Народный артист России Александр Домогаров о новом спектакле, женщинах, «желтой» прессе, богатстве и мечтах.
«Если мечтаешь о том, чтобы состояться в актерской профессии, то, наверное, хочется чего-то подобного тому, чтоб ты в город прилетел – и аэропорт встал, все смотрят на тебя, все хотят увидеть хоть краем глаза, чтобы ты рядом прошел. Это успех. А не то, что ты один раз по телевизору засветился – уже звезда. Надо отдавать себе отчет, что это очень тяжелая работа, и четко понимать – оказаться на вершине достаточно просто. Удержаться тяжело. Почему-то не верю людям, которые говорят, что им не нужна слава и популярность. В наше время слабо верится в искусство ради искусства».
«Не считаю нужным выставлять на всеобщее обозрение что-то личное. Потому давно и надолго мне объявлена война «желтой» прессой. Однажды отказавшись сотрудничать, я спровоцировал волну «желтых» публикаций, которая идет до сих пор. Наверное, мне должно льстить, что для того, чтобы сфотографировать мой дом, пресса нанимает вертолет. А в целом что могу сказать? Это банально и не тонко. Они неумные люди, если считают что меня можно сломать всем этим. Потому я остаюсь на собственных позициях. Читатели, верящие во все это, тем самым признаются в своих невысоких умственных способностях. Не надо покупать дешевую прессу – там ничего хорошего не пишут».
«Моя кинокарьера началась с романтики – телевизионный фильм по роману Дюма «Графиня де Монсоро». Красивая история, прекрасная литература. Если тебе удается образ, подобный де Бюсси, – это замечательно. Но в какой-то момент ты начинаешь уставать от однообразия. Невозможно вечно играть романтику! Все-таки за свои сорок пять лет накоплено намного больше. Уже другие темы становятся интересны, хочется пробовать сложные, разносторонние образы. Сейчас такой появился – главный герой в постановке Театра им.Моссовета «Палач» по пьесе Эдварда Радзинского. Интересно, что и здесь не оставляет меня Франция: но только время французской революции. Спектакль начинается с диалога, в котором уже видна вся неоднозначность моего героя. В нем он говорит о том, что нельзя обвинять палачей – они лишь исполнители. Саму казнь придумали другие, эти другие не только узаконили убийство, но и превратили его в публичное действо. Мы исполняем, а вы придумываете, как это сделать: вы думаете, как четвертовать, сжигать, вы придумываете гильотину… С точки зрения картинки, меня, конечно же, привлекает время де Бюсси – шпаги, шляпы с плюмажем, дуэли, героизм. Что же касается «Палача», то тут и персонаж другой, и если в «Графине» главной была романтика, то здесь уже выступает на первый план история. Я очень много нового узнаю о Франции-республике. Все уничтожалось на корню… Кровь, казни… Франция предстает не цивилизованной европейской страной, а чем-то диким и необузданным».
«Особенно важными личные достижения становятся годам к сорока. Уже надо кем-то быть, что-то значить. Если ты понимаешь, что достиг какого-то уровня, какой-то планки, которую ты себе установил – это прекрасно. Важно, когда окружающие люди (и близкие, и просто знакомые) дают нам время, чтобы состояться. Часто они хотят все сразу. Начинают либо требовать, либо давить. Или же наоборот: ты начинаешь подниматься, а они тебя обратно тянут, мол, вернись, раньше с тобой удобнее было. Надо давать время и не бояться того, что твой человек может подняться. Если он адекватен, он и тебе поможет подняться, чтобы не допустить пропасти между вами».
«Для того чтобы мужчина мог полностью реализоваться, рядом с ним должна быть женщина, которая была бы не только женой, но и другом, соратником. В таком случае она непременно будет помогать ему двигаться вперед. А для того чтобы это было максимально эффективно, надо давать друг другу возможность раскрыться. Немного смирить свои амбиции, подождать. Если женщина помогает хотя бы морально – то у мужчины такая поддержка возникает, что просто диву даешься! Настоящий женский интерес не надо понимать – его надо прочувствовать, на каком-то химическом уровне. Бывает, что неожиданно от человека какая-то волна пошла, флер какой-то необыкновенный… Тогда можно пробовать».
«Не могу сказать, что стремлюсь к какому-то особенному богатству. Меня устраивает мой нынешний уровень. Да, хочется чего-то еще, но чтобы положить на это жизнь – нет, это не мой путь. Да, в той жизни много красоты, блеска, мишуры: огромные дома, яхты, бриллианты… Но надо помнить одно: испытание деньгами – одно из самых сложных. Есть люди, которым дано быть богатыми. Но вот почему-то я не вижу среди них большого количества меценатов… А здесь уже хочется сказать: если у тебя есть предназначение, то будь добр ему соответствовать. В России тоже начинает потихоньку развиваться благотворительная деятельность, то в основном, активно себя проявляют люди искусства. Возможно, чтобы человек начал заниматься благотворительностью, с ним должно произойти какое-то знаковое событие, которое перевернет ему все представление о мире. Для меня таким потрясением стала поездка к детям Беслана. Сразу же меняется отношение к жизни. И хочется что-то сделать».
«Принципиально перестал ездить на фестивали – предпочитаю общаться живьем. Мне приятнее с человеком в гримерке перед съемками пообщаться, чем пересекаться в какой-то тусовке. Раньше были интересны подобные мероприятия: Канны, Ницца… Канны поразили меня обилием красивых людей: ухоженные импозантные мужчины, красивые роскошные женщины… Я восхищался, пока мне не сказали «Дурак ты! Это же со всего мира люди приехали на фестиваль! Откуда ты знаешь, что это все французы?» А я даже как-то об этом не подумал – просто любовался».
«Возможно, именно на одном из фестивалей у меня появилась мечта: очень хочу взять автограф у двух актеров. У Аль Пачино, и у Делона! Делон с возрастом стал просто великолепен! Раньше он был просто красивым мужчиной. А сейчас на его красивом лице появились морщинки, видна вся его жизнь и колоссальный опыт. И это стало по-настоящему красиво».
«Я из тех людей, которые не берут уроков. Даже у жизни. Несмотря на то, что я слабо верю в бескорыстные человеческие отношения, ко мне легко подобрать ключик: очень легко раскрываюсь, особенно на искренность. Мне с каждым годом все сложнее и сложнее верить людям, но все равно я верю в хорошее».
О Франции мечтала
Наталья Ионова
Фотографировал Юрий Захаркин
