую стадию развития мира, мы же не без иронии констатируем состояние мира в настоящем, где грань между Пунтилой и его слугой Матти не кажется уже столь очевидной и однозначной.
Классовые различия искала Анна Никифорова
Фотографии Евгения Люлюкина
